Жизнь без секса
Третья волна движения Асексуальности
Дэвид Джей основатель Сети асексуалов, изучив свой образ жизни, работает над изменением доминирующей идеи о сексуальном влечении
Дэвид Джей учился в последних классах, когда все вокруг него внезапно стали одержимы импульсом отыметь друг дружку. Это еще не было сексом по существу, но с этого все началось. В то время как его одноклассники без умолку болтали, о каких кинозвездах они мечтают в своих жарких фантазиях, подглядывали друг за другом в раздевалке и предприняли свои первые, неуклюжие попытки встречаться, Джей ничего подобного не испытывал. «У меня не было опыта, чтобы понять, о чем это все вокруг толкуют, - вспоминает он. - И это действительно было ужасающее, потому что считается, что это должно происходить со всеми. Сексуальность - реально важнейшая тема для старшеклассников. И центральная часть жизни большинства людей».
Но секс не был центральной частью жизни Дэвида Джея: ни в школе, ни после, ни теперь. Поэтому, как приблизительно один процент населения, Джей идентифицирует себя, как асексуала. Кроме того, он - самая известная асексуальная личность Америки, пропагандирующая привлекательность асексуального образа жизни в медиа.
В 2001 году, 18-летний Джей поступил в колледж и основал «Сеть Асексуального образования и самоопределения», онлайн сообщества, посвященного распространению понимания асексуальности и оказания поддержки людям, которые идентифицируют как асексуальных. «Четыре года я изо всех сил пытаясь понять, что со мной не так и я не хотела бы, чтобы другие асексуальные люди проходили бы через подобные пытки», - вспоминает он. Вокруг веб-сайта скоро стали сплачиваться сначала сотни, затем тысячи, а потом и десятки тысяч людей, которые чувствовали себя отчужденными от сексуальных историй и образов, которые доминируют в нашей культуре.
Суть асексуальность в отсутствии сексуального влечения. Некоторые асексуальные люди находятся в романтических отношениях, другие нет. Некоторые общительны, другие застенчивы. Одни все-таки занимаются сексом, ради своих партнеров или желая выглядеть нормальными, другие - даже ни разу не целовались. Кто-то думает, что секс отвратителен, кто-то к нему равнодушен, а кто-то считает, что это отлично для других, но сам(а) пробовать не желает.
Но то, что объединяет всех асексуальных людей и определяет асексуальность, как ориентацию - это отсутствие желания вступать с кем-либо в сексуальные связи, не исключая, при этом, других типов коммуникаций. Асексуальность не то же самое, что воздержание: те, кто воздерживаются - хотят, а асексуалы не испытывают к сексу интереса.
Всегда были люди, которые не хотели или избегали секса и описывали себя, как асексуальных. Просто до Googlе они не могли найти друг друга. Дэвид Джей не изобретал асексуальность. Но его веб-сайт действительно появился в правильное время, в которое человек, набирающий это слово в поисковой системе, мог наткнуться на соответствующее сообщество - а не, скажем, на статью о репродуктивных системах морских звезд.
Но хотя Интернет предоставил технологию людям, чтобы начать говорить об асексуальности, это не было единственным условием, необходимым для начала дискуссии, говорит Марк Карригэн, исследователь из Ворвикского университета. «Должен был накопиться опыт, чтобы захотеть делиться им, - рассуждает он. - Многие, подобно тому, о чем рассказывает Джей, упоминая свои школьные страдания, думают, что то, с чем они сталкиваются - это не просто различия, но дефект».
Это больше, чем просто вопрос индивидуального невроза. Это иллюстративно того, как глубоко в нашем обществе укоренилась идея, что сексуальное влечение должны испытывать все и что у всех это происходит одинаково, объясняет Карригэн.
История говорит, что к сексу всегда относились по-разному. Секс долго считали очень важным вопросом в Западной культуре, от фиксации Древних греков на нем, до аскетизма первых христиан.
