ТТС
Андрей Коряковцев
30 июл
Трудовая теория стоимости есть учение о том, что источником общественного богатства, представленного в виде стоимостей, то есть, товаров, является ТРУД - целенаправленное освоение и изменение человеком природного или общественного материала. "Или" я здесь вставил не случайно, а в пику тем, кто труд сводит к физическому труду и считает, что знание или "талант" "сами по себе", per se, являются источником стоимостных отношений и являются "природным даром", как и все остальное общественное богатство. Эту точку зрения (повторяемую до сих пор эпигонами Австрийской школы) я бы назвал "экономическим мистицизмом".
Итак: в отличие от трудовой теории стоимости экономические мистики веруют в "дары природы" и в "божьи дары" вроде знания и таланта в качестве источников общественного богатства.
Эта иллюзия была чрезвычайно востребована в эпоху неолиберализма. Еще бы! Господствующему в симбиозе с государственной бюрократией финансовому капиталу льстила мысль, что от труда обществу никакого толку, что источником богатства являются духовные факторы САМИ ПО СЕБЕ: знание, талант, "пассионарность", "духовность", "креатиФФ", словом, СПЕКУЛЯЦИИ, в том числе и финансовые и управленческие спекуляции, оторванные от промышленного производства - будто УЖЕ созданы такие общественные условия, при которых отсутствует разделение труда и, следовательно, отчуждение, как факторы общественного развития и, следовательно, ими можно пренебрегать, гиперболизируя факторы свободного развития личности (как же согревало все это душу лево-либерального эльфа из "креативного класса"!). Отсюда делался вывод: не нужна промышленность, ибо она САМА ПО СЕБЕ источник отчуждений и экологических катастроф. Экономический мистицизм финансистов переплетался с мистицизмом госбюрократии, и на эти светские мистицизмы нередко нахлобучивалась теология той или иной религиозной конфессии (какой-либо христианской, буддийской или конфуцианской - это определялось культурными условиями страны). Неолиберальная идеология прекрасно сочеталась с идеологией "религиозного возрождения" (об этом мы Вискуновым писали еще в 2010 году в статье "Бюрократия и религия в эпоху глобализации" (Свободная мысль, 2010, N 2 (1609). - С. 69-82 )). Впрочем, не обязательно: дело могло обойтись и вполне светскими мультикультурализмом и постмодернизмом, как на Западе.
Идеология экономического мистицизма, представленная в качестве альтернативы трудовой теории стоимости, является идейной причиной и выражением интеллектуального коллапса буржуазно-бюрократической мысли, наблюдаемого нами в настоящее время. #ВКолташов уже изрядно потоптался на американских нобелевских лауреатах по экономике, чьи теории опровергнуты современным состоянием США (а я потоптался на отечественных "умниках" в "оренбургской статье", еще ждущей выхода). К сказанному им я только добавлю, что их теории потому и несостоятельны, что лишены научного фундамента: трудовой теории стоимости.
В современном конфликте "старых" и "новых" держав выигрывают и выиграют как раз те из них, кто сделает и делает ставку на промышленное производство - и на знание, таланты и управление, связанные с ним, а не на "креатифф", не на спекуляции, от него оторванные. Конечно, ни Китай, ни Россия еще не одержали победу. Но уже очевидно условие их успеха: они бросили вызов старым державам и стали способны противостоять им, делая ставку на промышленный капитал, причем тот промышленный капитал, который регулируется государством, а не преследует свои эгоистические цели. Их успех зависит от того, насколько последовательны будут их правительства, проводя этот курс. Поэтому нынешний мировой конфликт предстает как очередное доказательство трудовой теории стоимости, десятилетиями в России поносимой даже со страниц вузовских учебников.
Не думаю, что российская или даже китайская бюрократия вот прям принципиально защищает эту теорию; конечно, нет. Она просто действует прагматично, только ее прагматика обосновывается научно, тогда как действия ее американских и европейских оппонентов облачены большей частью в одежды идеологии и экономического мистицизма.
Особенно комично сейчас выглядят те, кто представлял ресурсную экономику per se как свидетельство "периферийности" и "отсталости" - тогда как в контексте неомеркантилистского поворота оказалось, что как раз монополия на ресурсы при определенных условиях может стать условием экономического развития. В 80-90-е годы им не приходило в голову, что интеграция советской экономики в существующее международное разделение труда в тех условиях уничтожит советскую экономическую диверсификацию в пользу зависимости от "трубы" и породит только упадок промышленности и политическую зависимость. Но прошло тридцать лет - условия поменялись, и выяснилось, что от российской "трубы", которая впоследствии оказалась сама по себе высокотехнологическим производством, в наибольшей степени оказались зависимыми страны, чье руководство уверовало в свое "постиндустриальное" развитие, о котором оно с гордостью рассказывало миру со страниц учебников по обществоведению последних десятилетий. Сейчас эта былая гордость не стоит даже жалкой улыбки Байдена