Любовь к России бывает разная: которая советская, а которая буржуазная
Путинский режим всё хочет придумать смысл жизни, взамен убитого советского, для российского народа. Эти его попытки оформляются как "поиск национальной идеи". Однако уже само это определение кажется сильно сужающим диапазон поиска. Почем именно "национальной"? (Вообще это слово в применении к России вызывает у меня омерзение как тупое карго-заимствование из англо-американской культуры, наравне со словом "федеральный". В СССР эти слова, практически, не употреблялись, вместо них говорили и писали "государственный". Ирония судьбы в том, что слово "национальный" в западном понимании как раз и означает "государственный", то есть не связанный с этничностью, как это принято у нас.)
Кажется, гора поиска национальной идеи родила мышь: патриотизм. Мол, мы отличаемся от остального мира тем, что мы любим свою страну. Гм, разве? Все остальные страны, похоже, тоже этим грешат. Тем не менее патриотизм как культ интенсивно внедряется путинской пропагандой, в частности, путем насаждение всюду, где надо и не надо, российских флагов: в кабинетах, на улицах, на любых праздниках, на щеках и т.п. Опять же, в СССР, при всей мощи его пропаганды, внедрявшей очень трепетное отношение к стране, советские флаги использовались очень сдержанно, можно сказать, скупо.
Эти два моих критических замечания -- неиспользование в СССР слова "национальный" и ненавязывание флага на каждом шагу, в отличие от современной России, -- получат некоторое разъяснение в дальнейшем тексте, хотя это, конечно, не главное.
Итак, партия Путин учит нас, что надо любить Россию. Но слово "любить" может иметь множество нюансов и предполагать множество контекстов. Например, некий садист говорит: "Я люблю свою жену, потому что мне нравится её мучить, и она позволяет мне это делать." В самом ли деле он любит свою жену? Да. Хороший ли он семьянин? Нет.
То есть, обсуждая любовь, надо непременно указать, как вы любите и за что вы любите. Вот, например, возьмём классика -- Лермонтова:Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю - за что, не знаю сам -
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее подобные морям;
и т.д.
Заметьте, в этом знаменитом стихотворении о любви к Родине -- ни слова о людях, за исключением последних двух строчек:На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
Любил ли Лермонтов родину? Несомненно! Любил так, как я люблю свой диван: на нём так хорошо подремать!
Или, например, любили ли Россию российские дворяне до революции? Конечно! Она позволяла им пороть девок на сеновале и мужиков на конюшне (обычно в разных смыслах), не говоря уже о том, чтобы паразитировать на их труде. Как не любить такую уютную страну?
Или любили ли белые офицеры Россию во время Гражданской войны? Конечно! Потому что до войны в ней были балы, красавицы, лакеи, юнкера, и вальсы Шуберта, и хруст французской булки, любовь, шампанское, закаты, переулки и, конечно же, упоительные вечера.
Но этот сорт любви -- сугубо частное дело личного комфорта: "Я люблю свою страну, потому что мне в ней хорошо живётся." Вот, например, многие нынешние олигархи -- тоже большие патриоты России: она позволяет им себя грабить (вспомним метафору садиста вначале).
А я вот уже 29 лет живу в Канаде (включаю сюда 3 года жизни в США), и страна эта широка, и много в ней лесов, полей и рек, и т.п. Можно ли предположить, что это было бы достойным для меня делом сказать, что я люблю Канаду, я -- патриот Канады? Ну почему бы и нет?
Но меня то и дело укоряют за то, что, мол, сдристнул за бугор, подлый отщепенец... То есть, как бы русскому любить Россию -- это благородно, это есть воплощение "русской национальной идеи", а любить ему Канаду -- дело презренное.
Между тем, перечисленные выше виды любви к стране основаны лишь на личных пристрастиях и потому не имеют никакого общественного или политического смысла: кто-то любит арбуз, а кто-то свиной хрящик, и какое нам должно быть до этого дело?
