Большевики и банки
Давеча, при обсуждении поста Прав ли Ватоадмин разгорелся спор по поводу политики большевиков в отношении банков. Декрет о национализации последних был принят через полтора месяца после октябрьского переворота 14(27) декабря 1917 г. и был едва ли не первым направленным на массовую национализацию целой сферы деятельности. Скажем первый декрет Совнаркома о национализации отрасли промышленности был принят в мае 1918 года и касался сахарной индустрии (работа которой была подорвана прекращением поставок сырья с оккупированной немцами Украины).
Но отчего большевики первым делом взялись за банки? Чтобы разобраться в вопросе нужно понимать контекст.
Сразу после падения временного правительства оппоненты большевиков предприняли несколько попыток контрпереворота. Керенский вместе с Красновым устроили поход на Петроград (26-31 октября (8-13 ноября), почти одновременно 29 октября (11 ноября) 1917 год произошло восстание в самом городе во главе с "Комитетом спасения Родины и революции" (его возглавляли сторонники эсеров), главной действующей силой которого были юнкера.
После подавления этих выступлений антибольшевистские силы попытались действовать путём организации забастовок (в первую очередь на железных дорогах) и бойкота (в первую очередь госслужащими). Действительно, большинство государственных и банковских работников отказывались сотрудничать с новыми властями в первые недели, а некоторые вплоть до января 1918 года. Всё это вызвало нарастающий паралич и без того расстроенных систем управления и финансов.
25 октября (7 ноября) большевики заняли здание Государственного банка в Петрограде. Банковские чиновники и служащие, не признали случившийся переворот и отказывались выдавать деньги «самозванцам». 30 октября был принят декрет о выдаче денег по запросам фабрично-заводских предприятий, грозивший арестами отказывающимся работать банкирам.
Вот что вспоминал на эту тему первый комендант Смольного в Павел Мальков:
31 октября, через день после назначения комендантом Смольного,
возвращаясь с утреннего обхода постов, я на пороге комендатуры столкнулся с
Николаем Ильичом Подвойским.
<...>
- Ты постановление Совнаркома об открытии банков, принятое вчера,
знаешь?
Я отрицательно покачал головой. Нет, говорю, не читал. Мне это
постановление ни к чему.
- Директора и служащие банков - саботажники, - продолжал яростно
Николай Ильич, - являться в банки являются, а денег не выдают, дверей не
открывают. Совнарком вчера обязал все банки возобновить сегодня с десяти
часов утра нормальную работу, предупредив директоров и членов правлений
банков, что в случае неповиновения они будут арестованы. Вот мы сейчас с
этими мерзавцами и побеседуем, проверим, как они выполняют постановление
Совнаркома.
Между тем машины подкатили к сумрачному, казенного вида зданию одного
из банков и остановились. Мы вышли. С грузовика соскочили несколько матросов
и красногвардейцев. Приказав им дожидаться на улице, Николай Ильич
направился прямо к парадному входу. Я за ним. Дверь была заперта, хотя время
уже пятнадцать минут одиннадцатого.
На наш энергичный стук дверь слегка приоткрылась, и на пороге показался
величественный, с седыми бакенбардами швейцар. Николаи Ильич отстранил его,
и мы направились на поиски директора.
Смотрим - окошки у касс настежь, все служащие на местах, но на столах
пусто, ни одного документа, ни одной денежной купюры. Кто читает пухлый,
потрепанный роман, кто - газету, кто просто беседует с соседями. Итальянят.
Едва поспевая за стремительно шагавшим Подвойским, я вошел вслед за ним
в просторный, роскошно обставленный кабинет директора банка. Из-за обширного
стола нам навстречу поднялся дородный, представительный господин лет
пятидесяти:
- Чем могу...
Николай Ильич гневно прервал его, не дав окончить фразу:
- Почему банк не работает, а чем дело?
Тот молча пренебрежительно пожал плечами. Подвойский взорвался:
- Не желаете отвечать? Наденьте пальто, собирайтесь. Вы арестованы!
Я положил руку на кольт. Толстяк испуганно заморгал глазами. Чуть
побледнел, но продолжал хорохориться:
- Позвольте, на каком основании, по какому праву?
- Не позволю! Основание - постановление Совнаркома. Вон оно, у вас на
столе. - Николай Ильич указал на листок бумаги, который директор второпях не
успел спрятать, - А право - право дано нам народом, хозяином своей страны.
Или вы немедленно откроете банк, или...
Директор молча стал одеваться. Банк открывать он не хотел. Мы забрали
еще несколько заведующих отделами, посадили в грузовик и отправились в
другой банк. Там повторилась та же история.
