Сегодня день памяти лучшего священника из тех, что я встретила за свою жизнь - отца Дмитрия Алферова
Сегодня, в день памяти первого настоятеля храма "Утоли моя печали" протоиерея Дмитрия Алферова, у его могилы, расположенной рядом со стенами построенного им храма, была отслужена панихида. Ее возглавил ученик отца Дмитрия - иерей Алексей Лежнин, настоятель также созданного отцом Дмитрием храма "Неупиваемая Чаша" на территории ГКБ №8. Ему сослужили еще два близких отцу Дмитрию человека - протоиерей Дмитрий Меньшиков, который специально приехал в этот день из Свердловской области, и иерей Петр Устинов, клирик челябинского Свято-Троицкого храма и приписного к нему храма священномученика Петра Крутицкого.
Несмотря на суровый февральский мороз и будний день, на панихиду приехало множество прихожан и друзей отца Дмитрия. Участники молодежного клироса из созданного отцом Дмитрием православного дискуссионного клуба "Глас" выступили в качестве певчих, многие из пришедших принесли живые цветы. Прихожане, как могут, стараются выразить свою неувядающую любовь к почившему батюшке и память о том чудесном времени, когда он, возглавляя приход, сумел стать настоящим отцом для своих прихожан.
"Все, что есть сейчас хорошего у меня в жизни, связано с отцом Дмитрием, - сказал в своем слове после панихиды отец Алексей. - Он был мне настоящим духовным отцом, именно он открыл мне дорогу в Православие, заинтересовал меня и вдохновил. Порой мне кажется, что я только сейчас понимаю, как много он мне дал, и сколько я потерял с его уходом. Но мы можем всегда молиться о нем и я верю, что он, несомненно, имеет дерзновение сейчас молиться и о нас, зная, как много и дерзновенно он молился при жизни. Его любовь к молитве и сила его молитвы известна всем, кто хотя бы некоторое время с ним общался".
Протоиерей Дмитрий Алферов, несомненно, был одним из самых ярких священников нашего города. По образованию историк, он, пройдя через неформальные молодежные сообщества, любовь к рок-музыке, увлечение философией и сам будучи тонким психологом, пришел к Евангелию и Христу. Можно без преувеличения сказать, что Православие стало главной любовью и средоточием смысла всей его жизни.
Он тяжело страдал, видя какие-то нестроения в церковной жизни и по-детски радовался, когда видел неподдельный интерес к евангельским вопросам в глазах собеседника. О вере он мог говорить часами, и каждое его слово было полно содержания и глубокого смысла, оно было в полной мере выстрадано и пережито им самим. Он никогда не говорил о том, в чем не имел опыта, и очень осторожно и крайне деликатно давал советы. Хотя с друзьями мог быть и очень категоричным, но всегда подчеркивал, что это исключительно его мнение и никогда не навязывал образ действия.
Зато умел вдохновлять примером: горячей молитвой, которая с годами, казалось, пылала все ярче и вдохновенней; тому, как он служил даже рядовые службы - сосредоточенно, напряженно, с полной отдачей и без всякой «теплохладности», которую терпеть не мог, и в то же время очень искренне, даже без намека на ту театральность, в которую так легко впасть, стараясь сделать богослужение торжественным и выразительным. Своей глубочайшей эрудированностью - на любой вопрос, касающийся религии и духовной жизни, внутренней или социальной жизни человека, истории, философии - он мог ответить с удивительной глубиной и продуманностью.
В то же время он давал и пример глубочайшей скромности: несмотря на высоту сана и должности, наличие церковных и светских наград, он никогда не упоминал об этом, не ставил себя выше собеседника, даже если тот был намного младше его или не имел никаких заслуг, всегда разговаривая как равный с равным, не потакая ошибкам и заблуждениям, но никогда не позволяя себе поучать и назидать свысока.
Он был одним из тех редких священников, которые навсегда сражают своих собеседников тем, что разрешают с собой спорить. Он был открыт для нового, но нового обоснованного, пережитого и обдуманного так же глубоко, как он сам умел переживать жизненный опыт и приобретенные знания. Поэтому так интересно и так сложно было с ним спорить - и результат этого спора всегда был полезен и содержателен как для собеседника, так и для самого отца Дмитрия, который долго еще обдумывал и возвращался к поднятым человеком вопросам.
