Про Московское царство 17 века
Адепты роли личности в истории полагают, будто бы судьбоносные "изменения происходят по воле личности, которая осознаёт их необходимость". В действительности же изменения происходят тогда, когда для их осуществления есть потенциал и когда объективная необходимость назрела и перезрела. Если есть и то и другое, то перемены лишь вопрос времени. Если же нет потенциала или же необходимость перемен неочевидна критической массе людей в элитах, то никакая личность этого не исправит.
Для примера рассмотрим вестернизацию Московского государства, которую обычно связывают с деятельностью Петра I. Петровский миф сродни мифу о большевиках, которым левые приписывают все заслуги по модернизации России в 20 веке. В действительности же и вестернизация Московского царства началась задолго до Петра и модернизация Российской империи задолго до большевиков. Скорей сами эти персонажи были продуктом начавшихся перемен, а вовсе не их демиургами.
Производство
Промышленность Московии начала 17 века существовала в виде добывающих и обрабатывающих промыслов - сезонных и круглогодичных, для устройства промыслов приглашались иностранные мастера, особенно "рудознатцы" - люди, умевшие отыскивать железную, медную и другие руды. Например, были приглашены английские "рудознатцы" Бульмерр (1626 год) и Картрейт (1640 год). В Россию прибивали мастера разной специализации - от литейщиков и медеплавильщиков до кораблестроителей и живописцев.
Именно в 17 веке получают развитие крупные предприятия мануфактурного типа с количеством работников от 100 до 400 и разделением труда. Первыми отраслями, которые охватило мануфактурное производство, были металлургическая, военное и строительное дело. Большинство крупных предприятий было сосредоточено в центральном, наиболее освоенном районе, где мануфактуры постепенно появляются в различных отраслях промышленности - текстильной, стекольной, кожевенной, писчебумажной. Делаются первые попытки промышленного освоения природных богатств Урала. В 1629 г. там появился железоделательный Ницынский завод, а в 1634 г. - Пыскорский медеплавильный завод.
В 1637 году голландец Виниус построил в районе Тулы четыре больших оружейных завода. К 1660 году в Туле было уже семь заводов, которые могли выпускать сотни пушек в год. Помимо Тулы вновь возникшим центром металлургической промышленности стал Олонец, где построил несколько предприятий датчанин А. Бутенант. На заводах применялась передовая западноевропейская техника - доменные печи. В середине 17 в. на них могло производиться железа и изделий из него более 1 тыс. т ежегодно. По нынешним временам немного, но надо учесть что к концу петровского правления в 1720 году Россия выплавляла 10 000 тонн чугуна, а Англия 17 000 тонн.
В это время расширяли и старые мануфактуры, например Пушечный двор, где построили “кузнечную мельницу”, чтоб “железо ковать водою”, каменные здания (вместо старых деревянных). В Москве же появились две казенные пороховые мельницы. Продолжали работать мастерские Оружейной, Золотой и Серебряной палат, швейные мануфактуры - Царская и Царицына мастерские палаты. Появились ткацкая мануфактура - Хамовный двор в Кадашевской слободе, шелковая - Бархатный двор.
Крупными производствами стали частновладельческие канатные мануфактуры в Вологде, Холмогорах и Архангельске. Только в Вологде на канатном производстве работало около 400 наёмных рабочих. Холмогорский двор давал столько канатов, что ими можно было оснастить четвертую часть кораблей английского флота, его продукция изначально производились в основном на экспорт.
Соляные промыслы процветали в Тотьме, Соли Вычегодской и Соли Камской, в последней к концу века насчитывалось более 200 варниц, добывавших ежегодно до 7 млн. пудов соли. В конце века на рыбных промыслах в Астрахани и около неё работали несколько десятков тысяч наёмных рабочих.
Иностранные купцы строили в России не только пушечные заводы. Голландец Демулин построил вышеупомянутую канатную фабрику в Холмогорах, Фимбрант завёл производство по выделке кож, литейщик Юлиус Коет создал стекольное производство. В лесной части России чрезвычайно выгодным делом был выжиг золы и поташа. В 1644 году полковник Краферт получил разрешение организовать производство поташа в муромских лесах. По примеру Краферта, московские бояре тоже стали выжигать поташ и продавать его голландцам. Бояре Б. И. Морозов и Я. К. Черкасский с начала 40-х годов скупали лесные земли и заводили будные станы для производства поташа. Морозов в дополнение выписал из-за границы мастеров и основал доменный завод.