Набрав этаким манером десятка полтора-два руководящих банковских
деятелей, вернулись в Смольный. Николай Ильич повел задержанных под охраной
нескольких матросов куда-то наверх, а я вернулся в комендатуру. Не прошло и
получаса, как арестованных вывели обратно, посадили на грузовик и развезли
по местам. Не знаю, о чем с ними говорили, но через час банки были открыты.
В действительности ситуация не улучшилась. ВЦИК принял постановление «О саботаже», в соответствии с которым служащие не признавшие советской власти должны были быть уволены без права на пенсию. Однако оно не произвело никакого впечатления. Многие сами увольнялись, полагая что большевики долго не продержаться и все их постановления скоро потеряют силу.
На фоне происходивших событий ускорилось драматическое падение покупательной способности рубля, люди и так теряли доверие к валюте, а переворот и закрытие банков ухудшили ситуацию, при том что сами большевики после захвата власти ещё ничего толком сделать не успели.
Решение проблемы Ленин стал искать в области национализации. В то время подобные рецепты были весьма популярны, а уж для левых радикалов самоочевидны. Задним числом понятно, что в области экономики принуждение часто даёт больше вреда чем пользы, а "лечить" финансовую систему путём национализаций всё равно что настраивать тонкий инструмент молотя по нему кувалдой. Тем не менее нужно понимать, что идея возникла не на пустом месте и не от хорошей жизни.
25 ноября были национализированы Дворянский и Крестьянский земельные банки, а уже 14(27) декабря последовал "Декрет о национализации банков" гласивший:
В интересах правильной организации народного хозяйства, в
интересах решительного искоренения банковой спекуляции и
всемерного освобождения рабочих, крестьян и всего трудящегося
населения от эксплуатации банковым капиталом и в целях
образования подлинно служащего интересам народа и беднейших
классов - единого народного банка Российской Республики,
Центральный Исполнительный Комитет постановляет:
1) Банковое дело объявляется государственной монополией.
2) Все ныне существующие частные акционерные банки и
банкирские конторы объединяются с Государственным банком.
3) Активы и пассивы ликвидируемых предприятий перенимаются
Государственным банком.
4) Порядок слияния частных банков с Государственным банком
определяется особым декретом.
5) Временное управление делами частных банков передается
совету Государственного банка.
6) Интересы мелких вкладчиков будут целиком обеспечены.
Однако издать декрет легко, а вот реализовать не так просто. В действительности процесс затянулся на годы. Только в начале апреле 1918 при Центральном управлении вновь созданного Народного банка в Петрограде появилась «Комиссия специалистов-теоретиков и практиков банковского дела» целью которой стала разработка практических мероприятий по осуществлению декрета о национализации банков. В комиссии работало около 100 специалистов, в том числе бывшие члены правлений и директора государственного и коммерческих банков, бывшие служащие министерства финансов и других министерств.
Большого энтузиазма в работе комиссия видимо не проявляла и уже в конце апреля 1918 г. её сменил Совет экспертов, в обязанность которого входила разработка вопросов, связанных с организацией работы Народного банка РСФСР, и «составление инструкций по ликвидации бывших частных банков и обсуждение всех вопросов, связанных с ликвидацией».
Руководство работой по национализации и слиянию банков возлагалось на Центральное управление Народного банка РСФСР под контролем Наркомфина. Только в конце мая 1918 г. при правлениях бывших акционерных коммерческих банков и при каждом их филиале было решено организовать ликвидационно-технические коллегии под председательством комиссаров филиалов Народного банка, которые должны были осуществить слияние банков.
С апреля по август 1918 г. руководство национализацией осуществлялось из двух центров: из Москвы, где находилось Центральное управление Народного банка РСФСР, и из Петрограда, где работал Совет экспертов.
В мае 1918 г. вопрос о национализации банков на местах обсуждался на I Всероссийском съезде финансовых работников. Съезд избрал комиссию по разработке финансовых реформ, которая должна была вместе с Народным банком РСФСР разработать инструкцию о порядке национализации и слияния банков на местах.
Совет экспертов, которому было поручено составление инструкции о порядке слияния банков, просуществовал с мая до середины августа 1918 года и был распущен так и не подготовив её. Только в конце декабря 1918 г. Наркомфин и Центральное управление Народного банка РСФСР разослали на места долгожданную инструкцию «О порядке национализации частных банков». Одновременно был создан Отдел по национализации и ликвидации банков коммерческого кредита при Центральном управлении Народного банка РСФСР, который руководил работой по национализации и слиянию банков на местах. На составление ликвидационных балансов был дан месячный срок.
Реализация активов бывших частных банков была завершена только в начале августа 1921 года. В сводный ликвидационный баланс вошли балансы 240 акционерных коммерческих банков в сумме 12782 млн руб. - 83% суммы балансов все акционерных банков по состоянию на 1 октября 1917 года. Эта сумма была принята на баланс Народного банка РСФСР.