Хочется верить, что когда-нибудь добрые традиции, заложенные в храме «Утоли моя печали» отцом Дмитрием, прорастут добрым семенем, скрытым до времени, но живым. Молитвами настоящего, евангельского «пастыря доброго», готового отдать жизнь за свою паству, и жизнью его учеников и соратников, вдохновленной его удивительным примером.
https://vk.com/utoli74?w=wall-81466188_4295%2Fall
Несмотря на суровый февральский мороз и будний день, на панихиду приехало множество прихожан и друзей отца Дмитрия. Участники молодежного клироса из созданного отцом Дмитрием православного дискуссионного клуба "Глас" выступили в качестве певчих, многие из пришедших принесли живые цветы. Прихожане, как могут, стараются выразить свою неувядающую любовь к почившему батюшке и память о том чудесном времени, когда он, возглавляя приход, сумел стать настоящим отцом для своих прихожан.
"Все, что есть сейчас хорошего у меня в жизни, связано с отцом Дмитрием, - сказал в своем слове после панихиды отец Алексей. - Он был мне настоящим духовным отцом, именно он открыл мне дорогу в Православие, заинтересовал меня и вдохновил. Порой мне кажется, что я только сейчас понимаю, как много он мне дал, и сколько я потерял с его уходом. Но мы можем всегда молиться о нем и я верю, что он, несомненно, имеет дерзновение сейчас молиться и о нас, зная, как много и дерзновенно он молился при жизни. Его любовь к молитве и сила его молитвы известна всем, кто хотя бы некоторое время с ним общался".
Протоиерей Дмитрий Алферов, несомненно, был одним из самых ярких священников нашего города. По образованию историк, он, пройдя через неформальные молодежные сообщества, любовь к рок-музыке, увлечение философией и сам будучи тонким психологом, пришел к Евангелию и Христу. Можно без преувеличения сказать, что Православие стало главной любовью и средоточием смысла всей его жизни.
Он тяжело страдал, видя какие-то нестроения в церковной жизни и по-детски радовался, когда видел неподдельный интерес к евангельским вопросам в глазах собеседника. О вере он мог говорить часами, и каждое его слово было полно содержания и глубокого смысла, оно было в полной мере выстрадано и пережито им самим. Он никогда не говорил о том, в чем не имел опыта, и очень осторожно и крайне деликатно давал советы. Хотя с друзьями мог быть и очень категоричным, но всегда подчеркивал, что это исключительно его мнение и никогда не навязывал образ действия.
Зато умел вдохновлять примером: горячей молитвой, которая с годами, казалось, пылала все ярче и вдохновенней; тому, как он служил даже рядовые службы - сосредоточенно, напряженно, с полной отдачей и без всякой «теплохладности», которую терпеть не мог, и в то же время очень искренне, даже без намека на ту театральность, в которую так легко впасть, стараясь сделать богослужение торжественным и выразительным. Своей глубочайшей эрудированностью - на любой вопрос, касающийся религии и духовной жизни, внутренней или социальной жизни человека, истории, философии - он мог ответить с удивительной глубиной и продуманностью.
В то же время он давал и пример глубочайшей скромности: несмотря на высоту сана и должности, наличие церковных и светских наград, он никогда не упоминал об этом, не ставил себя выше собеседника, даже если тот был намного младше его или не имел никаких заслуг, всегда разговаривая как равный с равным, не потакая ошибкам и заблуждениям, но никогда не позволяя себе поучать и назидать свысока.
Он был одним из тех редких священников, которые навсегда сражают своих собеседников тем, что разрешают с собой спорить. Он был открыт для нового, но нового обоснованного, пережитого и обдуманного так же глубоко, как он сам умел переживать жизненный опыт и приобретенные знания. Поэтому так интересно и так сложно было с ним спорить - и результат этого спора всегда был полезен и содержателен как для собеседника, так и для самого отца Дмитрия, который долго еще обдумывал и возвращался к поднятым человеком вопросам.
Хочется верить, что когда-нибудь добрые традиции, заложенные в храме «Утоли моя печали» отцом Дмитрием, прорастут добрым семенем, скрытым до времени, но живым. Молитвами настоящего, евангельского «пастыря доброго», готового отдать жизнь за свою паству, и жизнью его учеников и соратников, вдохновленной его удивительным примером.
https://vk.com/utoli74?w=wall-81466188_4295%2Fall