На протяжении 17 века в России возникло до 60 мануфактур различного профиля (не считая соляных варниц), но к началу 18 века уцелело только 30. Это не должно удивлять, из 200 основанных в петровские времена мануфактур некоторые также не на долго пережили царя. Российские металлургические мануфактуры 17 века давали только десятую часть железа производимого Швецией и уступали по качеству продукции. Но нужно учесть, что Швеция в то время была европейским лидером в области чёрной металлургии и активно экспортировала железо в другие страны. Проблемы с качеством же были связаны с использованием болотных руд и были бы изжиты по мере освоения рудных месторождений Урала, что и произошло в 18 веке.
Торговля
Торговля с государствами Европы осуществлялась через Архангельск (на этот город приходилось 75% всего оборота), а со странами Востока - через Астрахань, где существовали индийские и персидские торговые дворы. В Россию ввозили сукна, хлопчатобумажные и шёлковые ткани, цветные металлы, оружие, пряности, краски, бумагу, чай. Вывозили же пушнину, лес, дёготь, поташ, коноплю, пеньку, канаты, холсты. Если в начале 17 века в Архангельск прибывало ежегодно 20-30 кораблей, то к концу 17 в. уже 80-100.
Обороты торговли России быстро росли: к середине 17 века стоимость товаров ежегодно вывозимых из Архангельска достигла 1,2 млн. рублей или 6,2 млн. ливров. Это была весьма значительная сумма; для сравнения можно отметить, что стоимость французского экспорта в тот период составляла около 16 млн. ливров.
В торговле с Западной Европой Россия имела активный торговый баланс, что обеспечивало приток иностранной валюты в страну. Россия в то время не имела разведанных месторождений золота и серебра. В денежном обращении использовалась серебряная монета (копейка, 0,5 копейки - деньга и 0,25 копейки - полушка). Она перечеканивалась из европейских серебряных талеров. Причём такая перечеканка приносила казне достаточно солидный доход.
В середине века был принят Торговый устав (1653 года), а затем Уставная таможенная грамота (1654 года). Для иностранцев в среднем таможенная пошлина составляла 12 - 13% со стоимости товара, для русских, вывозивших товары за границу, 4 - 5%. То есть, Торговый Устав имел явно протекционистский характер. В 1667 году был принят Новоторговый устав, который запрещал иностранцам розничную торговлю внутри России, разрешая только оптовую, да и то преимущественно в окраинных городах. Дифференцированные пошлины с иностранцев взимались только золотом и серебром и достигали 22% стоимости товара (6% при ввозе в Россию, 10% при провозе внутрь страны, 6% при продаже). Таким образом, создавался режим более благоприятных возможностей для русских торговых людей и одновременно увеличивались валютные поступления в казну государства.
Такая политика давала результаты выразившееся в подъёме русского купечества. Представителей крупного купеческого сословия в начале 17 века на Руси было от двух-трех до пяти-семи человек, но в середине века их численность возросла до 28-30 человек, а позже до 40-42. Ярославские купцы Назарий Чистой и Антон Лаптев даже сами ездили со своими товарами в Голландию.
Иностранцы в России
При Петре в русской армии появилось большое количество иноземцев, однако практика найма европейских специалистов началась задолго до него. Ещё при Иване III знаменитый болонский архитектор Аристотель Фиораванти, создатель Успенского собора в Кремле, ведал литьём русских пушек и вместе с московскими войсками участвовал в походе на Тверь. От времён Василия III сохранилось известие о найме уже целого корпуса иностранных солдат: по словам иноземного посла в 1526 г. Великий князь «имел из литовцев и всякого сброда людей почти тысячу пятьсот пехотинцев». Пушечным литьём при Василии III занимались немцы и итальянцы, и немцы же служили пушкарями.
При Иване IV на московской службе числилось 1200 иностранных солдат и офицеров, заведена была шотландская рота, которой командовал Джимми Лангетт, а также наёмная кавалерия, возглавляемая нидерландским дворянином Захариусом Глизенбергом. Наёмники были поселены в Немецкой слободе на Болвановке под Москвой.
Во времена царя Фёдора Ивановича в московских войсках было уже 4300 иностранцев. Борис Годунов принимал на службу лифляндских (прибалтийских) дворян, давая им поместья так же, как и дворянам русским. При Михаиле Фёдоровиче количество европейцев на царской службе увеличивается до 6 тыс.