Но особенно важные изменения в восприятии секса происходили в течение 20-ого столетия, от культуры, которая ценила сексуальную сдержанность к той, которая праздновала свободное выражение. В то же самое время развитие сексологии, сексуальной экспертизы и глянцевой журналистики привело к тому, что мы стали говорить о сексе более, чем когда-либо прежде. Секс теперь - это вопрос здравоохранения, отношений и проблема идентичности. Ожидалось, что секс укрепит наши отношения, повысит нашу самооценку и развеет наши печали.
Карригэн говорит, что эти установки так внедрены, что если вы сексуальны, вы их просто не замечаете. Но асексуальные люди замечают, потому что это не соответствует тому, как живут они. В последние несколько десятилетий особенно заметен рост числа асексуальных людей.
Другими словами, чтобы идентифицировать себя, как асексуала, не интересующийся сексом должен(а) был(а) сначала считаться увидеть свое различие, как «проблему» - или по крайней мере что-то стоящее обсуждения. Асексуальность существует частично из-за существования предположения, что все имеют регулярный, страстный секс или алчут его. И из-за расхожей идеи о том, что, если вы не делаете этого, то с вами что-то не так в медицинском или психологическом смысле.
Для Дэвида Джея переход от чувства дефективности к чувству собственного достоинств был выстраданным. Благодаря чем возможность находить единомышленников и знать, как называется твоя ориентация приносит чувство облегчения другим людям. Как и Джей, 19-летняя студентка колледжа из Калифорнии Алиса описывает чувство сломанности и изолированности в подростковом возрасте. «Самоопределение, как асексуальной, - говорит она, - «позволило мне чувствовать, что у меня есть свое место в большой экосистеме». Джес, аспирантка со Среднего Запада состояла в романтических отношениях, но никогда не чувствовала "бабочек".
Но асексуальные люди не единственные, кому причиняет боль культ секса. Подумайте о людях, для которых секс болезненный или трудный опыт, или об одиночках, которые вынуждены воздерживаться или о тех, кто вынужден выбирать случайные связи. Это не только проблема асексуалов, что в нашем обществе еще много не высказанного о сексе, не изученного или непонятого.
В интервью для The Guardian Джой предположил, что асексуальное движение могло бы перейти к "третьей волне": от понимания, просвещения и мобилизации до расширения господствующих верований о том, на что похожи «нормальные» сексуальное влечение и практика. Но до сих пор, когда эта тема поднимается в СМИ существует проблема недоверия и унижения.
«Люди, особенно больные люди, могут оправдывать и рационализировать свои проблемы» написал один комментатор под недавней статье в Salon об асексуальности. Это мнение было разделено в блоге сексуального обозревателя Дэна Сэвиджа. Один читатель заметил: «Идея, что внутри нет сексуальности, никакого движения, драйва вообще...по моему мнению полное уродство и адский ад».
В культуре, в которой секс находится в центре знания о том, кто мы, чего мы хотим и от каких людей, человек, для которого секс не имеет значения может выглядеть, как кто-то недо…Джой полагает, что это не из-за собственно отсутствия секса, а из-за образов, которые в нашей культуре связаны с сексом: близости, страсти, связи с другими людьми.
«Фрейд изначально определял либидо, как жажду жизни, а не жаждут секса», - говорит Джей. "Он говорил о проявлении либидо в сексуальном желании, но не только. Для многих людей сексуальность служит существенной метафорой желания жить или желания поддерживать связь». Но как насчет тех, кто полагает, что асексуальным людям недостает некоторой существенной жизненной силы? «Они просто не общались со мной и моими друзьями», - язвит Джей.
«Асексуальность привлекает внимание к одержимости сексом нашего общества и делает различия видимыми», - говорит Эла Пжибило, исследователь культуры секса из Йоркского университета. «Секс так сросся с нашим самосознанием, что мы не можем даже вообразить, что бывает что-то иное. Вот почему асексуальность сложно понять».
