Культ Науки
Среди множества глупостей, странностей, экстравагантностей, связанных с Великой французской революцией, вполне достойное место занимает введенный как заменитель католицизма «Культ Разума» (Culte de la Raison). Революционеры, не понимая, всю абсурдность этой идеи всерьез решили поклоняться разуму. В знаменитом соборе Парижской Богоматери был проведен ритуал, в процессе которого оперную певицу обрядили Богиней Разума, церкви преобразовывались в Храмы Разума, в общем, все шло, как по маслу. Вот только просуществовал этот культ всего лишь около года. И хотя фанатичная борьба революционеров с христианством не прекратилась, на смену Культу Разума пришел Культ Высшего существа. Это, впрочем, уже совсем другая история.
К несчастью, сегодня тоже можно констатировать наличие столь же странного культа - культа науки. В рамках этого культа наука и ученые как ее жрецы всячески превозносятся. Считается, что все проблемы человечества от ненаучного и религиозного подхода, что надо сделать все по науке и тогда будет всем счастье.
В этой парадигме, например, работают такие современные культы, как «Движение Дух Времени» и «Проект Венера».
Похожий культ науки мы наблюдали и в СССР, когда марксистко-ленинская диалектически-материалистическая наука провозглашалась практически чудодейственным средством, которое обеспечит благоденствие рабочих и крестьян, «…и на Марсе будут яблони цвести».
Но, конечно, не все сайнс-гики, не все любители науки являются адептами «Движения Дух Времени» или «Проекта Венера». Многие просто убеждены, что наука не только может дать ответы на все вопросы, но и уже дала их: объяснила, в чем смысл жизни, установила, как возникла Вселенная, доказала, что Бога нет, и пр.
К сожалению, сегодня многие любители науки знают о науке очень мало, причем об этом своем незнании даже не догадываются. Речь тут идет, как представляется, о чем-то вроде эффекта Даннинга-Крюгера. Эти любители науки живут в плену мифов о непогрешимости «настоящих ученых», свято верят в то, что наука может дать ответы на все вопросы. Сама наука для этих людей является примерно тем же, чем для оккультистов и эзотериков является скрытая мудрость древних или загадочная «наука» египетских жрецов.
Эти люди, в ряде случаев их имеет смысл называть науковерами, считают, что поскольку с помощью науки сравнительно легко разоблачить астролога, физиогномиста, экстрасенса, нумеролога, телепата, народного целителя, показать бесполезность средства народной или альтернативной медицины, постольку у науки вообще нет преград и строго очерченной зоны компетенции.
Эти люди не понимают, что одно дело - создать компьютер, мобильный телефон, автомобиль, космический корабль, а совсем другое дело - создать общество всеобщего благоденствия или хотя бы просто просчитать последствия от легитимации гомосексуальных браков.
Эти люди не понимают, что наука - это очень специфический инструмент, с помощью которого нужно решать достаточно точечные задачи. Чем сложнее система, тем труднее предсказывать ее поведение, тем труднее воздействовать на нее. Но о проблемах непредсказуемости, о теории хаоса эти люди, по-видимому, ничего не слышали. Не слышали они, видимо, и о том, что еще ни одному ученому не удалось предсказать экономический кризис, а прогнозы погоды даже на текущий день часто оказываются ошибочными.
Эти люди считают, что наука давно доказала полезность разрешения гомосексуальных браков и снижение возраста сексуального согласия, безопасность подросткового секса, необходимость максимальной либерализации экономики и политической сферы.
В своих попытках с помощью науки найти ответ на вечные и риторические политические, социальные и экономические вопросы эти люди похожи на Ростислава Полищука - члена Комиссии по борьбе со лженаукой (КБЛ), который в эфире федерального канала на полном серьезе стал утверждать, что некий Дмитрий Сергеевич Чернавский (кстати, член лженаучной академии - РАЕН) показал предсказуемость социально-политических процессов (!). Присутствующие на эфире гости и ведущий довольно быстро смогли понять, что имеют дело не с наукой, а с потоком наукообразных глупостей (Полищук упомянул и диалектику, и политическую динамику, и синергетику, и теорию динамической информации).
