По поводу книги Райнерта
al_firsov в своём посте по поводу книги Эрика Райнерта «Как богатые страны стали богатыми и почему бедные страны остаются бедными» поставил интересный вопрос о мировом неравенстве.
Я книгу Райнерта читал в 2012 году и тогда нашёл её крайне полезной и интересной. По прошествии 12 лет уже не помню всех деталей, но помню основные тезисы. Райнерт критикует ориентацию на экспорт сырья, так как для сырьевых отраслей характерна убывающая отдача, то есть сначала разрабатываются наиболее легкодоступные месторождения, а по мере их истощения приходится вовлекать в оборот труднодоступные, поэтому со временем каждая новая тонна добытого сырья будет обходиться дороже.
Во-вторых, на рынке сырьевых товаров более совершенная конкуренция, чем на рынке промышленной продукции. Если например автомобили могут сильно отличаться друг от друга по стоимости (в зависимости от ценовой категории, комплектации и бренда) и производитель теоретически может заработать больше со временем заняв на рынке более выгодную нишу, то ценовая категория железной руды зависит от качества месторождения, а не от того кто и как её добывает и что бы не делал добытчик он не сможет продать единицу добытой руды дороже рыночной цены.
al_firsov приводит пример Монголии, как страны которая вопреки мрачным прогнозам Райнерта продемонстрировала высокий экономический рост. Рассмотрим Монголию подробнее. Рецепт, который она применила в постсоветский период был прост и банален - либерализация экономики и монокультурное взаимодействие с более развитым миром.
В нулевые годы быстрый рост соседней КНР создал высокий спрос на сырьё и в нищую Монголию, где оказались богатые залежи полезных ископаемых, потекли деньги, в первую очередь китайские. Это привело к мощному экономическому буму; достаточно сказать, что в 2011 году рост экономики страны составил невероятные 17,3% (!!!). Рост этот, впрочем, оказался недолговечным - стоило ценам на медь упасть, как в 2015 году он сократился до 2,3%, а в 2016 году - до практически незаметных 0,3%. При этом полезные ископаемые составляют чуть ли не 90% экспорта Монголии, и ровно на те же 90% он идёт в Китай. По сути, Монголия сейчас является китайским сырьевым придатком и критично зависит от китайского спроса на своё сырьё.
Таким образом, никаких особенных чудес в монгольской экономике нет, во всяком случае их не больше чем в российской, просто повезло с внешнеэкономической конъюнктурой.
Райнерт в своей книге хвалит на все лады протекционизм, не понимая что те рецепты, которые хорошо работали в 19 веке сбоили уже в 20 веке, потому от них и отказались. Однако вопросы он ставит верные. Считающиеся сегодня развитыми страны ушли в отрыв как минимум с начала 19 века (хотя некоторые и раньше) и разрыв в уровне богатства со временем чаще увеличивается, чем уменьшается, хотя бедные страны тоже развиваются. О великой дивергенции много пишут (Померанц, Аллен и др.), а расчёты Мэддисона её доказывают. Экономики разных стран растут с разной скоростью и у большинства бедных стран мира рост ВВП на душу слишком низкий, чтобы не то что догнать развитые страны, но хотя бы сократить отставание.
Собранный Мэддисоном материал позволил рассчитать ВВП на душу населения по ППС в долларах 1990 года для всех основных стран и регионов планеты. Ниже его данные в графиках:
Слева так называемая траектория "А", характерная для стран, которые считаются развитыми. Справа траектория "В", характерная для средне и слаборазвитых стран.
Оказалось, что большинство "развитых" стран росли стабильней и, в среднем, быстрее в течении 200 лет. Среднеразвитые страны делали "рывки" в развитии, но их результаты частично нивелировались глубокими спадами в периоды кризисов, поэтому в среднем они росли медленней. Слаборазвитые страны росли медленно весь период.
С 1820 года лишь пять стран смогли ускориться и перейти из слаборазвитых в развитые - это пресловутые азиатские тигры: Япония, Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур.
Процитирую Кембриджскую историю капитализма. "У типичной бедной страны душевой уровень дохода составляет 20-25 % от среднего дохода богатой страны. Если душевой доход богатой страны увеличивается на 2 % в год и бедная страна стремится догнать богатую страну за два поколения (шестьдесят лет), душевой доход бедной страны должен расти на 4,3 % в год в течение шестидесяти лет. Если также учесть рост населения, то получится, что догнать лидера можно, только если совокупный ВВП будет расти на 6 % в год в течение шестидесяти лет.
Лишь очень немногим странам удавалось сохранять столь стремительный рост в течение столь долгого времени. В период с 1955 по 2005 год лишь в десяти странах среднегодовой рост душевого ВВП достигал 4,3 %. Особый случай составляют Оман, Ботсвана и Экваториальная Гвинея, где в этот период были открыты крупные запасы нефти или алмазов."