Представление, что различия существуют, является чем-то, у чего есть потенциал, чтобы принести пользу всем. Если мы прекратим определять наши существенные отношения только как те, которые романтичны или сексуальны, и взгляды на то, кого считать одиночками тоже существенно изменятся. Если мы расширяем наш эмоциональный круг от человека, с которым мы обмениваемся жидкости, к кругу наших друзей, знакомых и коллег, наши сообщества станут более сильными. Если мы прекратим считать сексом только проникающие практики, мы выйдем за узкие рамки познанного удовольствия. И если мы сможем признать, что, хотя секс может быть крутой штукой, это еще не все, что нужно человеку, от этого никто не пострадает.
В идеале, говорит Пжибило, мы могли бы перестать думать о наших сексуальных историях и желаниях как о чем-то неподвижном и абсолютном, а представляли бы его, как энергию, которую можно направлять в зависимости от того, как мы чувствуем себя, кем и с кем мы хотим быть.
Другими словами, вы можете хотеть заняться сексом пять раз на этой неделе, или вообще не хотеть заниматься сексом. Ваш опыт желания может быть физическим или эмоциональным. Вы можете не испытывать влечения годами, а потом найти себя увлеченным другим человеком. Однажды в вашей жизни секс мог быть острым ощущениям, а в другой раз это могло бы быть скучно и обычно. И все это хорошо, и ни один из этих многообразных опытов не влияет на суть того, кем вы являетесь.
«Не то, чтобы мы говорили о сексе слишком много», - рассуждает Джей. - Просто мы празднуем секс, загнанный в рамки. Было бы хорошо широко обсуждать все аспекты сексуальности - все, что она значит и не значит для людей. Включая тот факт, что секс интересен не всем и это здорово, и что секс интересен кому-то не постоянно и это тоже здорово. Вместо этого пока мы фетишизируем секс, празднует сексуальность и равняет ее с суммой наших ценностей и отношений».
RACHEL HILLS, The Atlantic
Перевод Анны Шадриной.
Дэвид Джей основатель Сети асексуалов, изучив свой образ жизни, работает над изменением доминирующей идеи о сексуальном влечении
Дэвид Джей учился в последних классах, когда все вокруг него внезапно стали одержимы импульсом отыметь друг дружку. Это еще не было сексом по существу, но с этого все началось. В то время как его одноклассники без умолку болтали, о каких кинозвездах они мечтают в своих жарких фантазиях, подглядывали друг за другом в раздевалке и предприняли свои первые, неуклюжие попытки встречаться, Джей ничего подобного не испытывал. «У меня не было опыта, чтобы понять, о чем это все вокруг толкуют, - вспоминает он. - И это действительно было ужасающее, потому что считается, что это должно происходить со всеми. Сексуальность - реально важнейшая тема для старшеклассников. И центральная часть жизни большинства людей».
Но секс не был центральной частью жизни Дэвида Джея: ни в школе, ни после, ни теперь. Поэтому, как приблизительно один процент населения, Джей идентифицирует себя, как асексуала. Кроме того, он - самая известная асексуальная личность Америки, пропагандирующая привлекательность асексуального образа жизни в медиа.
В 2001 году, 18-летний Джей поступил в колледж и основал «Сеть Асексуального образования и самоопределения», онлайн сообщества, посвященного распространению понимания асексуальности и оказания поддержки людям, которые идентифицируют как асексуальных. «Четыре года я изо всех сил пытаясь понять, что со мной не так и я не хотела бы, чтобы другие асексуальные люди проходили бы через подобные пытки», - вспоминает он. Вокруг веб-сайта скоро стали сплачиваться сначала сотни, затем тысячи, а потом и десятки тысяч людей, которые чувствовали себя отчужденными от сексуальных историй и образов, которые доминируют в нашей культуре.
