Политический риск
Этот текст был опубликован 7 лет назад, сегодня он звучит как пророчество.
На вопросы отвечает старший научный сотрудник кафедры политического анализа МГУ им. М.В. Ломоносова, кандидат политических наук Анастасия Бордовских
- Анастасия Николаевна, почему вы решили изучать политические риски международного бизнеса?
- Уже в 1990-х, когда западные рейтинги говорили о высоком политическом риске в России, иностранные компании, несмотря на это, активно устремлялись на наш рынок, и большинство из них до сих пор продолжают здесь успешно работать. Мой интерес в самом начале был продиктован этим парадоксом, желанием понять, как именно формируются эти рейтинги и насколько они отображают реальный риск для бизнеса. Проблема в том, что для политического риска не может существовать универсальных оценок, слишком много зависит от каждой инвестиции в отдельности - от национальности инвестора, от сектора бизнеса, структуры самой сделки. Позднее, работая в страховании, я обратила внимание на практическое отсутствие у российских инвесторов не то что страховых инструментов защиты от политических рисков, но и элементарно подходов к их оценке и мониторингу. Хотелось хоть как-то восполнить этот пробел.
Западный взгляд
- Какие основные подходы к этому вопросу сегодня преобладают?
- Вся наработанная сегодня теория и практика ориентирована на западного, прежде всего американского, инвестора, который традиционно подвержен данным рискам в развивающихся странах. Она совершенно не учитывает специфики новых инвестиционных доноров из стран БРИКС и основной географии их инвестиций.
Американские корпорации серьезно начали заниматься проблемой политического риска в 1970-е годы, когда американский бизнес страдал от экспроприаций в Латинской Америке и политической нестабильности на Ближнем Востоке, поэтому главными факторами политического риска и по сей день остаются степень демократизации, либерализации экономики, интегрированности в международное пространство. Посмотрите на карты политического риска, которые публикует AON, например. Там низкий риск присваивается странам, максимально близким США, и высокий - максимально от них отдаленным.
Конечно, в странах Азии, Африки и частично Латинской Америки мы до сих пор сталкиваемся с классическим политическим риском, который лежит на поверхности. В Латинской Америке опасно вести бизнес, потому что правительство может национализировать вашу собственность (достаточно вспомнить нашумевший в 2012 году скандал с экспроприацией властями Аргентины дочерней компании испанской Repsol). Похожие истории наблюдались в Венесуэле и Боливии. В Сирии опасно, потому что там война, в Афганистане - терроризм и т.д.
В Европе же или в США оценить политический риск намного сложнее. С одной стороны, там и демократия, и либерализация, и войны нет, и международное законодательство признано, а на практике компании, и не только российские, постоянно сталкиваются здесь с проблемами политического риска. Риск будет не таким очевидным, как в развивающихся странах, но тем не менее опасным. С одной стороны, все эти страны проповедуют идеалы рыночной свободы, с другой стороны, случаи государственного вмешательства перестали быть исключительным явлением. Прежде всего, конечно, это касается крупного бизнеса. Вспомните сделку BAE с EADS, которая фактически была заблокирована немецким правительством, или совершенно скандальную историю с французским Daily Motion, которому правительство не позволило слиться с иностранной компанией, хотя среди претендентов были такие громкие имена, как YouTube и Microsoft. Дополните картину колоссальной мощью неправительственных организаций и профсоюзных движений, которые могут вынудить правительства на любые меры, ограничивающие свободу управления предприятиями, постоянными манифестациями и забастовками, нестабильным налоговым законодательством, зависящими от смен в правящих элитах, и станет очевидно, что западные страны уже давно перестали быть «зелеными» зонами на картах политического риска.
- Но ведь зарубежные инвестиции осуществляют далеко не только западные компании.
- Действительно, в настоящее время инвесторы из стран БРИКС являются существенными игроками в международном распределении инвестиций, но они не могут опираться на западные рейтинги, так как их риск совершенно особой природы. В западной традиции политический риск, как и 40 лет назад, по-прежнему ассоциируется прежде всего с развивающимися странами. Однако для инвесторов из стран БРИКС существенными являются и риски в развитых странах. Политические условия в тех же США, которые традиционно считаются рынком низкого политического риска, для российского инвестора могут оказаться гораздо более проблематичными, чем, например, в Казахстане, который в международных рейтингах находится в зоне высокого риска.
