Разведчик Ярослав Р. Сорок часов перед пультом
Решила перечитать "Голубятню".
Надо сказать, что за ближайшие двадцать лет перечитала многое. А вот "Голубятня на желтой поляне" как-то проходила мимо, не попадалась, ускользала, как поплавок в сумерках. Видимо, дожидалась того момента, когда я стану совсем-совсем другой, чтобы вынырнуть перед глазами и сказать: "Привет. Я теперь тоже другая..."
Я открыла книгу, прочитала первые два десятка страниц... и отложила. Разревелась.
Сейчас, "двадцать лет спустя", книга вдруг рассказала мне о том, что обычно скрыто от глаз ребенка.
Об одиночестве взрослого человека, том одиночестве, которого уже никому не вылечить. ПОЧТИ никому. В возвращении Ярослава Родина на свою планету особенно остро раскрывается это чувство: горечь, обида, одиночество, жуткая безнадега какая-то. И теперь я-взрослый понимаю Ярослава. Очень хорошо понимает Ярослава тот, кто уезжал из родного города: скучал по нему, но вернувшись, вдруг понял, что возвращаться больше некуда. И, кажется, незачем.
Больное и привычное одиночество - такое, что уже родное и любимое, ага! - не заставляет Ярослава сделать шаг и выйти из этой болезни. Думаю, что наоборот, разведчик Родин собрался в очередной раз с удовольствием поразмышлять о горькой своей судьбинушке. И тогда ему на помощь приходит Тик, "призрак" с одной закатанной штаниной...
Обрадовался Яр? Да нифига. Испугался, зажался, попытался "выпить таблеточку и успокоиться". Хорошо, не заорал, И все-таки... согласился и ушел. Даже не столько за Тиком, сколько от своего прошлого. А прошлому, между прочим, было все равно, уйдет Ярослав "от него" или нет.
Стал ли Яр менее одиноким? Исцелилась его болячка? И да, и нет. Он по-прежнему один. Даже вместе с ребятами он все равно "четыре и один". Но теперь у него появился выбор: оставаться с теми, кому он действительно нужен, действовать, биться, ошибаться, принимать решения - или...
Или остаться там, где есть только слова и не смысла - твоего личного, с большой буквы С.
А если уж выбрал первое, приходится всегда оставаться твердым в своем решении. Ведь если на секунду усомниться, что действительно нужен - за спиной закроются с шипением двери автобуса, и тебя снова выбросит на исходную точку, а там привычно-личное взрослое одиночество подберет тебя сразу и пожрет без остатка.
Надо сказать, что за ближайшие двадцать лет перечитала многое. А вот "Голубятня на желтой поляне" как-то проходила мимо, не попадалась, ускользала, как поплавок в сумерках. Видимо, дожидалась того момента, когда я стану совсем-совсем другой, чтобы вынырнуть перед глазами и сказать: "Привет. Я теперь тоже другая..."
Я открыла книгу, прочитала первые два десятка страниц... и отложила. Разревелась.
Сейчас, "двадцать лет спустя", книга вдруг рассказала мне о том, что обычно скрыто от глаз ребенка.
Об одиночестве взрослого человека, том одиночестве, которого уже никому не вылечить. ПОЧТИ никому. В возвращении Ярослава Родина на свою планету особенно остро раскрывается это чувство: горечь, обида, одиночество, жуткая безнадега какая-то. И теперь я-взрослый понимаю Ярослава. Очень хорошо понимает Ярослава тот, кто уезжал из родного города: скучал по нему, но вернувшись, вдруг понял, что возвращаться больше некуда. И, кажется, незачем.
Больное и привычное одиночество - такое, что уже родное и любимое, ага! - не заставляет Ярослава сделать шаг и выйти из этой болезни. Думаю, что наоборот, разведчик Родин собрался в очередной раз с удовольствием поразмышлять о горькой своей судьбинушке. И тогда ему на помощь приходит Тик, "призрак" с одной закатанной штаниной...
Обрадовался Яр? Да нифига. Испугался, зажался, попытался "выпить таблеточку и успокоиться". Хорошо, не заорал, И все-таки... согласился и ушел. Даже не столько за Тиком, сколько от своего прошлого. А прошлому, между прочим, было все равно, уйдет Ярослав "от него" или нет.
Стал ли Яр менее одиноким? Исцелилась его болячка? И да, и нет. Он по-прежнему один. Даже вместе с ребятами он все равно "четыре и один". Но теперь у него появился выбор: оставаться с теми, кому он действительно нужен, действовать, биться, ошибаться, принимать решения - или...
Или остаться там, где есть только слова и не смысла - твоего личного, с большой буквы С.
А если уж выбрал первое, приходится всегда оставаться твердым в своем решении. Ведь если на секунду усомниться, что действительно нужен - за спиной закроются с шипением двери автобуса, и тебя снова выбросит на исходную точку, а там привычно-личное взрослое одиночество подберет тебя сразу и пожрет без остатка.