От себя добавлю, что даже быстро растущие Оман, Ботсвана и Экваториальная Гвинея в развитые так и не выбились. Фактически истории успеха это только вышеупомянутые азиатские тигры. В какой-то степени Финляндия и Ирландия, но они изначально были не такими уж бедными, так что стартовали с более высокой базы.
Почему же бедным не удаётся догнать богатых не смотря на то, что в отдельные периоды они показывают высокий рост в процентном отношении? Ответ дискуссионен, но некоторые момент можно отметить:
Во-первых, есть эффект низкой базы, чем беднее страна и чем меньше её экономика в денежном выражении тем проще ей показывать высокий рост в процентном отношении, но этот эффект сходит на нет по мере увеличения объёмов ВВП.
Во-вторых, во многих бедных странах всё ещё высокий прирост населения, так как они на первом этапе демографического перехода. В некоторых странах Африки прирост населения доходит до 3-4% в год, то есть при росте экономики в целом на 4-5% прирост на душу будет от ноля до 2%. Так что на душу населения они в действительности растут медленнее чем развитые страны.
В-третьих, бедные страны демонстрируют более глубокий спад чем развитые в период кризисов, поэтому среднегодовой прирост их экономики на длинных дистанциях (полвека и более) оказывается ниже чем у развитых, так как периоды ускорения перемежаются серьёзными кризисами и длительными депрессиями. Как я отмечал выше, эту закономерность выявил Ангус Мэддисон.
В-четвёртых, большинство успешно растущих бедных стран замедляются приблизившись к среднемировому ВВП на душу. Их рост становится таким же низким как в развитых странах при том что уровень богатства заметно уступает лидерам, это называется ловушка среднего дохода. В ней пребывают по мнению экономистов Бразилия, Аргентина, Чили, ЮАР, Турция, Казахстан, Беларусь, Россия и Мексика. Сегодня говорят, что в ту же ловушку попадает Китай. Опыт Латинской Америки показывает, что в такой ловушке можно сидеть столетие и так и не обрести перспектив выхода.
На карте выше жёлтым отмечены среднеравитые страны (сама карта отражает номинальный ВВП на душу в 2023 году по данным МВФ). Расчёты Мэддисона показывают, что большинство из них и 100 лет назад были среднеравитыми.
Короче говоря, проблема неравенства между странами объективно существует и одной лишь либерализацией экономики не решается, в этом Райнерт прав.
Я книгу Райнерта читал в 2012 году и тогда нашёл её крайне полезной и интересной. По прошествии 12 лет уже не помню всех деталей, но помню основные тезисы. Райнерт критикует ориентацию на экспорт сырья, так как для сырьевых отраслей характерна убывающая отдача, то есть сначала разрабатываются наиболее легкодоступные месторождения, а по мере их истощения приходится вовлекать в оборот труднодоступные, поэтому со временем каждая новая тонна добытого сырья будет обходиться дороже.
Во-вторых, на рынке сырьевых товаров более совершенная конкуренция, чем на рынке промышленной продукции. Если например автомобили могут сильно отличаться друг от друга по стоимости (в зависимости от ценовой категории, комплектации и бренда) и производитель теоретически может заработать больше со временем заняв на рынке более выгодную нишу, то ценовая категория железной руды зависит от качества месторождения, а не от того кто и как её добывает и что бы не делал добытчик он не сможет продать единицу добытой руды дороже рыночной цены.
al_firsov приводит пример Монголии, как страны которая вопреки мрачным прогнозам Райнерта продемонстрировала высокий экономический рост. Рассмотрим Монголию подробнее. Рецепт, который она применила в постсоветский период был прост и банален - либерализация экономики и монокультурное взаимодействие с более развитым миром.
В нулевые годы быстрый рост соседней КНР создал высокий спрос на сырьё и в нищую Монголию, где оказались богатые залежи полезных ископаемых, потекли деньги, в первую очередь китайские. Это привело к мощному экономическому буму; достаточно сказать, что в 2011 году рост экономики страны составил невероятные 17,3% (!!!). Рост этот, впрочем, оказался недолговечным - стоило ценам на медь упасть, как в 2015 году он сократился до 2,3%, а в 2016 году - до практически незаметных 0,3%. При этом полезные ископаемые составляют чуть ли не 90% экспорта Монголии, и ровно на те же 90% он идёт в Китай. По сути, Монголия сейчас является китайским сырьевым придатком и критично зависит от китайского спроса на своё сырьё.
Таким образом, никаких особенных чудес в монгольской экономике нет, во всяком случае их не больше чем в российской, просто повезло с внешнеэкономической конъюнктурой.