Если мы опять вернёмся к идее патриотизма, то есть ведь и американский патриотизм: "Наша страна -- незаменимая, самая сильная, способная диктовать всему миру; мы можем кого угодно убить и ограбить." Во время Второй Мировой войны, наверное, большинство немцев были патриотами Третьего Рейха примерно по тем же причинам, что и современные американцы.
Что же получается? Патриотизм, оказывает, бывает и довольно отвратительным, если мы имеем в виду патриотизм США, нацистской Германии или канадский патриотизм русского отщепенца, живущего в Канаде. А патриотизм россиян объявляется смыслом их достойной жизни. В чём же разница?
А нету разницы, вздор это всё. Сейчас я покажу вам другой подход: вот известное стихотворение Михаила Светлова 1926 года:Я хату покинул,
Пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте, родные!
Прощайте, семья!
«Гренада, Гренада,
Гренада моя!»
Некий мечтатель-хохол отказался от комфортной жизни на прекрасной неньке Украине и поехал в Испанию, в Гренаду помогать крестьянам, где и погиб. А реальные советские люди делали то же самое через 11 лет, борясь в Испании с франкистами-фашистами. Есть ли здесь какой-либо патриотизм? Никак. Наоборот, люди отдали свои жизни, чтобы помочь ближнему, да даже и не ближнему, а дальнему: они покинули свою Родину, чтобы бороться за интересы угнетённых. (У глупых людей сразу возникнет мысль, что я как бы намекаю на себя, но нет, конечно же, нет.)
Вот начинает становиться ясно, чем нехорошо слово "национальный": оно мещанское, мелкобуржуазное, густопсовое. Советская идеология не была национальной, она была общечеловеческой, она боролась не за привилегии и выгоды для себя, она боролась за вселенскую справедливость.
И здесь я процитирую себя:И дело здесь не в национализме, а в безопасности России, которая является общечеловеческой ценностью. Перефразируя американ, можно сказать, что Russia is an indispensable nation ("Россия -- незаменимое государство"), и, повторюсь, в этом утверждении нет ни капли национализма.
В чём же ценность России? В том, что она обладает берёзками потенциалом сокрушить мировое зло: есть ресурсы, технологии и военные возможности, и есть народ, который способен поддержать такую идею. Конечно, у СССР всего этого было гораздо больше, но что имеем, то имеем...
Люблю ли я Россию в её нынешнем виде? Ну, это вряд ли. Патриот ли я России? Этот вопрос для меня не имеет смысла.
Кажется, гора поиска национальной идеи родила мышь: патриотизм. Мол, мы отличаемся от остального мира тем, что мы любим свою страну. Гм, разве? Все остальные страны, похоже, тоже этим грешат. Тем не менее патриотизм как культ интенсивно внедряется путинской пропагандой, в частности, путем насаждение всюду, где надо и не надо, российских флагов: в кабинетах, на улицах, на любых праздниках, на щеках и т.п. Опять же, в СССР, при всей мощи его пропаганды, внедрявшей очень трепетное отношение к стране, советские флаги использовались очень сдержанно, можно сказать, скупо.
Эти два моих критических замечания -- неиспользование в СССР слова "национальный" и ненавязывание флага на каждом шагу, в отличие от современной России, -- получат некоторое разъяснение в дальнейшем тексте, хотя это, конечно, не главное.
Итак, партия Путин учит нас, что надо любить Россию. Но слово "любить" может иметь множество нюансов и предполагать множество контекстов. Например, некий садист говорит: "Я люблю свою жену, потому что мне нравится её мучить, и она позволяет мне это делать." В самом ли деле он любит свою жену? Да. Хороший ли он семьянин? Нет.
То есть, обсуждая любовь, надо непременно указать, как вы любите и за что вы любите. Вот, например, возьмём классика -- Лермонтова:Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю - за что, не знаю сам -
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее подобные морям;
и т.д.
Заметьте, в этом знаменитом стихотворении о любви к Родине -- ни слова о людях, за исключением последних двух строчек:На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
Любил ли Лермонтов родину? Несомненно! Любил так, как я люблю свой диван: на нём так хорошо подремать!
