Странная осень
У нас здесь странная осень.
Когда-то, в позапрошлой еще моей жизни, в том родном (или не родном уже?) городе в средней полосе, были осень и весна. И осень пахла осенью, а весна - весной. И где-то в конце августа, выйдя на улицу в тепло еще и зелень, можно было просто втянуть воздух и безошибочно определить: лето кончилось. Какие к черту паутинки, бабье лето - сказки для маленьких. Там был сосновый Боровецкий лес, под ногами пружинило и в ушах звенело, там пахло в октябре мокрой опавшей хвоей, грибами и еще чем-то, может быть просто - осенью.
А здесь - здесь у нас странная осень. Она не чувствует себя осенью и примеряет разные наряды и запахи. В ней смешиваются все времена года и ни одно не чувствует себя на месте, кажется.
Работая в местных новостях, я вечно просматриваю сводки МЧС и чувствую себя кликушей - всем рассказываю страшное, мол, завтра будет холод, мокрый снег, сажайте же уже свои тюльпаны, доставайте теплые куртки. Никто не верит. Нечему верить, не бывает у нас осени, не бывает.
Так холодно вдруг стало, вот вдруг - днем плюс один, и ночью минус там же, а еще из неба сыплется временами странное, не то дождь, не то снег, не то град, а может вовсе - так, туман, изморозь. И трава, всюду еще зеленая трава, будто не мерзнет, и тает там что-то между травинками - да нет, не снежинка, так, что-то невнятное, летело-летело, снежинкой хотело стать, да так и не придумало себе узора, провалилось в зеленое, мягкое. И деревья - вперемешку: зеленые, желтые, голые.
А главное - цветы. Черт с ними, с бархатцами, но петунии же, нежные петунии! Идешь по городу, и спотыкаешься о них взглядом - как? Почему? Будто приходит к ним кто по ночам, укрывает заботливо теплым пледом из листьев, грейтесь, грейтесь, маленькие. А утром просыпаются они, наверное, удивленные - нет никакого пледа, не было никогда, так ведь и ночи уже нет - еще одну пережили, еще день поцвести, поудивлять бегущих мимо дрожащих прохожих. И цветут же, изо всех сил цветут, потому что каждый день - в этот раз-то наверняка, этот раз уже точно последний, и теплого пледа больше не будет. Или?..
В эти первые дни, когда холодно, все бегут по улицам короткими перебежками, запахнув поплотнее куртки, не привыкли еще, это потом плюс один будет счастьем. Мимо отчаянных петуний на клумбах, мимо умирающей недоснежинки, мимо травы, деревьев, мимо, мимо.
Пахнет то зимой, то весной, а то отчаянно на секунду пахнет вдруг - летом. Вдохнуть не успеешь, унесет, уйдет, развеется. Снова зима. На подоконнке у меня безумный гиацинт - почуял что-то, показалось? - начал вдруг проклевываться из луковицы. Куда, зачем? Растет.
Выхожу покурить на балкон, там сыплет мелкое, белое - вперемежку с желтыми листьями. Я вздрагиваю, кутаюсь. За мной выходит пес - он маленький, смешной, он не приспособлен к зиме. Забирается на колени, дрожит крупной дрожью. Не уходит. Перед глазами так же крупно дрожат листья дикого винограда, затянувшего балконную решетку, - по ним стучит это белое. Виноградные листья - зеленые.
А на рынке появились первые мандарины - мои любимые, еще зеленоватые, кисло-сладкие. И хурма - для хурмы еще рановато, она твердая и вязнет на зубах, но жадные глаза уже ищут, ищут - и сладко во рту становится от одного ожидания. Хурма будет зимой.
У нас здесь странная зима. Она приходит недели на две в январе, иногда на месяц, но уж если придет - занесет здесь к чертям собачьим все, и ищи-свищи - где был город? Какие петунии, какой виноград, здесь всегда было бело и холодно. Ветер, ледяной, пробирающий сквозь все одежды и сквозь кожу ветер - он всегда откусывал хрустящие деревья, он расшвыривал прохожих и путал дороги. Дома - тепло, хурма и мандарины в стеклянной вазе, глинтвейн горячий, закутать ноги, собака, кошка. Сказки, сказки будут этой зимой - они всегда зимой начинаются.
Весной…
У нас здесь странная весна. Она пахнет то зимой, то осенью, и вдруг становится - тепло, плюс один, и можно ходить, распахнув куртку, и жадно дышать, вдыхая все времена года одновременно, вспоминая все зимние сны, странным образом сходящиеся теперь в истории. Когда сходит снег, оказывается, что трава - она всегда была под ним. Всегда зеленая. И вдруг на клумбах - удивленные петунии. Нежные еще, зябкие, знобкие. У них целое лето впереди, они цветут еще неуверенно, все мечтают - кто бы укрыл их листвяным пледом на ночь.
Лето. Лето в туманном мареве, наше самое обыкновенное и чудесное лето с тугим плотным воздухом, пахнущее пылью и петуниями. Оно будет. Потом.
