ФАРТОВЫЙ ПРОМЫСЕЛ
Город - река - мост - парк культуры и отдыха. Граждане фланируют туда-обратно в поисках гарантированных государством порций адреналина, мороженого и сладкой ваты.
Река кажется широкой, а мост - высоким и длинным.
По круглым, шириной в ладонь, перилам, из парка в город идет девочка.
Пустота холодным комком обрушивается из желудка в промежность, и я замираю то ли от собственного страха, то ли из боязни спугнуть ее хрупкое равновесие…
Столбняк проходит только когда эта сумасшедшая спрыгивает и бежит мимо меня к автобусной остановке. "Зачем?!", - кричу я ей и слышу в ответ: "Сам попробуй!".
Не попробовал. Испугался. Слишком явственно представил себе, как поскальзываюсь и падаю. Плашмя, лицом вниз, в ленивую мутно-зеленую воду. Проиграл.
И теперь я часто думаю об адреналине, воде и пользе гулять по перилам...
В каждом городе есть ЦПКиО и в каждом доме есть телевизор. У каждого аттракциона есть ремни безопасности и у каждого телевизора - кресло. На американских горках может разве что стошнить, причем, гораздо хуже, если - соседа. А телевизоры, если хорошие, вообще штука безобидная. Поэтому маленькие адреналиновые радости при просмотре "катастроф и скандалов недели" и голливудских "фантазий на тему" - гарантированно безопасны, как секс в презервативе.
И какого черта эту девчонку потащило на перила?!
Но, к слову, многие ли из нас этими самыми презервативами пользуются? Или удовольствие от проникновения в иные миры по определению должно граничить с опасностью и даже - смертью, ибо только запретный плод - сладок? А для нас - особенно, поскольку даже рулетка, если самая крутая, то - русская.
И все дело здесь - в азарте и кураже, в том особом состоянии духа, когда "сам черт тебе не брат", когда ты запрыгиваешь на перила чтобы самому, без унылых посредников, сыграть со смертью и судьбой. В игру самим собою и придуманную.
Богам это нравится, поскольку игра - любимое занятие бессмертных. И, пожалуй, единственное.
Получивши, благодаря тебе, толику удовольствия, они, быть может, ответят взаимностью. Почему - быть может? Да потому что оргазм - вообще штука редкая, а обоюдный и одновременный - тем более.
И благосклонность Фортуны - той еще дамочки - можно заслужить, только если "взять" ее со вкусом и красиво.
И при повторных "штурмах" не повторяться.
И близостью не бахвалиться.
"Паденье - тоже вид полета", - напомнил как-то Зевс Икару.
Древние вообще были людьми мудрыми и абы как свои Теогонии не составляли. И Фортуна - богиня счастья, удачи и случая - ходила в обнимку не с кем попало, а с Меркурием. Покровителем торговцев и воров (смежные профессии-то…) и, что немаловажно, проводником между царствами живых и мертвых.
Вот с этой-то сладкой парочкой, коли приспичит, нам, смертным, и приходится играть. Правила просты: либо пан, либо пропал. И вся разница только в призовой сумме.
Есть, конечно, игроки от природы, которым, как говорится, играть сам бог велел. Везунчики, рожденные в рубашке, да с ложечкой серебряной во рту. "Лучший расчет - это отсутствие расчета", - говаривал Пикассо. И право имел.
Прочие же, кто не угораздился выбиться в помазанники, усиленно штудируют ЖЗЛ и книжки из серии "Как стать богатым". И есть даже те, кто от этих книжек действительно становится богаче. Их издатели и авторы.
Многознание, как замечали те же древние, уму не научает. И слишком почтительное отношение к чужой мудрости чревато умалением собственной. А дзен-буддисты, как народ незадержаный, рассуждали и того проще: "Встретишь Будду - убей Будду!" И вся недолга.
Наполеон, когда еще держал удачу за хвост, как-то сказал: "законы, которые управляют обстоятельствами, отменяются новыми обстоятельствами". Он тоже был мудр, и плевать хотел на авторитеты и принципы. Кутузов же в своем пренебрежении к традициям оказался еще круче и, сдав Москву, стал абсолютно непостижимым, а посему - неуязвимым противником. Потому и оконфузил французика.