На мой взгляд, политические риски сегодня можно оценивать только качественными методами, которые бы принимали во внимание, во-первых, двусторонний характер взаимоотношений между странами (отправительницей и получательницей инвестиций), а также были чувствительны к специфике самого инвестиционного проекта. Претендующие на объективность подходы с широким использованием математического моделирования на самом деле часто выдают ошибки.
Однако сегодня заметна тенденция к переходу именно на количественные подходы, которые бы опирались на твердые данные, а не на мнения экспертов. Эксперты все, конечно, люди и могут ошибаться, но количественными параметрами измерить политический риск мне представляется практически невозможным. Политический риск - слишком сложная материя для статистического измерения. Ведь столько зависит от поведения отдельных людей, от переплетения экономических, социальных и политических факторов, от глобальных тенденций, позиций третьих стран. Чтобы выстроить модель, нужны десятки тысяч однотипных данных по прошлым периодам, а политический риск - все-таки относительно редкий феномен, который имеет множество различных проявлений.
- Расскажите о том, как американские компании защищают свои инвестиции за рубежом.
- Американские компании обладают, пожалуй, наиболее развитой системой корпоративного управления политическими рисками. Во многих из них есть внутренние департаменты постоянного мониторинга риска, глобальные базы данных, доступные для предприятий корпорации по всему миру. У них есть готовые стратегические планы по преодолению разных видов риска в разных странах. Сценарное моделирование - это американское изобретение, которым корпорации активно пользуются до сих пор. Если говорить о страховой защите, то американские компании могут или пользоваться государственным покрытием в рамках Корпорации частных зарубежных инвестиций (Overseas Private Investment Corporation, OPIC), или обращаться в Многостороннее агентство инвестиционных гарантий (Multilateral Investment Guarantee Agency, MIGA), открытое для всех стран - членов Всемирного банка, или же искать подходящее покрытие на частном рынке страхования, которое обычно предлагает более гибкие условия.
Наличие политического риска еще не означает невозможности ведения инвестиционной деятельности. Мониторинг риска и выработка стратегий по его снижению дает хорошие результаты. Американские компании не осуществляют ни одной инвестиции без детального анализа политических рисков и выработки программ по его профилактике и снижению. Вопрос анализа и мониторинга поставлен у них на автоматические рельсы. Компании разрабатывают специальные анкеты, чек-листы, карты рисков. Прописаны процедуры коммуникации между подразделениями корпорации по всему миру для максимального обмена информацией и опытом. Политический риск встраивается в общую систему корпоративного риск-менеджмента. Стандартность процедур позволяет оперативно идентифицировать риск, сообщать о нем на соответствующий уровень управления для принятия дальнейших решений.
Государство всегда стоит на защите интересов корпоративного капитала за рубежом. Американские компании готовят совместные обращения к правительству, просят о содействии в преодолении политических барьеров в той или иной части мира. Вся американская система построена на фактическом удовлетворении государством требований его бизнеса. Присутствие и процветание американского бизнеса за рубежом - это основа внешней политики США, продвижения их национальных интересов за рубежом.
Китайские особенности
- Как китайские компании защищают свои инвестиции?
- Что касается Китая, то сегодня это, может быть, самый быстрорастущий иностранный инвестор. Некоторые европейские страны, например Чехия, в буквальном смысле в последние пару лет наводнены китайскими инвестициями. Здесь лидирующая роль, конечно, за государством. Оно активно поддерживает своих инвесторов и на этапе предварительных рамочных переговоров со странами, представляющими наибольший интерес, и на этапе конкретных сделок (речь идет, конечно, о крупном бизнесе). Государство дает хорошие гарантии своим компаниям. Китайская корпорация страхования экспорта и кредитов Sinosure предоставляет государственное покрытие и для инвестиций. Китай интересен западным инвесторам, поэтому многие договоренности достигаются на условиях двустороннего движения капитала. Китайские компании инвестируют, например, во Францию, а в обратном направлении Китай создает благоприятные условия для французских инвестиций в КНР. Очень важно, что китайская инвестиционная экспансия касается всех размеров вложений, она не ограничена крупными сырьевыми и производственными проектами большого масштаба. Наблюдается всё больше инвестиций среднего размера, которые приветствуются большинством западных стран.
