Занимательная кардиология
Задумали с коллегой проект- занимательная кардиология.Рассказать о наиболее распространенных сердечных заболеваниях,как они проявляют себя,как поступать пациентам в различных ситуациях.
Решили так- о каждой болезни напишем новеллу
Вот начало одной из них)
МЕРЦАЮЩИЕ МАЗКИ ИМПРЕССИОНИЗМА
(о мерцательной аритмии,факторах риска ее развития и методах лечения)
Ультрамарин-жемчужина импрессионистов,или,...в этот раз открыть,недавно купленную берлинскую лазурь? Она сольется с охрой,которую так ценил Врубель...
А что потом...?
Одинокий художник Марк перебирал тюбики с масляной краской в своей мастерской,в доме,на окраине Плеса.
цвет очень сложный,в симфонии заката были еще оттенки. Я бьюсь уже несколько недель и не могу получить на холсте то небо,от вида которого сердце взмывало жаворонком.
Марк вспомнил,что уже несколько лет,чаще после творческих пирушек с друзьями художниками,...конечно водка,под несложную закуску,прямо на столе,среди разбросанный красок и кистей,...он ощущал в груди
уханья,перестуки,замирания,а иногда гулкое проваливание,как в самолете,скользнувшего в небесную яму.Но они были не долгими,и сердце утихало самостоятельно.
Марк тяжело отложил взъерошенные пучки колонков и поросят измазанных в пигментах.Снова мутная грязь.похоже я надежно сбился с той тропинки к Волге, по которой уверенно,но с одышкой,усталым сердцем,спешил на этюды тот человек,который умел писать...
И этот день скользнул за горизонт,не оставив плод- бесконечная прозрачность неба. Ладно-еще привычный глоток, и к снам Марк потянулся к своему ассистенту- бутылке виски. Виски не покидало дом, ему было неуютно в этом городке,среди черных груздей и услужливой,похотливой,водки. Но Марку было вежливо доступно всегда.
- опять едва дно прикрыто,нужно бы поубавить поглощаемое.
Спать?Пожалуй.
Так думал Марк....
Стая вороных голубей,ударив разом единым крылом вскипнула в груди живописца, и заметалась ломая крылья,сверкая в лунном свете иссиня черными перьями. Марк размяк в кресле.он весь покрылся холодной,липкой росой. Ну,да,ведь сейчас ночь.
а что пульс?
влажная от пота рука коснулась места,где бывает пульс.А бывает безумство барабанщика,лишенного советов дирижера.теперь он дирижер,над стаей голубей. Хорошо,нужно считать эти удары,кажется так.
Часы встали?хотя нет, секундная стрелка вялой улиткой движется по старому
циферблату. В мастерскую бы их....
Барабанщик оскалив рот впивается острием палочек в уже надтреснувший Барабан,выдавая бешеную картечь.
Ну,да- это у Марка пульс больше 150.
это видимо аритмия, нарушение ритма сердца, о чем осторожно рассказывала Марку его добрая подруга-кардиолог-Надежда Федоровна .......
А коллега-врач психотерапевт сразу свой вариант мерцаний синтезировал)
РЕМИКС
(Lord Woodstock)
МАЗКИ
(о мерцательной аритмии,факторах риска ее развития и методах лечения)
- Не живу, а перебираю варианты, - торопливо роились мысли о себе в лысовато крупной голове Марка, пульсируя в посиневших напряженных жилочках обрюзгших от профессиональных запоев щек, с уже стершимися, а раньше задорно-милыми ямочками.
Он не верил себе, посреди надкусанных тюбиков, незаконченных этюдов, одинокий живописец неброской полесской природы, ждущей своего Куинджи. Но у Марка была другая фамилия, хотя для антисемитов в том было немного разницы.
- Ультрамарин - его ведь у Огюста много, а лазурь? Кто нибудь ее ее понял? Ну охрой рубился с демонами Врубель, но где мой эликсир? Где мое магическое средство над глазами и умами тех, кто заглянет завтра. Ведь придут с бутылкой, а мне показать то нечего... Где то небо, в которое хочется взмыть? - и пепел небрежно затушенных дешевых сигарет "Опал" прилипал к мазкам.