Или, например, любили ли Россию российские дворяне до революции? Конечно! Она позволяла им пороть девок на сеновале и мужиков на конюшне (обычно в разных смыслах), не говоря уже о том, чтобы паразитировать на их труде. Как не любить такую уютную страну?
Или любили ли белые офицеры Россию во время Гражданской войны? Конечно! Потому что до войны в ней были балы, красавицы, лакеи, юнкера, и вальсы Шуберта, и хруст французской булки, любовь, шампанское, закаты, переулки и, конечно же, упоительные вечера.
Но этот сорт любви -- сугубо частное дело личного комфорта: "Я люблю свою страну, потому что мне в ней хорошо живётся." Вот, например, многие нынешние олигархи -- тоже большие патриоты России: она позволяет им себя грабить (вспомним метафору садиста вначале).
А я вот уже 29 лет живу в Канаде (включаю сюда 3 года жизни в США), и страна эта широка, и много в ней лесов, полей и рек, и т.п. Можно ли предположить, что это было бы достойным для меня делом сказать, что я люблю Канаду, я -- патриот Канады? Ну почему бы и нет?
Но меня то и дело укоряют за то, что, мол, сдристнул за бугор, подлый отщепенец... То есть, как бы русскому любить Россию -- это благородно, это есть воплощение "русской национальной идеи", а любить ему Канаду -- дело презренное.
Между тем, перечисленные выше виды любви к стране основаны лишь на личных пристрастиях и потому не имеют никакого общественного или политического смысла: кто-то любит арбуз, а кто-то свиной хрящик, и какое нам должно быть до этого дело?
Если мы опять вернёмся к идее патриотизма, то есть ведь и американский патриотизм: "Наша страна -- незаменимая, самая сильная, способная диктовать всему миру; мы можем кого угодно убить и ограбить." Во время Второй Мировой войны, наверное, большинство немцев были патриотами Третьего Рейха примерно по тем же причинам, что и современные американцы.
Что же получается? Патриотизм, оказывает, бывает и довольно отвратительным, если мы имеем в виду патриотизм США, нацистской Германии или канадский патриотизм русского отщепенца, живущего в Канаде. А патриотизм россиян объявляется смыслом их достойной жизни. В чём же разница?
А нету разницы, вздор это всё. Сейчас я покажу вам другой подход: вот известное стихотворение Михаила Светлова 1926 года:Я хату покинул,
Пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте, родные!
Прощайте, семья!
«Гренада, Гренада,
Гренада моя!»
Некий мечтатель-хохол отказался от комфортной жизни на прекрасной неньке Украине и поехал в Испанию, в Гренаду помогать крестьянам, где и погиб. А реальные советские люди делали то же самое через 11 лет, борясь в Испании с франкистами-фашистами. Есть ли здесь какой-либо патриотизм? Никак. Наоборот, люди отдали свои жизни, чтобы помочь ближнему, да даже и не ближнему, а дальнему: они покинули свою Родину, чтобы бороться за интересы угнетённых. (У глупых людей сразу возникнет мысль, что я как бы намекаю на себя, но нет, конечно же, нет.)
Вот начинает становиться ясно, чем нехорошо слово "национальный": оно мещанское, мелкобуржуазное, густопсовое. Советская идеология не была национальной, она была общечеловеческой, она боролась не за привилегии и выгоды для себя, она боролась за вселенскую справедливость.
И здесь я процитирую себя:И дело здесь не в национализме, а в безопасности России, которая является общечеловеческой ценностью. Перефразируя американ, можно сказать, что Russia is an indispensable nation ("Россия -- незаменимое государство"), и, повторюсь, в этом утверждении нет ни капли национализма.
В чём же ценность России? В том, что она обладает берёзками потенциалом сокрушить мировое зло: есть ресурсы, технологии и военные возможности, и есть народ, который способен поддержать такую идею. Конечно, у СССР всего этого было гораздо больше, но что имеем, то имеем...
Люблю ли я Россию в её нынешнем виде? Ну, это вряд ли. Патриот ли я России? Этот вопрос для меня не имеет смысла.