Китай накопил огромный объем валютных резервов, что дает прекрасную возможность для зарубежных инвестиций. Кроме того, КНР - мировой лидер по объему промышленного производства. Вместе с китайскими деньгами приходят китайские товары. В последнее время Китай активно инвестирует в Африку. Причем они вкладывают очень большие средства не только в проекты по добыче сырья, но и в создание инфраструктуры: дорог, аэропортов, школ, больниц и т.д. А поскольку в Африке нет достаточного количества специалистов для обслуживания этих объектов, то они наполняются китайцами (учителями, врачами, инженерами, охранниками и т.д.). Среди китайских сотрудников, естественно, множество сотрудников спецслужб, которые отслеживают ситуацию в регионе. В Китае избыточное население, поэтому китайцы легко соглашаются на переезд в другую страну.
Российский подход
- А как российские компании могут минимизировать риски своих зарубежных инвестиций?
- Прежде всего глубоким анализом риска. Если мы четко знаем, какие факторы провоцируют риск, далее появляется возможность формирования стратегий воздействия на каждый из этих факторов в отдельности. Конечно, когда у вас политический риск имеет военную природу, то тут, кроме хорошей страховой защиты, сложно еще что-то порекомендовать. Кстати, российские компании практически не используют для этой цели мощности MIGA, а государственные покрытия инвестиций в рамках Экспортного страхового агентства России (ЭКСАР) стали доступны совсем недавно. Важно отметить, что большинство наших капиталов устремляется на развитые рынки запада, где политический риск часто обусловлен негативным имиджем российских компаний, сопротивлением профсоюзных организаций, дипломатическими трениями. Здесь страхование просто не действует, нужны корпоративные и государственные механизмы общего снижения уровня риска. Это и продуманная коммуникационная стратегия, и умение взаимодействовать и договариваться с местными властями и группами интересов, и детальная юридическая подготовка. Создание совместных предприятий остается самой распространенной корпоративной мерой снижения политического риска. Сложно преувеличить роль государства в защите отечественного бизнеса за рубежом.
- Российские компании инвестируют прежде всего в Европу. Могут ли они использовать в своих расчетах западные методики оценок политического риска?
- Они могут использовать сами алгоритмы, но оценку должны проводить самостоятельно. Они не могут в полной мере использовать готовые страновые отчеты, которые выпускаются различными международными консалтинговыми агентствами. Риск для российских инвесторов будет здесь иметь более выраженный характер, чем для американских или европейских компаний. Хотя на Западе политическая и интеллектуальная среда говорят об окончании эпохи биполярного мира, стереотипы так быстро не меняются. Российские инвесторы - они из другого блока, с ними мало общего бизнеса в прошлом, от них не знаешь, чего ждать, а значит, и отношение к ним заведомо осторожное и недоверчивое. Тем не менее частные инвестиции из России работают сегодня более или менее в тех же условиях, что и инвесторы из любых других стран. Проблемы чаще всего возникают с корпорациями, в которых есть государственное участие, или с компаниями, которые работают в энергетическом секторе, а это основные российские инвесторы. Политический риск крупные российские компании пытаются минимизировать за счет переговоров на уровне глав государств, но часто это приводит к тому, что инвестиции попадают в зависимость от политических отношений тех или иных стран.
Роль государства, конечно, переоценить невозможно. Посмотрите на Катар и Саудовскую Аравию. Худшего имиджа в глазах французской общественности, чем у них, нет ни у какой другой страны. И при этом они успешно инвестируют во Францию, умеют договариваться, создавать условия для своего бизнеса. Конечно, ни у Катара, ни у Саудовской Аравии нет дипломатических разногласий с западными странами. Но у Китая, например, такие разногласия есть, и по Тайваню они носят острый характер. Тем не менее Китаю каким-то образом удалось разделить политику и экономику в построении своих взаимоотношений с западным миром. А внешняя политика России не разделяет коммерческие и политические интересы - экономические связи часто служат инструментом давления в политической сфере, что, конечно, неблагоприятно влияет на политический климат для наших компаний за рубежом. Если нам удастся когда-то отделить бизнес от политики, работать сразу станет проще.
Санкции
- Благоприятна ли нынешняя международная ситуация для зарубежных инвестиций российских компаний?