Военное дело
Европеизация русской армии также началась отнюдь не с Петра. Московские государи всегда старались перенимать новинки военного дела. В частности широко применяли артиллерию. Уже во времена Василия III имелось в различных крепостях и полевой армии 2000 артиллерийских орудий. В конце 16 в. московский артиллерийский арсенал был одним из лучших в Европе. Англичанин, посетивший тогда Россию, заметил: «У русских прекрасная артиллерия из бронзы, всех родов: маленькие пушки, двойные, королевские, фальконеты, василиски и прочие. У них же есть шесть боевых орудий, ядра которых до аршина высотой».
В 17 в. значение артиллерии выросло, вновь увеличилось и количество пушек. В 140 крепостях России, не считая Москвы и сибирских городов, находилось около 4 тыс. орудий с большим запасом ядер, пороха, гранат и других «пушечных припасов». Большие армии отправлялись в походы, располагая «нарядом» по нескольку сотен стволов разных типов: «проломные», «гранатные», «скорострельные» пушки и др. Со второй половины 16 в. каждому полку придавался «полковой наряд» - определённое количество орудий. Более того, при царе Алексее Михайловиче каждая рота дворцовой охраны имела свои собственные пушки.
Первое упоминание об использовании ружей в русском войске относится к 1501 г., когда псковичи нанесли пищальным огнём тяжёлый урон осаждавшим их город ливонским немцам. Но первые постоянные части пеших стрелков - «стрельцов» - были сформированы только при Иване IV (около 1550 г.). 3 тыс. выборных, лучших, стрельцов были разделены на шесть «статей» (позднее стрелецкие подразделения стали называть «приказами») по 500 человек. Численность стрелецкого войска быстро росла и через полтора десятка лет после возникновения оно насчитывало 12 тыс. человек.
В 1630-м году армия царя состояла из следующих групп:
Дворянская конница - 27 433 (30%)
Стрельцы - 28 130 (30,5 %)
Казаки - 11 192 (12 %)
Пушкари - 4 136 (4,5 %)
Служилые татары - 10 208 (11 %)
Поволжские народы (мордвы и чуваш) - 8 493 (9 %)
Иноземцев и черкас (запорожские казаки) - 2 783 (3 %)
Всего 92 555 человек.
В этот момент иноземцы считаются вместе с запорожскими казаками (черкасами) и составляют 3% войска. А теперь сравним каким стал состав армии через 21 год в 1651 году:
Дворянская конница - 39 408 (30 %)
Стрельцы - 44 486 (33,5 %)
Казаки - 21 124 (15,5 %)
Пушкари - 4245 (3%)
Татары и народы Поволжья - 9 113 (6,5 %)
Иноземцев и черкас - 5 078 (4%)
Драгун - 8 107 (6 %)
Засечная стража - 1649 (1%)
Всего 133 210 человек.
Что мы тут видим? Постепенное сокращение некоторых старых типов войск (вроде служилых татар), рост численности западных наёмников (иноземцев и черкас) и появление обученных по западноевропейскому образцу русских драгун.
В период 13-летней войны с Речью Посполитой происходит качественный перелом в структуре армии. В ходе конфликта в полки нового строя было набрано не менее 100 000 человек; из которых на службе к 1663 году находилось 50-60 тысяч человек в 55 солдатских полках; а в мирное время численность сократилась до 25-30 тысяч. Во время Чигиринских походов 1677-1678 гг. полки нового строя составляли уже 67% всего войска.
Как свидетельствует «Роспись перечневая ратных людей», в 1680 году их численность составила 164 600 человек, не считая 50-тысячного гетманского войска. Из них 61 288 солдат (37 %), 20 048 московских стрельцов (12 %), 30 472 гусар и рейтар (18,5 %), 14 865 черкас (9 %), 16 097 помещиков (10 %) и 11 830 их людей (7,5 %), 10 000 даточных конных людей (6 %). Таким образом полки нового строя составляют уже 55,5% армии, а поскольку стрельцы к тому времени всё больше использовались на гарнизонной службе, то в походах формирования западно-европейского образца уже составляли основу войска.
Москва
К середине столетия в стране числилось более двух с половиной сотен городов, а посадских дворов в них, по неполным данным,- более 40 тысяч. Из них в Москве 27 тысяч, то есть более половины всего городского населения Московского царства. Население русской столицы в 17 веке достигало 200 тысяч человек и она уже тогда относилась к крупнейшим городам Европы. Москва была центром торговли, в ней насчитывалось 120 торговых специализированных рядов и 4 тыс. торговых помещений. В Москве того времени работали ремесленники 270 различных специальностей. Только в последней трети 17 века в столице возвели порядка 3000 каменных зданий.