Суть асексуальность в отсутствии сексуального влечения. Некоторые асексуальные люди находятся в романтических отношениях, другие нет. Некоторые общительны, другие застенчивы. Одни все-таки занимаются сексом, ради своих партнеров или желая выглядеть нормальными, другие - даже ни разу не целовались. Кто-то думает, что секс отвратителен, кто-то к нему равнодушен, а кто-то считает, что это отлично для других, но сам(а) пробовать не желает.
Но то, что объединяет всех асексуальных людей и определяет асексуальность, как ориентацию - это отсутствие желания вступать с кем-либо в сексуальные связи, не исключая, при этом, других типов коммуникаций. Асексуальность не то же самое, что воздержание: те, кто воздерживаются - хотят, а асексуалы не испытывают к сексу интереса.
Всегда были люди, которые не хотели или избегали секса и описывали себя, как асексуальных. Просто до Googlе они не могли найти друг друга. Дэвид Джей не изобретал асексуальность. Но его веб-сайт действительно появился в правильное время, в которое человек, набирающий это слово в поисковой системе, мог наткнуться на соответствующее сообщество - а не, скажем, на статью о репродуктивных системах морских звезд.
Но хотя Интернет предоставил технологию людям, чтобы начать говорить об асексуальности, это не было единственным условием, необходимым для начала дискуссии, говорит Марк Карригэн, исследователь из Ворвикского университета. «Должен был накопиться опыт, чтобы захотеть делиться им, - рассуждает он. - Многие, подобно тому, о чем рассказывает Джей, упоминая свои школьные страдания, думают, что то, с чем они сталкиваются - это не просто различия, но дефект».
Это больше, чем просто вопрос индивидуального невроза. Это иллюстративно того, как глубоко в нашем обществе укоренилась идея, что сексуальное влечение должны испытывать все и что у всех это происходит одинаково, объясняет Карригэн.
История говорит, что к сексу всегда относились по-разному. Секс долго считали очень важным вопросом в Западной культуре, от фиксации Древних греков на нем, до аскетизма первых христиан.
Но особенно важные изменения в восприятии секса происходили в течение 20-ого столетия, от культуры, которая ценила сексуальную сдержанность к той, которая праздновала свободное выражение. В то же самое время развитие сексологии, сексуальной экспертизы и глянцевой журналистики привело к тому, что мы стали говорить о сексе более, чем когда-либо прежде. Секс теперь - это вопрос здравоохранения, отношений и проблема идентичности. Ожидалось, что секс укрепит наши отношения, повысит нашу самооценку и развеет наши печали.
Карригэн говорит, что эти установки так внедрены, что если вы сексуальны, вы их просто не замечаете. Но асексуальные люди замечают, потому что это не соответствует тому, как живут они. В последние несколько десятилетий особенно заметен рост числа асексуальных людей.
Другими словами, чтобы идентифицировать себя, как асексуала, не интересующийся сексом должен(а) был(а) сначала считаться увидеть свое различие, как «проблему» - или по крайней мере что-то стоящее обсуждения. Асексуальность существует частично из-за существования предположения, что все имеют регулярный, страстный секс или алчут его. И из-за расхожей идеи о том, что, если вы не делаете этого, то с вами что-то не так в медицинском или психологическом смысле.
Для Дэвида Джея переход от чувства дефективности к чувству собственного достоинств был выстраданным. Благодаря чем возможность находить единомышленников и знать, как называется твоя ориентация приносит чувство облегчения другим людям. Как и Джей, 19-летняя студентка колледжа из Калифорнии Алиса описывает чувство сломанности и изолированности в подростковом возрасте. «Самоопределение, как асексуальной, - говорит она, - «позволило мне чувствовать, что у меня есть свое место в большой экосистеме». Джес, аспирантка со Среднего Запада состояла в романтических отношениях, но никогда не чувствовала "бабочек".
Но асексуальные люди не единственные, кому причиняет боль культ секса. Подумайте о людях, для которых секс болезненный или трудный опыт, или об одиночках, которые вынуждены воздерживаться или о тех, кто вынужден выбирать случайные связи. Это не только проблема асексуалов, что в нашем обществе еще много не высказанного о сексе, не изученного или непонятого.