В итоге большевики взяли под контроль банковскую систему, которую Ленин полагал «нервом всей капиталистической жизни», но разумеется никакой стабильности финансам советской республики это не принесло, стабилизирует их только денежная реформа Сокольникова 1922-24 годов, но это уже другая история.
Но отчего большевики первым делом взялись за банки? Чтобы разобраться в вопросе нужно понимать контекст.
Сразу после падения временного правительства оппоненты большевиков предприняли несколько попыток контрпереворота. Керенский вместе с Красновым устроили поход на Петроград (26-31 октября (8-13 ноября), почти одновременно 29 октября (11 ноября) 1917 год произошло восстание в самом городе во главе с "Комитетом спасения Родины и революции" (его возглавляли сторонники эсеров), главной действующей силой которого были юнкера.
После подавления этих выступлений антибольшевистские силы попытались действовать путём организации забастовок (в первую очередь на железных дорогах) и бойкота (в первую очередь госслужащими). Действительно, большинство государственных и банковских работников отказывались сотрудничать с новыми властями в первые недели, а некоторые вплоть до января 1918 года. Всё это вызвало нарастающий паралич и без того расстроенных систем управления и финансов.
25 октября (7 ноября) большевики заняли здание Государственного банка в Петрограде. Банковские чиновники и служащие, не признали случившийся переворот и отказывались выдавать деньги «самозванцам». 30 октября был принят декрет о выдаче денег по запросам фабрично-заводских предприятий, грозивший арестами отказывающимся работать банкирам.
Вот что вспоминал на эту тему первый комендант Смольного в Павел Мальков:
31 октября, через день после назначения комендантом Смольного,
возвращаясь с утреннего обхода постов, я на пороге комендатуры столкнулся с
Николаем Ильичом Подвойским.
<...>
- Ты постановление Совнаркома об открытии банков, принятое вчера,
знаешь?
Я отрицательно покачал головой. Нет, говорю, не читал. Мне это
постановление ни к чему.
- Директора и служащие банков - саботажники, - продолжал яростно
Николай Ильич, - являться в банки являются, а денег не выдают, дверей не
открывают. Совнарком вчера обязал все банки возобновить сегодня с десяти
часов утра нормальную работу, предупредив директоров и членов правлений
банков, что в случае неповиновения они будут арестованы. Вот мы сейчас с
этими мерзавцами и побеседуем, проверим, как они выполняют постановление
Совнаркома.
Между тем машины подкатили к сумрачному, казенного вида зданию одного
из банков и остановились. Мы вышли. С грузовика соскочили несколько матросов
и красногвардейцев. Приказав им дожидаться на улице, Николай Ильич
направился прямо к парадному входу. Я за ним. Дверь была заперта, хотя время
уже пятнадцать минут одиннадцатого.
На наш энергичный стук дверь слегка приоткрылась, и на пороге показался
величественный, с седыми бакенбардами швейцар. Николаи Ильич отстранил его,
и мы направились на поиски директора.
Смотрим - окошки у касс настежь, все служащие на местах, но на столах
пусто, ни одного документа, ни одной денежной купюры. Кто читает пухлый,
потрепанный роман, кто - газету, кто просто беседует с соседями. Итальянят.
Едва поспевая за стремительно шагавшим Подвойским, я вошел вслед за ним
в просторный, роскошно обставленный кабинет директора банка. Из-за обширного
стола нам навстречу поднялся дородный, представительный господин лет
пятидесяти:
- Чем могу...
Николай Ильич гневно прервал его, не дав окончить фразу:
- Почему банк не работает, а чем дело?
Тот молча пренебрежительно пожал плечами. Подвойский взорвался:
- Не желаете отвечать? Наденьте пальто, собирайтесь. Вы арестованы!
Я положил руку на кольт. Толстяк испуганно заморгал глазами. Чуть
побледнел, но продолжал хорохориться:
- Позвольте, на каком основании, по какому праву?
- Не позволю! Основание - постановление Совнаркома. Вон оно, у вас на
столе. - Николай Ильич указал на листок бумаги, который директор второпях не
успел спрятать, - А право - право дано нам народом, хозяином своей страны.
Или вы немедленно откроете банк, или...
Директор молча стал одеваться. Банк открывать он не хотел. Мы забрали
еще несколько заведующих отделами, посадили в грузовик и отправились в
другой банк. Там повторилась та же история.
Набрав этаким манером десятка полтора-два руководящих банковских
деятелей, вернулись в Смольный. Николай Ильич повел задержанных под охраной
нескольких матросов куда-то наверх, а я вернулся в комендатуру. Не прошло и
получаса, как арестованных вывели обратно, посадили на грузовик и развезли
по местам. Не знаю, о чем с ними говорили, но через час банки были открыты.