Настроения в элите
Часть русской знати и купечества уже в 17 веке подражали иноземцам в быту, украшали свои дома картинами, покупали часы и музыкальные инструменты. Некоторые учили иностранные языки, к примеру, известный купец Петр Микляев испросил разрешение, чтобы его сын учился немецкому и латыни. Вопреки православной традиции многие подстригали или брили бороды: «сею ересью не токмо простые, но и самодержавные объяты быша», - свидетельствует современник. Пример подражания немецким вкусам подавал двоюродный брат царя Алексея Михайловича, Никита Иванович Романов. В его доме постоянно играли немецкие музыканты, он одевался сам и одевал свою свиту в немецкое платье; все это вызывало крайнее неудовольствие патриарха.
Воспитатель царя Алексея Михайловича боярин Борис Иванович Морозов был европейски образован и настраивал царя в реформаторском духе; он имел большую библиотеку, в которой имелись и книги, написанные на латыни - Тацит, Цицерон, Гален; боярин знал латинский язык. Известный учёный Адам Олеарий был знаком с Морозовым и тепло отзывался о «гофмейстере Борисе Ивановиче».
При дворе Алексея Михайловича был создан первый в России театр, а при дворе его старшего сына Фёдора Алексеевича в моду вошёл польский язык и польские одежды. В русской православной церкви всё большую роль играли образованные выходцы из Малороссии
Фаворит старшей сестры Петра Софьи Василий Голицын был абсолютно европеизированным человеком. Один из западных посланников оставил о нём следующие воспоминания: Я думал, что нахожусь при дворе какого-нибудь итальянского государя. Разговор шёл на латинском языке обо всём, что происходило важного тогда в Европе; Голицын хотел знать моё мнение о войне, которую император и столько других государей вели против Франции, и особенно об английской революции; он велел мне поднести всякого сорта водок и вин, советуя в то же время не пить их. Голицын хотел населить пустыни, обогатить нищих, дикарей, сделать их людьми, трусов сделать храбрыми, пастушеские шалаши превратить в каменные палаты. Дом Голицына был один из великолепнейших в Европе.
Таким образом, идеи вестернизации уже пропитали русскую элиту задолго до Петра.
Культура
Общий уровень грамотности в XVII в. значительно вырос в различных слоях населения и по подсчетам специалистов составлял: среди помещиков - 65%, купечества - 96%, посадских людей - 40%, крестьян - 15%, стрельцов, пушкарей, казаков - 1%.
За вторую половину столетия Печатный двор выпустил 300 тыс. букварей (разных авторов) и 150 тыс. учебных псалтырей и часословов. Составленный во второй половине 17 века и изданный впервые в 1674 году в типографии Киево-Печерской лавры Киевский синопсис стал в 18 веке самым распространённым историческим сочинением в России и выдержав 25 изданий. Именно этот текст сыграл ключевую роль в складывании представлений дворянской элиты 18 века о истории своей страны. Всего в 17 в. типографским способом в России было издано около 600 наименований книг, большинство из них - религиозного содержания. Выходила первая рукописная газета «Куранты» (для царской семьи и ее окружения).
В 17 веке в Московском царстве появляются первые высшие учебные заведения - Киево-Могилянская академия в Малороссии и Славяно-греко-латинская академия в Москве. Значительное развитие получила светская литература и светская живопись (парсуна), в моду вошёл оригинальный и в то же время укладывающийся в общеевропейскую тенденцию архитектурный стиль - московское барокко. Всего и не перечислишь в одном посте.
Очевидно одно, ни о какой культурной или технологической изоляции, застойности или кризисности Московского государства 17 века неуместно говорить. Напротив, именно в эту эпоху Россия покоряет Сибирь; наносит поражение Речи Посполитой, возвращая потерянные во время смуты Северскую и Смоленскую земли, а также Левобережную Украину и Киев; строит засечные черты, которые впервые в истории надёжно защитили центр страны от набегов кочевников. Одновременно упорядочивается законодательство, развивается бюрократический аппарат, создаётся современная армия, появляются мануфактуры, начинается приобщение к западной культуре. При этом в последней четверти 17 века в Русском царстве ещё и относительно низкий уровень налогообложения, что позволяет народу накопить "жирок" перед разорительными петровскими реформами, когда налоги на крестьян выросли в 3-4 раза.