Кстати, сегодня КБЛ стала практически культовой структурой. Сетевая школота считает членов КБЛ чуть ли не богами скептицизма и науковерия...
А еще многие любители науки, скептики, сайнс-гики и все науковеры уверены, что наука показала несостоятельность традиционных религий и доказала, что Бога нет.
Эти люди не понимают, что одно дело - показать, что экстрасенс не проявил экстрасенсорных способностей в эксперименте, что телепат не продемонстрировал никакого чтения мыслей, а совсем другое дело - сделать вывод о том, что Бога нет, на основании того, что, например, первая глава книги Бытие не укладывается в современную геохронологическую шкалу.
Им невдомек, что одно дело - личная неприязнь к той или иной религии, а совсем другое дело - научные доказательства того, что эта религия наносит вред обществу.
Итак, создавать культ науки, значит извращать само понятие науки. Подлинная сила науки заключается в сомнении, в неполноте знания, в четком видении проблем, пробелов и уязвимостей, которые присутствуют в научных теориях и в эмпирическом материале. Эти проблемы, пробелы и уязвимости, собственно, и являются потенциальными зонами роста научного знания. Наука не догматична, а подлинный ученый очень осторожен в формулировках. Наука начинается там, где человек старается сохранить отстраненность от столь полюбившейся ему теории или от столь блестяще выполненного эксперимента и оставляет место для сомнения, предполагает, что ошибка могла ускользнуть.
Нужно понимать и то, что занятия наукой не делают человека непогрешимым. Научная лаборатория не является местом силы, регулярно посещая которое, можно очиститься от заблуждений. Это так же верно, как и то, что регулярное хождение в алтарь не делает священников праведниками.
Нужно всегда помнить о том, что наука - это социокультурный феномен, это продукт общества и его культуры. Ученые имеют установки, убеждения, которые не коренятся в научных данных и могут даже в принципе не подлежать научной проверке (как полный детерминизм, например). Наукой занимаются далеко не только интеллектуально честные люди, которые постоянно критически пересматривают собственные убеждения и всегда готовы отказаться от них под давлением строгих доказательств. Я, кстати, не знаю, существуют ли такие люди в принципе.
Так что не надо идеализировать ученых. Как только мы выходим за рамки рецензирования и воспроизводимости, любой текст, каким бы количеством научных терминов и ссылок на научные исследования он не был снабжен, сразу становится менее научным. К тому же при написании такого рода текстов (научно-популярных) пышным цветом цветет пенкоснимательство. Впрочем, самые разные виды ошибок, подтасовок и фальсификаций возможны и в сфере сугубо научных публикаций (тут вам и publication bias, и масса случаев публикации сомнительных исследований в рецензируемых научных журналах).
Вера в то, что частая сменяемость власти лучше редкой, что гомосексуальные браки надо разрешить, что детей следует отбирать у неблагополучных, но кровных родственников и отдавать благополучным, но неродным, что рынок сам все отрегулирует и государство должно минимизировать свое вмешательство в экономику, что промискуитет и легкость развода лучше традиционного подхода к интимным отношениям - все это именно примеры веры, а не знания. Наука не доказала ни одной из перечисленных установок. Это именно установки, убеждения.
Поэтому если вы видите перед собой ученого-либерала и тут же начинаете считать, что либерализм научно обоснован, то вы не далеко ушли от человека, который покупает зубную пасту потому, что ее отрекламировал одетый в белый халат стоматолог.
И совершенно не важно, сколько атеистов среди ученых, как не важно и то, сколько верующих среди уголовников. Во-первых, и ученые, и уголовники - это очень специфические категории населения, другими словами, тут речь идет о нерепрезентативных выборках. Во-вторых, корреляция (а тут речь идет именно о корреляции, да еще и о корреляции, подсчитанной в рамках номинативной шкалы (ученый или уголовник, верующий или неверующий), а это шкала самого низкого уровня,) в принципе не позволяет установить причинно-следственную связь.