В действительности ситуация не улучшилась. ВЦИК принял постановление «О саботаже», в соответствии с которым служащие не признавшие советской власти должны были быть уволены без права на пенсию. Однако оно не произвело никакого впечатления. Многие сами увольнялись, полагая что большевики долго не продержаться и все их постановления скоро потеряют силу.
На фоне происходивших событий ускорилось драматическое падение покупательной способности рубля, люди и так теряли доверие к валюте, а переворот и закрытие банков ухудшили ситуацию, при том что сами большевики после захвата власти ещё ничего толком сделать не успели.
Решение проблемы Ленин стал искать в области национализации. В то время подобные рецепты были весьма популярны, а уж для левых радикалов самоочевидны. Задним числом понятно, что в области экономики принуждение часто даёт больше вреда чем пользы, а "лечить" финансовую систему путём национализаций всё равно что настраивать тонкий инструмент молотя по нему кувалдой. Тем не менее нужно понимать, что идея возникла не на пустом месте и не от хорошей жизни.
25 ноября были национализированы Дворянский и Крестьянский земельные банки, а уже 14(27) декабря последовал "Декрет о национализации банков" гласивший:
В интересах правильной организации народного хозяйства, в
интересах решительного искоренения банковой спекуляции и
всемерного освобождения рабочих, крестьян и всего трудящегося
населения от эксплуатации банковым капиталом и в целях
образования подлинно служащего интересам народа и беднейших
классов - единого народного банка Российской Республики,
Центральный Исполнительный Комитет постановляет:
1) Банковое дело объявляется государственной монополией.
2) Все ныне существующие частные акционерные банки и
банкирские конторы объединяются с Государственным банком.
3) Активы и пассивы ликвидируемых предприятий перенимаются
Государственным банком.
4) Порядок слияния частных банков с Государственным банком
определяется особым декретом.
5) Временное управление делами частных банков передается
совету Государственного банка.
6) Интересы мелких вкладчиков будут целиком обеспечены.
Однако издать декрет легко, а вот реализовать не так просто. В действительности процесс затянулся на годы. Только в начале апреле 1918 при Центральном управлении вновь созданного Народного банка в Петрограде появилась «Комиссия специалистов-теоретиков и практиков банковского дела» целью которой стала разработка практических мероприятий по осуществлению декрета о национализации банков. В комиссии работало около 100 специалистов, в том числе бывшие члены правлений и директора государственного и коммерческих банков, бывшие служащие министерства финансов и других министерств.
Большого энтузиазма в работе комиссия видимо не проявляла и уже в конце апреля 1918 г. её сменил Совет экспертов, в обязанность которого входила разработка вопросов, связанных с организацией работы Народного банка РСФСР, и «составление инструкций по ликвидации бывших частных банков и обсуждение всех вопросов, связанных с ликвидацией».
Руководство работой по национализации и слиянию банков возлагалось на Центральное управление Народного банка РСФСР под контролем Наркомфина. Только в конце мая 1918 г. при правлениях бывших акционерных коммерческих банков и при каждом их филиале было решено организовать ликвидационно-технические коллегии под председательством комиссаров филиалов Народного банка, которые должны были осуществить слияние банков.
С апреля по август 1918 г. руководство национализацией осуществлялось из двух центров: из Москвы, где находилось Центральное управление Народного банка РСФСР, и из Петрограда, где работал Совет экспертов.
В мае 1918 г. вопрос о национализации банков на местах обсуждался на I Всероссийском съезде финансовых работников. Съезд избрал комиссию по разработке финансовых реформ, которая должна была вместе с Народным банком РСФСР разработать инструкцию о порядке национализации и слияния банков на местах.
Совет экспертов, которому было поручено составление инструкции о порядке слияния банков, просуществовал с мая до середины августа 1918 года и был распущен так и не подготовив её. Только в конце декабря 1918 г. Наркомфин и Центральное управление Народного банка РСФСР разослали на места долгожданную инструкцию «О порядке национализации частных банков». Одновременно был создан Отдел по национализации и ликвидации банков коммерческого кредита при Центральном управлении Народного банка РСФСР, который руководил работой по национализации и слиянию банков на местах. На составление ликвидационных балансов был дан месячный срок.
Реализация активов бывших частных банков была завершена только в начале августа 1921 года. В сводный ликвидационный баланс вошли балансы 240 акционерных коммерческих банков в сумме 12782 млн руб. - 83% суммы балансов все акционерных банков по состоянию на 1 октября 1917 года. Эта сумма была принята на баланс Народного банка РСФСР.
В итоге большевики взяли под контроль банковскую систему, которую Ленин полагал «нервом всей капиталистической жизни», но разумеется никакой стабильности финансам советской республики это не принесло, стабилизирует их только денежная реформа Сокольникова 1922-24 годов, но это уже другая история.