Собачье С.
Когда мы пробирались в этот двор, я подумала, это Зона. Здесь должны бродить сталкеры, искать свой золотой шар или счастье для всех, только нет его здесь и не было. И людей нет, и жизни здесь нет. Только рыжая Джесси сидит, привязанная к дереву, и воет. Увидела нас, завиляла хвостом: узнала.
...У каждого пса есть своя работа. Например, у маленького йорка Фанечки серьезная работа - украшать мир своей мохнатой тушкой и служить источником тепла для тех, кому тепла не хватает. У такса Джоуля тоже есть дело - он друг и объект заботы, а еще его обязанность - веселить и поднимать настроение всем, кто рядом. У огромного хромого Норда во дворе ответственное дело - он охраняет двор. Он лает, щелкает клыками, и все, кто видит его при исполнении, совершенно уверены: это собака-убийца. Когда Норда спускают с цепи, он не обидит и мухи. Он даже не тявкает. Он молча и радостно пробегает вокруг квартала, а потом немыслимым каким-то образом, не переставая хромать, взбирается на крышу и лежит там, осматривая мир. Пока не позовет хозяин - на службу. Иногда Норд провожает меня в магазин. Забегает вперед, оглядывается, останавливается, ждет. Мне кажется, ему нравится представлять, что он, как другие псы, - гуляет с хозяйкой.
Здесь в каждом дворе сидит такой ответственный пес. Каждый отвечает за свой двор и всех, кто в нем живет. Каждый при исполнении грозен и лют, а за пределами двора - мил, косолап и мечтателен.
А еще есть черный пес с седой мордой, которого все зовут по-разному: Кто Чернышом, кто Джеком, кто Цыганом, кто Сережей. Мы подумали, что надо тоже дать ему какое-нибудь имя. Он серьезен, основателен и стар. Ему бы подошло что-нибудь вроде Геннадий Поликарпович.
У Черныша-Сережи самая ответственная работа - он отвечает за всю улицу. Всю-всю. Ну или, по крайней мере, квартал. От Первого переулка до Второго. Соседи говорят, он много лет здесь живет. Подкармливают его все понемногу. Он знает здесь всех и не любит чужих. Ни на кого не бросается никогда, но дает понять: охрана здесь есть, так что вы, чужаки, тут потише.
Когда-то у Черныша была жена. Бета была ответственная и храбрая, совсем как он. Они годами охраняли улицу вдвоем и никогда не разлучались. Вместе растили щенят, потом щенят разбирали люди. Здесь почти в каждом дворе есть собака из потомства Беты и Черныша.
А потом Бета куда-то сгинула. Одни говорят - будка приезжала, звероловы. Другие - что бойцовые собаки загрызли, тут ходила одна компания, своих псов тренировали. Третьи рассказываеют, что кто-то травил собак.
Черныш остался один. Он тосковал, выл, искал ее, даже не лаял.
Время лечит. И однажды Черныш стал повсюду появляться с рыжей Джессикой.
Джесси похожа на лисичку. Она тоненькая, мохнатая, у нее мягкая шерсть. Она трусиха, но свое дело знает. Она учится отвечать за всю улицу. Когда видит чужого, бежит, поджав хвост, за подмогой. Прячется за Черныша, подталкивает его носом: вон, вон! Видишь, туда нужно лаять! Она ласковая девочка.
Люди говорят, она долгое время сидела на цепи. Вон в том дворе, показывает пожилая соседка. «Кожа и кости были, не кормят они ее. Алкаши же. У них там знаете, сколько собак на цепях передохло? Вот так-то. Потом они ее отпускать стали. Люди кормят теперь, у кого сердце есть, - вот и ожила Джессика. Вон, гладкая стала. Веселая бегает. От Сережи не отходит.... А этих - говорила я им, утопить надо, пока маленькие совсем. И куда их теперь? И что с ними? Может вы, молодежь, в интернетах своих про них напишете? Хорошие собаки будут. Как пить дать, хорошие». Соседка ставит на землю миску. Кушайте.
Их пятеро, они смешные, веселые и косолапые. Ласковая Азочка с белой грудкой, недоверчивый Черныш-младший, серый красавец Волчок. Одного очаровательного парня Люся обзывает Руконожка А-Ай. Уверяет, у него мордашка, как у руконожки. Они еще ничего не знают. Ни про будку, ни про бойцовых собак, ни про догхантеров.