Ясно также, что петровская вестернизация вовсе не порождение царского волюнтаризма, реформы в подобном духе проводят уже с середины 17 века, а в конце века в элитах укрепляется мнение о необходимости ускорить и форсировать процесс. Даже если бы Пётр никогда не пришёл к власти вестернизация всё равно бы произошла, просто вершили бы её Фёдор Алексеевич (если бы прожил дольше) или Василий Голицын.
Для примера рассмотрим вестернизацию Московского государства, которую обычно связывают с деятельностью Петра I. Петровский миф сродни мифу о большевиках, которым левые приписывают все заслуги по модернизации России в 20 веке. В действительности же и вестернизация Московского царства началась задолго до Петра и модернизация Российской империи задолго до большевиков. Скорей сами эти персонажи были продуктом начавшихся перемен, а вовсе не их демиургами.
Производство
Промышленность Московии начала 17 века существовала в виде добывающих и обрабатывающих промыслов - сезонных и круглогодичных, для устройства промыслов приглашались иностранные мастера, особенно "рудознатцы" - люди, умевшие отыскивать железную, медную и другие руды. Например, были приглашены английские "рудознатцы" Бульмерр (1626 год) и Картрейт (1640 год). В Россию прибивали мастера разной специализации - от литейщиков и медеплавильщиков до кораблестроителей и живописцев.
Именно в 17 веке получают развитие крупные предприятия мануфактурного типа с количеством работников от 100 до 400 и разделением труда. Первыми отраслями, которые охватило мануфактурное производство, были металлургическая, военное и строительное дело. Большинство крупных предприятий было сосредоточено в центральном, наиболее освоенном районе, где мануфактуры постепенно появляются в различных отраслях промышленности - текстильной, стекольной, кожевенной, писчебумажной. Делаются первые попытки промышленного освоения природных богатств Урала. В 1629 г. там появился железоделательный Ницынский завод, а в 1634 г. - Пыскорский медеплавильный завод.
В 1637 году голландец Виниус построил в районе Тулы четыре больших оружейных завода. К 1660 году в Туле было уже семь заводов, которые могли выпускать сотни пушек в год. Помимо Тулы вновь возникшим центром металлургической промышленности стал Олонец, где построил несколько предприятий датчанин А. Бутенант. На заводах применялась передовая западноевропейская техника - доменные печи. В середине 17 в. на них могло производиться железа и изделий из него более 1 тыс. т ежегодно. По нынешним временам немного, но надо учесть что к концу петровского правления в 1720 году Россия выплавляла 10 000 тонн чугуна, а Англия 17 000 тонн.
В это время расширяли и старые мануфактуры, например Пушечный двор, где построили “кузнечную мельницу”, чтоб “железо ковать водою”, каменные здания (вместо старых деревянных). В Москве же появились две казенные пороховые мельницы. Продолжали работать мастерские Оружейной, Золотой и Серебряной палат, швейные мануфактуры - Царская и Царицына мастерские палаты. Появились ткацкая мануфактура - Хамовный двор в Кадашевской слободе, шелковая - Бархатный двор.
Крупными производствами стали частновладельческие канатные мануфактуры в Вологде, Холмогорах и Архангельске. Только в Вологде на канатном производстве работало около 400 наёмных рабочих. Холмогорский двор давал столько канатов, что ими можно было оснастить четвертую часть кораблей английского флота, его продукция изначально производились в основном на экспорт.
Соляные промыслы процветали в Тотьме, Соли Вычегодской и Соли Камской, в последней к концу века насчитывалось более 200 варниц, добывавших ежегодно до 7 млн. пудов соли. В конце века на рыбных промыслах в Астрахани и около неё работали несколько десятков тысяч наёмных рабочих.
Иностранные купцы строили в России не только пушечные заводы. Голландец Демулин построил вышеупомянутую канатную фабрику в Холмогорах, Фимбрант завёл производство по выделке кож, литейщик Юлиус Коет создал стекольное производство. В лесной части России чрезвычайно выгодным делом был выжиг золы и поташа. В 1644 году полковник Краферт получил разрешение организовать производство поташа в муромских лесах. По примеру Краферта, московские бояре тоже стали выжигать поташ и продавать его голландцам. Бояре Б. И. Морозов и Я. К. Черкасский с начала 40-х годов скупали лесные земли и заводили будные станы для производства поташа. Морозов в дополнение выписал из-за границы мастеров и основал доменный завод.
