Сколько потянет слезинка замученного ребёнка на весах российского капитализма?
Представьте себе, что есть некоторая не очень часто встречаемая, но потенциально фатальная болезнь, для лечения которой в России существует только одна клиника с необходимым дорогим импортным оборудованием. Предположим, что операция, исцеляющая болезнь, длится восемь часов, так что клиника может вылечить, скажем, 300 человек в год.
Предположим далее, что богачи болеют этой болезнью не реже, чем простолюдины, и примерно у 300 российских миллионеров в год диагностируется эта болезнь, ну, и, скажем, у 30 тысяч простолюдинов. Кто же получит лечение?
Неужели миллионер допустит, что он не попадёт в клинику, потому что всё расписание занято, в том числе простолюдинами? Нет, разумеется! Поскольку ресурс дефицитен, а капитализм стесняется слова "дефицит" -- это у пещерного совка всё было в дефиците, -- то тут вступают в дело рыночные законы баланса платежеспособного спроса и предложения: клиника, стимулируемая богачами, будет поднимать цены до тех пор, пока весь платежеспособный спрос не будет удовлетворён. В данном случае все места в расписании займут миллионеры, готовые платить за операцию, скажем, 100 тысяч долларов, чтобы не допустить простолюдинов вперёд себя в очереди.
Однако ситуация может пойти ещё круче. А вдруг болезнь случается и у мультимиллионеров, которых тоже заболевает несколько сотен в год, а они готовы платить и по миллиону? Тогда операция будет стоить не 100 тысяч долларов, а миллион, чтобы не допустить простых миллионеров, которые могут опередить мультимиллионеров в очереди.
Как видно, цена лечения зависит не только и не столько от себестоимости лечения, сколько от степени дефицитности доступа к этому лечению, и, в зависимости от этой дефицитности, она может быть произвольно высокой. Пределом будет лишь такая цена, что и мильтимиллионер скажет: "Нет уж, лучше помереть, чем пустить семью по миру".
А теперь спустимся с небес на землю. В русском интернете то и дело попадаются душераздирающие истории о, скажем, пятилетнем Ванечке, которому срочно нужна баснословно дорогая операция, а иначе он умрёт. Я понимаю, конечно, что среди этих мольб есть немало мошеннического вымогательства, цинично апеллирующего к человеческим доверию и доброте, но, судя по общей картине, могу допустить, что там есть и реальные трагедии. Между прочим, я никогда не замечал такие мольбы в сверхкапиталистических США или частично социалистической Канаде.
И в российских сериалах то и дело попадаются сюжеты, где, скажем, генерал полиции не может собрать денег на лечение своей терминально больной жены и идёт на преступление. А лечение, скорее всего, возможно только где-нибудь в Германии. Отражает ли это хоть в какой-то степени российские реалии? Может быть, это всего лишь выдумки циничных досужих сценаристов? Я думаю, такие истории вполне правдоподобны, тем более, что, как мы видим, представители российской элиты в случае серьёзных проблем почти всегда лечатся за границей, да и умирают там.
Итак, безумные цены на операции в России или даже возможность получить лечение только в Германии или Израиле -- о чём это всё говорит? Может быть, лечение требует какого-то специфического препарата "Гадзиллиониума", стоящего миллиард долларов за грамм, который надо ввести в организм пациента, и которого во всём мире только 100 граммов? Да нет, в большинстве случаев это говорит лишь о том, что в России не удосужились построить соответствующие клиники и построить или купить для них соответствующее оборудование.
А почему не удосужились? Ну как же, первым делом, первым делом -- Москва-Сити и другое пускание пыли в глаза Западу -- Олимпиады, Чемпионаты и прочая безумно дорогая показуха, ну а умирающие детишки, умирающие детишки -- потом. Жизнь больных российских детей обрела свою конкретную цену в денежных единицах, и эта цена, случается, не по карману не только их родителям, но и российскому государству, тратящему все свои ресурсы, в первую очередь, на ублажение олигархов.
Предположим далее, что богачи болеют этой болезнью не реже, чем простолюдины, и примерно у 300 российских миллионеров в год диагностируется эта болезнь, ну, и, скажем, у 30 тысяч простолюдинов. Кто же получит лечение?
Неужели миллионер допустит, что он не попадёт в клинику, потому что всё расписание занято, в том числе простолюдинами? Нет, разумеется! Поскольку ресурс дефицитен, а капитализм стесняется слова "дефицит" -- это у пещерного совка всё было в дефиците, -- то тут вступают в дело рыночные законы баланса платежеспособного спроса и предложения: клиника, стимулируемая богачами, будет поднимать цены до тех пор, пока весь платежеспособный спрос не будет удовлетворён. В данном случае все места в расписании займут миллионеры, готовые платить за операцию, скажем, 100 тысяч долларов, чтобы не допустить простолюдинов вперёд себя в очереди.
Однако ситуация может пойти ещё круче. А вдруг болезнь случается и у мультимиллионеров, которых тоже заболевает несколько сотен в год, а они готовы платить и по миллиону? Тогда операция будет стоить не 100 тысяч долларов, а миллион, чтобы не допустить простых миллионеров, которые могут опередить мультимиллионеров в очереди.
Как видно, цена лечения зависит не только и не столько от себестоимости лечения, сколько от степени дефицитности доступа к этому лечению, и, в зависимости от этой дефицитности, она может быть произвольно высокой. Пределом будет лишь такая цена, что и мильтимиллионер скажет: "Нет уж, лучше помереть, чем пустить семью по миру".
А теперь спустимся с небес на землю. В русском интернете то и дело попадаются душераздирающие истории о, скажем, пятилетнем Ванечке, которому срочно нужна баснословно дорогая операция, а иначе он умрёт. Я понимаю, конечно, что среди этих мольб есть немало мошеннического вымогательства, цинично апеллирующего к человеческим доверию и доброте, но, судя по общей картине, могу допустить, что там есть и реальные трагедии. Между прочим, я никогда не замечал такие мольбы в сверхкапиталистических США или частично социалистической Канаде.
И в российских сериалах то и дело попадаются сюжеты, где, скажем, генерал полиции не может собрать денег на лечение своей терминально больной жены и идёт на преступление. А лечение, скорее всего, возможно только где-нибудь в Германии. Отражает ли это хоть в какой-то степени российские реалии? Может быть, это всего лишь выдумки циничных досужих сценаристов? Я думаю, такие истории вполне правдоподобны, тем более, что, как мы видим, представители российской элиты в случае серьёзных проблем почти всегда лечатся за границей, да и умирают там.
Итак, безумные цены на операции в России или даже возможность получить лечение только в Германии или Израиле -- о чём это всё говорит? Может быть, лечение требует какого-то специфического препарата "Гадзиллиониума", стоящего миллиард долларов за грамм, который надо ввести в организм пациента, и которого во всём мире только 100 граммов? Да нет, в большинстве случаев это говорит лишь о том, что в России не удосужились построить соответствующие клиники и построить или купить для них соответствующее оборудование.
А почему не удосужились? Ну как же, первым делом, первым делом -- Москва-Сити и другое пускание пыли в глаза Западу -- Олимпиады, Чемпионаты и прочая безумно дорогая показуха, ну а умирающие детишки, умирающие детишки -- потом. Жизнь больных российских детей обрела свою конкретную цену в денежных единицах, и эта цена, случается, не по карману не только их родителям, но и российскому государству, тратящему все свои ресурсы, в первую очередь, на ублажение олигархов.