- Мне нужно небо, сквозь которое читалось бы душа - мысль начинала, убыстреваясь биться, уже там, сзади черепа, ближе к позвоночнику. Ах как давно он не делал упражнения на растяжки, заботливо записанные ему Кристиной Адольфовной. "Когда вижу тебя, Криста, сердце бьется быстро - быстро" - тогда он составил искрометный экспромт своей единственной верной поклоннице. Она тогда восхищалась каждым штрихом его молодой балующейся кисти, тогда он сделал ее портрет на березовом листике, так что из ее чувственных губ торчал напористый черенок. Смотреть на это ходил весь их городок, а ритм сердца оставался неумолимо нордичным.
- Но ведь Лентулов, - не успел подумать он как сердце подхватило: Лен-ту-ло- де - ла-ла-ла-ла - круа, и вставив непонятный - блин - продолжило: Ма-тисс-тисс- ма-тисс- ван-ван-гог-гог-гог-гоген-гоген-гоген, потом плавно успокоилось на родном протяжном: Коро-вин - Коро- вин, а потом затрепетало: Моне-моне-моне-моне-моне-моне-моне-моне-мне-мне-мне-мне-не-не-не-не
Он резко откинулся назад, отбросив судорожным движением спазмированно зажатые колонки, испачканные пигментом.
- Я сошел с тропинки - Неспешно выплыла из нутрянно-армированного подсознания, кажется единственно верное, но от этого не становящееся понятным суждение провинциального мастера. И угодливое сознание к этому сразу же приставило свой привычный ответ - "Кто не принял - тот не возвращается". Эта формула, отчего то сразу прояснила происходящее с ним и вокруг. Да, у него был единственный ассистент. Его звали "Скотч". Призывал он эту запыленную бутылку не чаще восьми раз в день для вдохновляющего глотка. Что делать - ящик пойла, оставленного заезжими ценителями блеклых пейзажей был уже наполовину пуст.
Пусто было и его сердце. Но этой пустоты оно ухало, перестукивало, гулко проваливалось и тогда поджимались яички, как глядя с высоты вниз, Оно резко и некстати переворачивалась, как недорогая привокзальная бомжиха под ним,
Марк начал дышать, стараясь делать это спокойно. И вроде под сосками волнение утихомиривалось, появились намеки на четкость ритмичного биения: Ле-ви-тан - Рее-пин - Ле-ви-тан- Рее-пин, потом черно угрожающе проскочило: Ма-ле- вич, и снова, успокоенно и четко: Шиш-кин-Шиш-Кин-Шиш-кин.
Пожалуй, впервые в жизни, Марк попытался нащупать на левом, измазанном киноварью, пульс. Нашел его под ремешком подделки по Вашерон. Под пальцем увлажнилось. Так бывало, когда он неторопливо искал/ласкал клитор участковой фельшерицы Надежды Иннокеньтьевны, ну когда уж совсем не к кому было более прильнуть.
- Надо считать удары - подумалось. И не вышло. Извнутри, словно резко, с хлюпом, брызгами и визгом, захлопала крыльями вспугнутая стайка голубей с помойного бака. И по ним выстрелы картечью, - бах-бабах-ббабаба-бах-бах-бахххх--бааа
Их 150 в минуту, не меньше, И какие то, словно производимые не регулярной армией, а верчением вокруг оси обезумевшего маниака. "Пол-лок, пол-лок, кан-дин-ский" подтвердил сердечный шум. Время остановилось и только бешенный бабабан отстреливался картечью. Текло и наползало. - Лишь бы отпустило, - малодушно думал Марк, тогда, клянусь, перестану искать прорывов в искусстве и буду рисовать узнаваемые шаржи на портреты "Их разыскивает милиция". - Может быть тогда пойму кто есть я и что со мной?
- Ну, да, да, да, это нарушение ритма, - вдруг благодарно подумалось Марку. Немедленно, сквозь заваль еще влажно неудачных полотен, доползти до телефона и набрать Надежде Иннокеньтьевне, если она не спит. А что ей спать, не готовы еще МАЗКИ от нее на гонококк... А, впрочем... Ведь она говорила, что к нам в Полесск направили новую практикантку врача - Кардиэллу Конти. Связаться с ней.....
Автор http://postortodoxy.livejournal.com/