Иностранцы, русские и инородцы
Иностранцев сейчас поражает приветливость и гостеприимство русских. Но это явление не так уж безобидно.
В чём разница культурных кодов? Европа разделена на мелкие страны, а Новый свет заселен эмигрантами. По сравнению с этим русские исторически находятся в изоляции: «отсюда в какую сторону ни скачи, за 3 месяца ни до какого государства не доскачешь».
Сочетание этой изоляции и технологической отсталости дает отношение к иностранцам, особенно белым, как к пришельцам, причем высшей цивилизации.
Покоренные (добровольно присоединившиеся) народы, напротив, неизбежно попадают в низший разряд.
Борьба с этим в советское время проявилась в идеологии: 1) интернационализмом; 2) борьбой с низкопоклонством.
Материальные условия сводили эти потуги на нет: построение великой державы рождает великодержавный шовинизм, в одеждах советского патриотизма, конечно. Как водится, это ЧСВ сочеталось с комплексом неполноценности по тем же материальным причинам - преимущество Запада в качестве его товаров (ставшего фетишем импорта).
Крушение стало не только геополитической, но и национальной катастрофой для русских - падением с пьедестала. Одновременно это вызвало национальный подъем всех остальных. На территории РФ это почти у всех быстро прошло, кроме одного места - Чечни, что и привело в войнам с ней.
Второе издание этой войны мы имеем на Украине. (Гос. границы всегда условность, в данном случае несущественная.)
Сейчас на знаменах всех отделившихся государств написано: Мы лучше русских!
Так же на самом деле должна бы называться и книга какого-н. Кучмы.
Такое отрицание является (по общему правилу подобных отрицаний) выражением полной зависимости. Последовательно проведенное, оно доходит до борьбы на уничтожение (в форме нацизма).
Для сравнения, действительно независимые государства пишут на своих знаменах, фигурально выражаясь: Нам наср*ть на русских и нерусских.
Этого идеала почти (но не совсем) достигли бывшие когда-то русскими поляки и финны.
Путь к идеалу лежит через болезненный переходный период взросления.
Говорящие сейчас о полном поглощении Украины оказывают России плохую услугу. Ожесточенность сопротивления вызвана тем, что идет война за идентичность. Украинцам дело представляется (представлено) так, что их ждет либо переход в низший разряд (инородцев внутри России), либо полная ассимиляция.
Теми же пережитками великодержавия вызваны недоразумения с «мигрантами». «Мы-то думали, что они приехали из Русского мира, бывшие советские люди. А оно вона как!»
Оказалось, что ведомые своей криминальной националистической буржуазией (это леваки думают, что все мигранты одного класса), прибыли носители лозунга «Мы лучше русских!», которые вовсе не желают становится русскими какого-то там сорта, даже и первого. Т.е. они уже не инородцы, но еще не белые иностранцы.
В чём разница культурных кодов? Европа разделена на мелкие страны, а Новый свет заселен эмигрантами. По сравнению с этим русские исторически находятся в изоляции: «отсюда в какую сторону ни скачи, за 3 месяца ни до какого государства не доскачешь».
Сочетание этой изоляции и технологической отсталости дает отношение к иностранцам, особенно белым, как к пришельцам, причем высшей цивилизации.
Покоренные (добровольно присоединившиеся) народы, напротив, неизбежно попадают в низший разряд.
Борьба с этим в советское время проявилась в идеологии: 1) интернационализмом; 2) борьбой с низкопоклонством.
Материальные условия сводили эти потуги на нет: построение великой державы рождает великодержавный шовинизм, в одеждах советского патриотизма, конечно. Как водится, это ЧСВ сочеталось с комплексом неполноценности по тем же материальным причинам - преимущество Запада в качестве его товаров (ставшего фетишем импорта).
Крушение стало не только геополитической, но и национальной катастрофой для русских - падением с пьедестала. Одновременно это вызвало национальный подъем всех остальных. На территории РФ это почти у всех быстро прошло, кроме одного места - Чечни, что и привело в войнам с ней.
Второе издание этой войны мы имеем на Украине. (Гос. границы всегда условность, в данном случае несущественная.)
Сейчас на знаменах всех отделившихся государств написано: Мы лучше русских!
Так же на самом деле должна бы называться и книга какого-н. Кучмы.
Такое отрицание является (по общему правилу подобных отрицаний) выражением полной зависимости. Последовательно проведенное, оно доходит до борьбы на уничтожение (в форме нацизма).
Для сравнения, действительно независимые государства пишут на своих знаменах, фигурально выражаясь: Нам наср*ть на русских и нерусских.
Этого идеала почти (но не совсем) достигли бывшие когда-то русскими поляки и финны.
Путь к идеалу лежит через болезненный переходный период взросления.
Говорящие сейчас о полном поглощении Украины оказывают России плохую услугу. Ожесточенность сопротивления вызвана тем, что идет война за идентичность. Украинцам дело представляется (представлено) так, что их ждет либо переход в низший разряд (инородцев внутри России), либо полная ассимиляция.
Теми же пережитками великодержавия вызваны недоразумения с «мигрантами». «Мы-то думали, что они приехали из Русского мира, бывшие советские люди. А оно вона как!»
Оказалось, что ведомые своей криминальной националистической буржуазией (это леваки думают, что все мигранты одного класса), прибыли носители лозунга «Мы лучше русских!», которые вовсе не желают становится русскими какого-то там сорта, даже и первого. Т.е. они уже не инородцы, но еще не белые иностранцы.