Черныш и Джессика - отличные родители, ответственные и ласковые. Они кормят и защищают своих детей, играют с ними и учат. Они ходят повсюду всем семейством, целой толпой собак, чумазых и веселых. Когда мы приходим их покормить, почти обязательно сталкиваемся с каким-нибудь еще кормильцем, каждый раз новым. Все здороваются, улыбаются, гладят щенков. Но так будет уже недолго.
Однажды Джессики не оказалось на улице. Мы решили, что она отошла куда-то, поставили еду для Черныша и малышей. А потом услышали ее вой.
Двор огромный, посреди него какая-то яма, собака привязана к дереву с другой стороны, от калитки не подобраться. Мы с Люсей обошли вокруг квартала, нашли в заборе дыру. Эта часть двора напоминает свалку. Под ногами хлюпает грязь, спотыкаешься о какой-то неопознаваемый мусор, хлам, обходишь куски бетона. Во дворе - несколько хибар, похожих на бараки. Кое-где выбиты стекла, окна заткнуты облезлыми коврами и одеялами. Хлопает со скрипом деревянная дверь. Яма эта непонятно зачем. А еще к нескольким деревьям привязаны цепи с пустыми собачьими ошейниками. Зачем так, господи? - думаешь, не понимаешь.
Пока Джесси ела, мы стояли рядом. Думали, может, отпустить ее, пока не видит никто? Потом подошел ее хозяин.
Ему лет 12, так нам показалось. На удивление - опрятный и вежливый, хорошо говорит и не матерится. Он говорит, как взрослый.
- Да я вчера только ее привязал. Ну как - зачем. Щенков надо было завезти. Я двоих забрал, отвез под мост, там оставил. Самое смешное, что они к утру уже вернулись. Оба. В приют звонил - не берут. А меня соседка уже достала, надо, чтобы я их убрал куда-то. Приходит ко мне, ругается. Да нет, они ж большие уже. Не пропадут. Надо только отсюда их увезти. Джесси? Да, отпущу сейчас. Да что вы через забор-то, давайте, я вас здесь проведу...
Он говорит, как взрослый. Такой маленький старик. Если закрыть глаза, можно представить, что говоришь с таким высоким худым дядькой в вытянутой майке и резиновых тапках. Только взрослого за все, что он говорит, мне захотелось бы ударить. А на него я смотрю и понимаю, что он просто сам - такой же. Для него эти щенки - вполне взрослые, потому что он сам - взрослый. Это нормально для него. Он не должен еще быть взрослым, не должен разруливать проблемы с соседями и решать какие-то вопросы, это неправильно и не должно быть так. Он не должен говорить таким серьезным тоном, так морщить лоб. Он молодец и он приспособился к своей жизни. Он не выглядит так, как другие люди из этого двора - и значит, он неплохо заботится о себе сам. И так не должно быть.
Спросила, есть ли родители. Сказал - да.
Он пообещал нам несколько дней ничего не делать с щенками. Мы обещали пристроить их за это время.
Домой мы обе возвращались с трясущимися руками. Мальчик, этот мальчик не выходит у меня из головы третий день. Я знаю, что ничем не могу помочь ему, у меня самой нет ни кола, ни двора, да он и не принял бы помощь. Он слишком... слишком взрослый.
Нет ничего хуже собственного бессилия.
Надо делать то, что можешь сделать, правда? Женщина в зоомагазине подарила нам витаминки для щенков с нашей улицы. Глистогонным их уже пропоили.
Есть здесь ростовчане? Никому не нужна собака во двор? А вашим знакомым? Эти псы вырастут отличными сторожами. Все щенки Черныша вырастают превосходными охранниками, верными и смелыми. Ростом они будут с небольшую овчарку. Они замечательные, все пятеро. И хором звонко лают на всю улицу, когда видят чужого. Им просто нужна работа - свой собственный двор, который можно охранять.
Нет? Тогда просто - покормите бездомного кота на своей улице. Или пса. Пожалуйста. И пусть найдутся хозяева для Азы, Черныша-младшего и всех остальных. Пожалуйста, пусть.