В интервью для The Guardian Джой предположил, что асексуальное движение могло бы перейти к "третьей волне": от понимания, просвещения и мобилизации до расширения господствующих верований о том, на что похожи «нормальные» сексуальное влечение и практика. Но до сих пор, когда эта тема поднимается в СМИ существует проблема недоверия и унижения.
«Люди, особенно больные люди, могут оправдывать и рационализировать свои проблемы» написал один комментатор под недавней статье в Salon об асексуальности. Это мнение было разделено в блоге сексуального обозревателя Дэна Сэвиджа. Один читатель заметил: «Идея, что внутри нет сексуальности, никакого движения, драйва вообще...по моему мнению полное уродство и адский ад».
В культуре, в которой секс находится в центре знания о том, кто мы, чего мы хотим и от каких людей, человек, для которого секс не имеет значения может выглядеть, как кто-то недо…Джой полагает, что это не из-за собственно отсутствия секса, а из-за образов, которые в нашей культуре связаны с сексом: близости, страсти, связи с другими людьми.
«Фрейд изначально определял либидо, как жажду жизни, а не жаждут секса», - говорит Джей. "Он говорил о проявлении либидо в сексуальном желании, но не только. Для многих людей сексуальность служит существенной метафорой желания жить или желания поддерживать связь». Но как насчет тех, кто полагает, что асексуальным людям недостает некоторой существенной жизненной силы? «Они просто не общались со мной и моими друзьями», - язвит Джей.
«Асексуальность привлекает внимание к одержимости сексом нашего общества и делает различия видимыми», - говорит Эла Пжибило, исследователь культуры секса из Йоркского университета. «Секс так сросся с нашим самосознанием, что мы не можем даже вообразить, что бывает что-то иное. Вот почему асексуальность сложно понять».
Представление, что различия существуют, является чем-то, у чего есть потенциал, чтобы принести пользу всем. Если мы прекратим определять наши существенные отношения только как те, которые романтичны или сексуальны, и взгляды на то, кого считать одиночками тоже существенно изменятся. Если мы расширяем наш эмоциональный круг от человека, с которым мы обмениваемся жидкости, к кругу наших друзей, знакомых и коллег, наши сообщества станут более сильными. Если мы прекратим считать сексом только проникающие практики, мы выйдем за узкие рамки познанного удовольствия. И если мы сможем признать, что, хотя секс может быть крутой штукой, это еще не все, что нужно человеку, от этого никто не пострадает.
В идеале, говорит Пжибило, мы могли бы перестать думать о наших сексуальных историях и желаниях как о чем-то неподвижном и абсолютном, а представляли бы его, как энергию, которую можно направлять в зависимости от того, как мы чувствуем себя, кем и с кем мы хотим быть.
Другими словами, вы можете хотеть заняться сексом пять раз на этой неделе, или вообще не хотеть заниматься сексом. Ваш опыт желания может быть физическим или эмоциональным. Вы можете не испытывать влечения годами, а потом найти себя увлеченным другим человеком. Однажды в вашей жизни секс мог быть острым ощущениям, а в другой раз это могло бы быть скучно и обычно. И все это хорошо, и ни один из этих многообразных опытов не влияет на суть того, кем вы являетесь.
«Не то, чтобы мы говорили о сексе слишком много», - рассуждает Джей. - Просто мы празднуем секс, загнанный в рамки. Было бы хорошо широко обсуждать все аспекты сексуальности - все, что она значит и не значит для людей. Включая тот факт, что секс интересен не всем и это здорово, и что секс интересен кому-то не постоянно и это тоже здорово. Вместо этого пока мы фетишизируем секс, празднует сексуальность и равняет ее с суммой наших ценностей и отношений».
RACHEL HILLS, The Atlantic
Перевод Анны Шадриной.