На протяжении 17 века в России возникло до 60 мануфактур различного профиля (не считая соляных варниц), но к началу 18 века уцелело только 30. Это не должно удивлять, из 200 основанных в петровские времена мануфактур некоторые также не на долго пережили царя. Российские металлургические мануфактуры 17 века давали только десятую часть железа производимого Швецией и уступали по качеству продукции. Но нужно учесть, что Швеция в то время была европейским лидером в области чёрной металлургии и активно экспортировала железо в другие страны. Проблемы с качеством же были связаны с использованием болотных руд и были бы изжиты по мере освоения рудных месторождений Урала, что и произошло в 18 веке.
Торговля
Торговля с государствами Европы осуществлялась через Архангельск (на этот город приходилось 75% всего оборота), а со странами Востока - через Астрахань, где существовали индийские и персидские торговые дворы. В Россию ввозили сукна, хлопчатобумажные и шёлковые ткани, цветные металлы, оружие, пряности, краски, бумагу, чай. Вывозили же пушнину, лес, дёготь, поташ, коноплю, пеньку, канаты, холсты. Если в начале 17 века в Архангельск прибывало ежегодно 20-30 кораблей, то к концу 17 в. уже 80-100.
Обороты торговли России быстро росли: к середине 17 века стоимость товаров ежегодно вывозимых из Архангельска достигла 1,2 млн. рублей или 6,2 млн. ливров. Это была весьма значительная сумма; для сравнения можно отметить, что стоимость французского экспорта в тот период составляла около 16 млн. ливров.
В торговле с Западной Европой Россия имела активный торговый баланс, что обеспечивало приток иностранной валюты в страну. Россия в то время не имела разведанных месторождений золота и серебра. В денежном обращении использовалась серебряная монета (копейка, 0,5 копейки - деньга и 0,25 копейки - полушка). Она перечеканивалась из европейских серебряных талеров. Причём такая перечеканка приносила казне достаточно солидный доход.
В середине века был принят Торговый устав (1653 года), а затем Уставная таможенная грамота (1654 года). Для иностранцев в среднем таможенная пошлина составляла 12 - 13% со стоимости товара, для русских, вывозивших товары за границу, 4 - 5%. То есть, Торговый Устав имел явно протекционистский характер. В 1667 году был принят Новоторговый устав, который запрещал иностранцам розничную торговлю внутри России, разрешая только оптовую, да и то преимущественно в окраинных городах. Дифференцированные пошлины с иностранцев взимались только золотом и серебром и достигали 22% стоимости товара (6% при ввозе в Россию, 10% при провозе внутрь страны, 6% при продаже). Таким образом, создавался режим более благоприятных возможностей для русских торговых людей и одновременно увеличивались валютные поступления в казну государства.
Такая политика давала результаты выразившееся в подъёме русского купечества. Представителей крупного купеческого сословия в начале 17 века на Руси было от двух-трех до пяти-семи человек, но в середине века их численность возросла до 28-30 человек, а позже до 40-42. Ярославские купцы Назарий Чистой и Антон Лаптев даже сами ездили со своими товарами в Голландию.
Иностранцы в России
При Петре в русской армии появилось большое количество иноземцев, однако практика найма европейских специалистов началась задолго до него. Ещё при Иване III знаменитый болонский архитектор Аристотель Фиораванти, создатель Успенского собора в Кремле, ведал литьём русских пушек и вместе с московскими войсками участвовал в походе на Тверь. От времён Василия III сохранилось известие о найме уже целого корпуса иностранных солдат: по словам иноземного посла в 1526 г. Великий князь «имел из литовцев и всякого сброда людей почти тысячу пятьсот пехотинцев». Пушечным литьём при Василии III занимались немцы и итальянцы, и немцы же служили пушкарями.
При Иване IV на московской службе числилось 1200 иностранных солдат и офицеров, заведена была шотландская рота, которой командовал Джимми Лангетт, а также наёмная кавалерия, возглавляемая нидерландским дворянином Захариусом Глизенбергом. Наёмники были поселены в Немецкой слободе на Болвановке под Москвой.
Во времена царя Фёдора Ивановича в московских войсках было уже 4300 иностранцев. Борис Годунов принимал на службу лифляндских (прибалтийских) дворян, давая им поместья так же, как и дворянам русским. При Михаиле Фёдоровиче количество европейцев на царской службе увеличивается до 6 тыс.
Военное дело
Европеизация русской армии также началась отнюдь не с Петра. Московские государи всегда старались перенимать новинки военного дела. В частности широко применяли артиллерию. Уже во времена Василия III имелось в различных крепостях и полевой армии 2000 артиллерийских орудий. В конце 16 в. московский артиллерийский арсенал был одним из лучших в Европе. Англичанин, посетивший тогда Россию, заметил: «У русских прекрасная артиллерия из бронзы, всех родов: маленькие пушки, двойные, королевские, фальконеты, василиски и прочие. У них же есть шесть боевых орудий, ядра которых до аршина высотой».
