Упущенная развилка истории
Я уже не один раз писал, что беды России в 20-м веке во многом определяются стратегической ошибкой совершенной в конце 19-го века - союзом с Францией вместо союза с Германией. По поводу этой развилки написана куча ахинеи как правыми, так и левыми. Например левые вместе с правыми раздувают враньё про некую «агрессивность» Германского второго рейха, при этом блеваки это враньё «подкрепляют» своими любимыми глупостями про «империализм», а правые - глупостями про «германский шовинизм». Напомню несколько простых фактов - само понятие «шовинизма» имеет чисто французское происхождение, оно происходит от имени Николя Шовена (фр. Nicolas Chauvin) - бывшего солдата в армии Наполеона Бонапарта, который провозглашал идеи войны французов за мировое господство. Впрочем тут несложно увидеть и отголоски печально известной Французской «революции», которые трансформировались в марксистско-ленинскую программу «мировой революции».
Германии шовинизм был абсолютно чужд, немцы выступали за собирание всех германоязычных собратьев, разделенных историей по разным государственным образованиям в единую Германскую империю. Конкретно к России у Германской империи не было ни малейших претензий, они были к Франции, которая в наполеоновские завоевания нанесла немцам массу притеснений, к Австрии, в которой цивилизациеобразующие немецкоязычное сообщество (а эту его роль даже Маркс признавал) подвергалось сильному давлению мадьяр и чехов.
Я вовсе не собираюсь утверждать, что Германия была «белой и пушистой», нормальное сильное государство таким не может быть в принципе, но для России Германия ни в каком отношении не была геополитическим врагом. А Франция и особенно Англия - были. Колонизационная экспансия Франции в Россию шла преимущественно через кредиты банков , контролируемых Ротшильдами, российскому правительству. А подрывная политика Англии была более тонкой - англичане захватывали контроль над быстро развивающейся промышленностью России, используя в качестве ширмы малограмотных старообрядцев - всяких Морозовых, Прохоровых, Рябушинских. Как говорил персонаж анекдота - я могу отчитаться за каждый свой миллион, кроме первого... Интересно отметить, что ни одного советского марксистского «историка» никогда не интересовал вопрос - откуда неграмотный крепостной мужик мог взять денег на открытие своего бизнеса? Причем бизнеса, весьма капиталоемкого, с иностранной техникой и технологиями. Ответ прост - это был не его бизнес, а британский с британскими управляющими и британскими кредитами на организацию производства. А мужику щедро отстегивали с прибылей, чтобы он раздувал бороду, крестился на староверские иконы и не совал нос, куда не надо. В результате аристократия и высшее чиновничество образовали в России «французскую партию», а купечество - «английскую партию». Германии с её успешной металлургией и электротехникой, но с бедными финансами и легкопромом в России приходилось очень трудно. Хотя культурные и научные связи с Германией были наиболее развиты. Германия поставляла России не только генералов и министров, но и фермеров - всё успешное сельское хозяйство в Малороссии и Новороссии, вплоть до Волги, базировалось на немецких колонистах. Историческое стремление России раскупорить «бутылочное горлышко» черноморских проливов встречали согласованное противодействие не только Турции, но и Англии с Францией.
Нельзя сказать, что русские цари не понимали своей действительной выгоды. Так, например, Николай II попытался разорвать англо-французскую паутину, прибегнув к устаревшей уже дипломатии монархов. Я имею ввиду Бьёркский договор - секретный русско-германский союзный договор, который был подписан во время встречи императора Николая II с германским императором Вильгельмом II 11(24) июля 1905 года у балтийского острова Бьёркё (недалеко от Выборга) на борту императорской яхты «Полярная звезда». Бьёркский договор состоял из 4 статей и содержал обязательства сторон о взаимопомощи в Европе в случае нападения на одну из них какой-либо европейской державы (ст. 1-я), незаключения сепаратного мира с одним из общих противников (ст. 2-я). Договор должен был вступить в силу сразу после заключения мира между Россией и Японией. Срок действия не был ограничен, в случае денонсации договора одной из сторон предусматривалось информирование другой за год (ст. 3-я). Ст. 4-я гласила, что российский император после вступления в силу договора «предпримет необходимые шаги к тому, чтобы ознакомить Францию с этим договором и побудить её присоединиться к нему». Последний пункт был вызван тщетными надеждами, что Франция может пойти против британской политики изоляции Германии и России. В любом случае этот договор совершенно недвусмысленно отражает стремление к европейскому миру, как в Берлине, так и в Петербурге, что напрочь опровергает все либеральные и марксистские трактовки политики этих столиц перед ПМВ. К сожалению в России правил слишком слабый монарх, для такого разворота. Два высших чиновника, плотнейшим образом сидевших «на кармане» Ротшильдов - премьер и министр финансов Витте и министр иностранных дел Ламздорф, дружными усилиями похоронили этот договор. Он хотя и не был формально разорван, но всякие упоминания о нем прекратились. После присоединения России к антигерманской Антанте, Германии ничего не оставалось, кроме как готовиться к войне на два фронта. А Россия утеряла уникальный исторический шанс изменить свою судьбу.
Советские историки любят брехать, что русские «умирали за кредиты капиталистов». Во-первых, умирать за мифическую «мировую революцию» куда позорнее. Во-вторых, Россия получила от Антанты заверения о соблюдении своих интересов на Балканах и в проливах (то, что эти заверения никто в Париже и Лондоне никогда выполнять не собирался в России и представить себе не могли). В третьих, если бы советники царя были чуть дальновиднее, они могли сообразить, что в случае военного поражения Франции и Англии никакие кредиты вообще отдавать не потребуется. Но эти люди мыслили в точности, как коммунисты - после нас хоть потоп. Вот потоп и случился - фекальный, революционный.