Райнерт в своей книге хвалит на все лады протекционизм, не понимая что те рецепты, которые хорошо работали в 19 веке сбоили уже в 20 веке, потому от них и отказались. Однако вопросы он ставит верные. Считающиеся сегодня развитыми страны ушли в отрыв как минимум с начала 19 века (хотя некоторые и раньше) и разрыв в уровне богатства со временем чаще увеличивается, чем уменьшается, хотя бедные страны тоже развиваются. О великой дивергенции много пишут (Померанц, Аллен и др.), а расчёты Мэддисона её доказывают. Экономики разных стран растут с разной скоростью и у большинства бедных стран мира рост ВВП на душу слишком низкий, чтобы не то что догнать развитые страны, но хотя бы сократить отставание.
Собранный Мэддисоном материал позволил рассчитать ВВП на душу населения по ППС в долларах 1990 года для всех основных стран и регионов планеты. Ниже его данные в графиках:
Слева так называемая траектория "А", характерная для стран, которые считаются развитыми. Справа траектория "В", характерная для средне и слаборазвитых стран.
Оказалось, что большинство "развитых" стран росли стабильней и, в среднем, быстрее в течении 200 лет. Среднеразвитые страны делали "рывки" в развитии, но их результаты частично нивелировались глубокими спадами в периоды кризисов, поэтому в среднем они росли медленней. Слаборазвитые страны росли медленно весь период.
С 1820 года лишь пять стран смогли ускориться и перейти из слаборазвитых в развитые - это пресловутые азиатские тигры: Япония, Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур.
Процитирую Кембриджскую историю капитализма. "У типичной бедной страны душевой уровень дохода составляет 20-25 % от среднего дохода богатой страны. Если душевой доход богатой страны увеличивается на 2 % в год и бедная страна стремится догнать богатую страну за два поколения (шестьдесят лет), душевой доход бедной страны должен расти на 4,3 % в год в течение шестидесяти лет. Если также учесть рост населения, то получится, что догнать лидера можно, только если совокупный ВВП будет расти на 6 % в год в течение шестидесяти лет.
Лишь очень немногим странам удавалось сохранять столь стремительный рост в течение столь долгого времени. В период с 1955 по 2005 год лишь в десяти странах среднегодовой рост душевого ВВП достигал 4,3 %. Особый случай составляют Оман, Ботсвана и Экваториальная Гвинея, где в этот период были открыты крупные запасы нефти или алмазов."
От себя добавлю, что даже быстро растущие Оман, Ботсвана и Экваториальная Гвинея в развитые так и не выбились. Фактически истории успеха это только вышеупомянутые азиатские тигры. В какой-то степени Финляндия и Ирландия, но они изначально были не такими уж бедными, так что стартовали с более высокой базы.
Почему же бедным не удаётся догнать богатых не смотря на то, что в отдельные периоды они показывают высокий рост в процентном отношении? Ответ дискуссионен, но некоторые момент можно отметить:
Во-первых, есть эффект низкой базы, чем беднее страна и чем меньше её экономика в денежном выражении тем проще ей показывать высокий рост в процентном отношении, но этот эффект сходит на нет по мере увеличения объёмов ВВП.
Во-вторых, во многих бедных странах всё ещё высокий прирост населения, так как они на первом этапе демографического перехода. В некоторых странах Африки прирост населения доходит до 3-4% в год, то есть при росте экономики в целом на 4-5% прирост на душу будет от ноля до 2%. Так что на душу населения они в действительности растут медленнее чем развитые страны.
В-третьих, бедные страны демонстрируют более глубокий спад чем развитые в период кризисов, поэтому среднегодовой прирост их экономики на длинных дистанциях (полвека и более) оказывается ниже чем у развитых, так как периоды ускорения перемежаются серьёзными кризисами и длительными депрессиями. Как я отмечал выше, эту закономерность выявил Ангус Мэддисон.
В-четвёртых, большинство успешно растущих бедных стран замедляются приблизившись к среднемировому ВВП на душу. Их рост становится таким же низким как в развитых странах при том что уровень богатства заметно уступает лидерам, это называется ловушка среднего дохода. В ней пребывают по мнению экономистов Бразилия, Аргентина, Чили, ЮАР, Турция, Казахстан, Беларусь, Россия и Мексика. Сегодня говорят, что в ту же ловушку попадает Китай. Опыт Латинской Америки показывает, что в такой ловушке можно сидеть столетие и так и не обрести перспектив выхода.
На карте выше жёлтым отмечены среднеравитые страны (сама карта отражает номинальный ВВП на душу в 2023 году по данным МВФ). Расчёты Мэддисона показывают, что большинство из них и 100 лет назад были среднеравитыми.
Короче говоря, проблема неравенства между странами объективно существует и одной лишь либерализацией экономики не решается, в этом Райнерт прав.