В 17 в. значение артиллерии выросло, вновь увеличилось и количество пушек. В 140 крепостях России, не считая Москвы и сибирских городов, находилось около 4 тыс. орудий с большим запасом ядер, пороха, гранат и других «пушечных припасов». Большие армии отправлялись в походы, располагая «нарядом» по нескольку сотен стволов разных типов: «проломные», «гранатные», «скорострельные» пушки и др. Со второй половины 16 в. каждому полку придавался «полковой наряд» - определённое количество орудий. Более того, при царе Алексее Михайловиче каждая рота дворцовой охраны имела свои собственные пушки.
Первое упоминание об использовании ружей в русском войске относится к 1501 г., когда псковичи нанесли пищальным огнём тяжёлый урон осаждавшим их город ливонским немцам. Но первые постоянные части пеших стрелков - «стрельцов» - были сформированы только при Иване IV (около 1550 г.). 3 тыс. выборных, лучших, стрельцов были разделены на шесть «статей» (позднее стрелецкие подразделения стали называть «приказами») по 500 человек. Численность стрелецкого войска быстро росла и через полтора десятка лет после возникновения оно насчитывало 12 тыс. человек.
В 1630-м году армия царя состояла из следующих групп:
Дворянская конница - 27 433 (30%)
Стрельцы - 28 130 (30,5 %)
Казаки - 11 192 (12 %)
Пушкари - 4 136 (4,5 %)
Служилые татары - 10 208 (11 %)
Поволжские народы (мордвы и чуваш) - 8 493 (9 %)
Иноземцев и черкас (запорожские казаки) - 2 783 (3 %)
Всего 92 555 человек.
В этот момент иноземцы считаются вместе с запорожскими казаками (черкасами) и составляют 3% войска. А теперь сравним каким стал состав армии через 21 год в 1651 году:
Дворянская конница - 39 408 (30 %)
Стрельцы - 44 486 (33,5 %)
Казаки - 21 124 (15,5 %)
Пушкари - 4245 (3%)
Татары и народы Поволжья - 9 113 (6,5 %)
Иноземцев и черкас - 5 078 (4%)
Драгун - 8 107 (6 %)
Засечная стража - 1649 (1%)
Всего 133 210 человек.
Что мы тут видим? Постепенное сокращение некоторых старых типов войск (вроде служилых татар), рост численности западных наёмников (иноземцев и черкас) и появление обученных по западноевропейскому образцу русских драгун.
В период 13-летней войны с Речью Посполитой происходит качественный перелом в структуре армии. В ходе конфликта в полки нового строя было набрано не менее 100 000 человек; из которых на службе к 1663 году находилось 50-60 тысяч человек в 55 солдатских полках; а в мирное время численность сократилась до 25-30 тысяч. Во время Чигиринских походов 1677-1678 гг. полки нового строя составляли уже 67% всего войска.
Как свидетельствует «Роспись перечневая ратных людей», в 1680 году их численность составила 164 600 человек, не считая 50-тысячного гетманского войска. Из них 61 288 солдат (37 %), 20 048 московских стрельцов (12 %), 30 472 гусар и рейтар (18,5 %), 14 865 черкас (9 %), 16 097 помещиков (10 %) и 11 830 их людей (7,5 %), 10 000 даточных конных людей (6 %). Таким образом полки нового строя составляют уже 55,5% армии, а поскольку стрельцы к тому времени всё больше использовались на гарнизонной службе, то в походах формирования западно-европейского образца уже составляли основу войска.
Москва
К середине столетия в стране числилось более двух с половиной сотен городов, а посадских дворов в них, по неполным данным,- более 40 тысяч. Из них в Москве 27 тысяч, то есть более половины всего городского населения Московского царства. Население русской столицы в 17 веке достигало 200 тысяч человек и она уже тогда относилась к крупнейшим городам Европы. Москва была центром торговли, в ней насчитывалось 120 торговых специализированных рядов и 4 тыс. торговых помещений. В Москве того времени работали ремесленники 270 различных специальностей. Только в последней трети 17 века в столице возвели порядка 3000 каменных зданий.