Сначала - холодная сказка.
Когда-то, в позапрошлой еще моей жизни, в том родном (или не родном уже?) городе в средней полосе, были осень и весна. И осень пахла осенью, а весна - весной. И где-то в конце августа, выйдя на улицу в тепло еще и зелень, можно было просто втянуть воздух и безошибочно определить: лето кончилось. Какие к черту паутинки, бабье лето - сказки для маленьких. Там был сосновый Боровецкий лес, под ногами пружинило и в ушах звенело, там пахло в октябре мокрой опавшей хвоей, грибами и еще чем-то, может быть просто - осенью.
А здесь - здесь у нас странная осень. Она не чувствует себя осенью и примеряет разные наряды и запахи. В ней смешиваются все времена года и ни одно не чувствует себя на месте, кажется.
Работая в местных новостях, я вечно просматриваю сводки МЧС и чувствую себя кликушей - всем рассказываю страшное, мол, завтра будет холод, мокрый снег, сажайте же уже свои тюльпаны, доставайте теплые куртки. Никто не верит. Нечему верить, не бывает у нас осени, не бывает.
Так холодно вдруг стало, вот вдруг - днем плюс один, и ночью минус там же, а еще из неба сыплется временами странное, не то дождь, не то снег, не то град, а может вовсе - так, туман, изморозь. И трава, всюду еще зеленая трава, будто не мерзнет, и тает там что-то между травинками - да нет, не снежинка, так, что-то невнятное, летело-летело, снежинкой хотело стать, да так и не придумало себе узора, провалилось в зеленое, мягкое. И деревья - вперемешку: зеленые, желтые, голые.
А главное - цветы. Черт с ними, с бархатцами, но петунии же, нежные петунии! Идешь по городу, и спотыкаешься о них взглядом - как? Почему? Будто приходит к ним кто по ночам, укрывает заботливо теплым пледом из листьев, грейтесь, грейтесь, маленькие. А утром просыпаются они, наверное, удивленные - нет никакого пледа, не было никогда, так ведь и ночи уже нет - еще одну пережили, еще день поцвести, поудивлять бегущих мимо дрожащих прохожих. И цветут же, изо всех сил цветут, потому что каждый день - в этот раз-то наверняка, этот раз уже точно последний, и теплого пледа больше не будет. Или?..
В эти первые дни, когда холодно, все бегут по улицам короткими перебежками, запахнув поплотнее куртки, не привыкли еще, это потом плюс один будет счастьем. Мимо отчаянных петуний на клумбах, мимо умирающей недоснежинки, мимо травы, деревьев, мимо, мимо.
Пахнет то зимой, то весной, а то отчаянно на секунду пахнет вдруг - летом. Вдохнуть не успеешь, унесет, уйдет, развеется. Снова зима. На подоконнке у меня безумный гиацинт - почуял что-то, показалось? - начал вдруг проклевываться из луковицы. Куда, зачем? Растет.
Выхожу покурить на балкон, там сыплет мелкое, белое - вперемежку с желтыми листьями. Я вздрагиваю, кутаюсь. За мной выходит пес - он маленький, смешной, он не приспособлен к зиме. Забирается на колени, дрожит крупной дрожью. Не уходит. Перед глазами так же крупно дрожат листья дикого винограда, затянувшего балконную решетку, - по ним стучит это белое. Виноградные листья - зеленые.
А на рынке появились первые мандарины - мои любимые, еще зеленоватые, кисло-сладкие. И хурма - для хурмы еще рановато, она твердая и вязнет на зубах, но жадные глаза уже ищут, ищут - и сладко во рту становится от одного ожидания. Хурма будет зимой.
У нас здесь странная зима. Она приходит недели на две в январе, иногда на месяц, но уж если придет - занесет здесь к чертям собачьим все, и ищи-свищи - где был город? Какие петунии, какой виноград, здесь всегда было бело и холодно. Ветер, ледяной, пробирающий сквозь все одежды и сквозь кожу ветер - он всегда откусывал хрустящие деревья, он расшвыривал прохожих и путал дороги. Дома - тепло, хурма и мандарины в стеклянной вазе, глинтвейн горячий, закутать ноги, собака, кошка. Сказки, сказки будут этой зимой - они всегда зимой начинаются.
Весной…
У нас здесь странная весна. Она пахнет то зимой, то осенью, и вдруг становится - тепло, плюс один, и можно ходить, распахнув куртку, и жадно дышать, вдыхая все времена года одновременно, вспоминая все зимние сны, странным образом сходящиеся теперь в истории. Когда сходит снег, оказывается, что трава - она всегда была под ним. Всегда зеленая. И вдруг на клумбах - удивленные петунии. Нежные еще, зябкие, знобкие. У них целое лето впереди, они цветут еще неуверенно, все мечтают - кто бы укрыл их листвяным пледом на ночь.
Лето. Лето в туманном мареве, наше самое обыкновенное и чудесное лето с тугим плотным воздухом, пахнущее пылью и петуниями. Оно будет. Потом.
Сначала - холодная сказка.