- Если вы имеете в виду разногласия между Россией и ее западными партнерами, то, конечно, это не оказывает благоприятного влияния на российского инвестора в этой географии. При этом опросы общественного мнения показывают, что разлад в отношениях России и Запада воспринимается как сугубо политический вопрос, мало влияющий на общее отношение к русским вообще или российскому бизнесу. Однако основными российскими инвесторами за рубежом являются крупные сырьевые корпорации, которые зачастую воспринимаются как представители государства. Но если говорить о среднем частном российском капитале, которого пока еще за рубежом очень мало, то к нему отношение никак не изменилось. Наоборот, во многих европейских странах заметно желание больше сотрудничать с российским бизнесом. Что касается остальных направлений - в Азии, Африке, Латинской Америке, то Россия является признанным игроком в рядах международных инвесторов. Во многих странах, с которыми у нас исторически активные коммерческие отношения, политический риск именно для России будет на порядок ниже, чем для тех же инвесторов из западных стран. Это безусловный плюс и благоприятный фактор для развития нашего присутствия на этих территориях, но пока что на фоне объема инвестиций Европы или даже того же Китая оно остается символическим.
- То есть вы не считаете взаимные санкции серьезной проблемой?
- Нет, так сказать нельзя. Взаимные санкции - это серьезная проблема, для многих компаний - это фактически невозможность дальше развиваться в странах, поддерживающих санкции. Опять же источники проблемы всё те же - бизнес и политика у нас слиты воедино. Если перед государством и перед бизнесом стоит задача расширения присутствия российского капитала за рубежом, то надо искать выходы из этого положения. Корпорации, которые испытывают на себе повышенный риск, должны объединять усилия по его исследованию, вырабатывать возможные стратегии снижения риска и обращаться с конкретными предложениями к правительству. Необходимо понимать, что у российского бизнеса риск повышенный по определению, но при этом нашими компаниями не ведется практически никакой работы по его мониторингу. 65% российских копаний говорят, что политический риск является важнейшей угрозой их бизнесу, и сколько при этом реально занимаются его анализом? У нас нет ни своих агентств, которые бы публиковали рейтинги политического риска именно для российских компаний, ни квалифицированных специалистов по оценке рисков, ни стандартизированных подходов по управлению этим риском.
- Можно ли российской компании быть уверенной в защищенности своих инвестиций в стране, которая входит в блок НАТО и на чьей территории находятся американские войска?
- Расположение рядом с объектом инвестиции военной базы в любом случае является фактором риска, который, в зависимости от ситуации, может иметь как положительное, так и отрицательное влияние. В отношении российского бизнеса в странах НАТО риск представляет не столько наличие там военных баз альянса, сколько позиция каждого отдельного государства по отношению к России. Посмотрите на Италию, где есть не только большие базы НАТО, но и базы американской армии, но при этом очевидно, что российский бизнес чувствует себя здесь комфортно. Другой вопрос, что само расширение НАТО представляет существенный фактор политического риска в глобальном масштабе.
- Какие рекомендации вы можете дать российским компаниям?
- Как я уже говорила, главная рекомендация - лучше анализировать свои риски. Для наших компаний существенен априорный риск, связанный с непосредственным приходом на рынок. Это политический риск, связанный с невозможностью совершить инвестицию ввиду негативного политического фона. Многие инвесторы из России участвуют в конкурсах по продаже западных активов, но часто им не удается пробиться через политический барьер. Сегодня в условиях санкций эти барьеры в десять раз выше, чем несколько лет назад, хотя уже тогда эти проблемы были весьма существенны. Хорошо помню неудавшуюся попытку ЛУКОЙЛа приобрести долю в Repsol, когда против российского претендента выступил Мариано Рахой, тогда еще бывший в оппозиции. И «Аэрофлот» сняли с конкурса на приобретение «Чешских авиалиний» после заявления официальных лиц о том, что продажа чешского авиаперевозчика российской компании угрожает национальной безопасности Чехии.
Можно ли преодолеть такой политический риск? Во многих случаях - да. Но для этого надо знать, что он существует, что к нему ведет. Негативное отношение синдикатов? Никто не запрещает вести агрессивную коммуникационную кампанию и менять это отношение (кстати, китайские и индийские инвесторы это активно делают при планировании инвестиций). Негативное отношение отдельных официальных лиц и наличие у них возможности заблокировать сделку? Опять же важно вовремя понять, что такой риск есть, и пытаться найти компромиссы. У наших компаний нет никакого структурированного подхода к анализу политических условий, чаще всего политический риск воспринимается как данность, с присущим нам, русским, фатализмом. Больше прагматизма, совместной работы с государством, общего поиска решений для улучшения политических условий, формирование российской школы анализа политического риска могут стать хорошим началом для лучшего управления нашими инвестициями за рубежом.
Беседу вел Сергей Правосудов
Ноябрь 2015