Настроения в элите
Часть русской знати и купечества уже в 17 веке подражали иноземцам в быту, украшали свои дома картинами, покупали часы и музыкальные инструменты. Некоторые учили иностранные языки, к примеру, известный купец Петр Микляев испросил разрешение, чтобы его сын учился немецкому и латыни. Вопреки православной традиции многие подстригали или брили бороды: «сею ересью не токмо простые, но и самодержавные объяты быша», - свидетельствует современник. Пример подражания немецким вкусам подавал двоюродный брат царя Алексея Михайловича, Никита Иванович Романов. В его доме постоянно играли немецкие музыканты, он одевался сам и одевал свою свиту в немецкое платье; все это вызывало крайнее неудовольствие патриарха.
Воспитатель царя Алексея Михайловича боярин Борис Иванович Морозов был европейски образован и настраивал царя в реформаторском духе; он имел большую библиотеку, в которой имелись и книги, написанные на латыни - Тацит, Цицерон, Гален; боярин знал латинский язык. Известный учёный Адам Олеарий был знаком с Морозовым и тепло отзывался о «гофмейстере Борисе Ивановиче».
При дворе Алексея Михайловича был создан первый в России театр, а при дворе его старшего сына Фёдора Алексеевича в моду вошёл польский язык и польские одежды. В русской православной церкви всё большую роль играли образованные выходцы из Малороссии
Фаворит старшей сестры Петра Софьи Василий Голицын был абсолютно европеизированным человеком. Один из западных посланников оставил о нём следующие воспоминания: Я думал, что нахожусь при дворе какого-нибудь итальянского государя. Разговор шёл на латинском языке обо всём, что происходило важного тогда в Европе; Голицын хотел знать моё мнение о войне, которую император и столько других государей вели против Франции, и особенно об английской революции; он велел мне поднести всякого сорта водок и вин, советуя в то же время не пить их. Голицын хотел населить пустыни, обогатить нищих, дикарей, сделать их людьми, трусов сделать храбрыми, пастушеские шалаши превратить в каменные палаты. Дом Голицына был один из великолепнейших в Европе.
Таким образом, идеи вестернизации уже пропитали русскую элиту задолго до Петра.
Культура
Общий уровень грамотности в XVII в. значительно вырос в различных слоях населения и по подсчетам специалистов составлял: среди помещиков - 65%, купечества - 96%, посадских людей - 40%, крестьян - 15%, стрельцов, пушкарей, казаков - 1%.
За вторую половину столетия Печатный двор выпустил 300 тыс. букварей (разных авторов) и 150 тыс. учебных псалтырей и часословов. Составленный во второй половине 17 века и изданный впервые в 1674 году в типографии Киево-Печерской лавры Киевский синопсис стал в 18 веке самым распространённым историческим сочинением в России и выдержав 25 изданий. Именно этот текст сыграл ключевую роль в складывании представлений дворянской элиты 18 века о истории своей страны. Всего в 17 в. типографским способом в России было издано около 600 наименований книг, большинство из них - религиозного содержания. Выходила первая рукописная газета «Куранты» (для царской семьи и ее окружения).
В 17 веке в Московском царстве появляются первые высшие учебные заведения - Киево-Могилянская академия в Малороссии и Славяно-греко-латинская академия в Москве. Значительное развитие получила светская литература и светская живопись (парсуна), в моду вошёл оригинальный и в то же время укладывающийся в общеевропейскую тенденцию архитектурный стиль - московское барокко. Всего и не перечислишь в одном посте.
Очевидно одно, ни о какой культурной или технологической изоляции, застойности или кризисности Московского государства 17 века неуместно говорить. Напротив, именно в эту эпоху Россия покоряет Сибирь; наносит поражение Речи Посполитой, возвращая потерянные во время смуты Северскую и Смоленскую земли, а также Левобережную Украину и Киев; строит засечные черты, которые впервые в истории надёжно защитили центр страны от набегов кочевников. Одновременно упорядочивается законодательство, развивается бюрократический аппарат, создаётся современная армия, появляются мануфактуры, начинается приобщение к западной культуре. При этом в последней четверти 17 века в Русском царстве ещё и относительно низкий уровень налогообложения, что позволяет народу накопить "жирок" перед разорительными петровскими реформами, когда налоги на крестьян выросли в 3-4 раза.
Ясно также, что петровская вестернизация вовсе не порождение царского волюнтаризма, реформы в подобном духе проводят уже с середины 17 века, а в конце века в элитах укрепляется мнение о необходимости ускорить и форсировать процесс. Даже если бы Пётр никогда не пришёл к власти вестернизация всё равно бы произошла, просто вершили бы её Фёдор Алексеевич (если бы прожил дольше) или Василий Голицын.