Отсюда мораль. Перед тем как соблазнять Фортуну и набиваться в приятели Меркурию, не грех познакомиться и с его матушкой. Особенно если не принадлежишь к судьбою избранным по праву рождения. Как, например, тот же хитромудрый Одиссей, которому Меркурий-Гермес приходился родным прадедушкой, и жизнь правнучка оказалась, по счастью для последнего, ему небезразлична.
А мама у Меркурия - Великая Майя (Иллюзия), ипостасью которой в подлунном мире древние считали Море. Воду, иными словами. Текучую и способную принимать любую, смотря по обстоятельствам, форму. Изменчивую и непредсказуемую. Ту, которая камень точит.
Человек же, как тварь божья, сотворенная по его образу и подобию, состоит из той самой воды процентов на 80%. И, стало быть, для фартовой игры с многоликим Меркурием быть текучим сам бог и велел.
Участь всякой крепости - быть разрушенной.
Участь всякой империи - пасть под натиском варваров.
И горе всякому варвару, ослепленному иллюзией Вечного Рима.
Фортуна сыграла на стороне Аттилы, ибо не был он скован преклонением перед чужим величием, кровь его была горяча, и жаждал он золота и женщин, не вдаваясь в подсчеты соотношения сил.
Тому же, кстати, учит и биология, указывая, что в процессе эволюции увеличение в размерах зачастую бывает первым шагом на пути к исчезновению. Крупное лишено подвижности, а предсказуемость - первый признак дряхлости.
Строить крепости - удел остывающей крови.
Строить крепости - значит готовиться к обороне.
Изоляция - предшественница поражения.
Жил некогда в Китае царь Цинь Шихуанди. Велик был, Китайскую Стену построил, дворец на 270 палат с переходами подземными. Да так и помер в одном из них, как самая заурядная канарейка в золоченой клетке.
А дичь, господа, будь то женщины, золото или сама Госпожа Удача, на дом к охотнику не ходит. Это вам не девочки по вызову.
Река кажется широкой, а мост - высоким и длинным.
По круглым, шириной в ладонь, перилам, из парка в город идет девочка.
Пустота холодным комком обрушивается из желудка в промежность, и я замираю то ли от собственного страха, то ли из боязни спугнуть ее хрупкое равновесие…
Столбняк проходит только когда эта сумасшедшая спрыгивает и бежит мимо меня к автобусной остановке. "Зачем?!", - кричу я ей и слышу в ответ: "Сам попробуй!".
Не попробовал. Испугался. Слишком явственно представил себе, как поскальзываюсь и падаю. Плашмя, лицом вниз, в ленивую мутно-зеленую воду. Проиграл.
И теперь я часто думаю об адреналине, воде и пользе гулять по перилам...
В каждом городе есть ЦПКиО и в каждом доме есть телевизор. У каждого аттракциона есть ремни безопасности и у каждого телевизора - кресло. На американских горках может разве что стошнить, причем, гораздо хуже, если - соседа. А телевизоры, если хорошие, вообще штука безобидная. Поэтому маленькие адреналиновые радости при просмотре "катастроф и скандалов недели" и голливудских "фантазий на тему" - гарантированно безопасны, как секс в презервативе.
И какого черта эту девчонку потащило на перила?!
Но, к слову, многие ли из нас этими самыми презервативами пользуются? Или удовольствие от проникновения в иные миры по определению должно граничить с опасностью и даже - смертью, ибо только запретный плод - сладок? А для нас - особенно, поскольку даже рулетка, если самая крутая, то - русская.
И все дело здесь - в азарте и кураже, в том особом состоянии духа, когда "сам черт тебе не брат", когда ты запрыгиваешь на перила чтобы самому, без унылых посредников, сыграть со смертью и судьбой. В игру самим собою и придуманную.
Богам это нравится, поскольку игра - любимое занятие бессмертных. И, пожалуй, единственное.
Получивши, благодаря тебе, толику удовольствия, они, быть может, ответят взаимностью. Почему - быть может? Да потому что оргазм - вообще штука редкая, а обоюдный и одновременный - тем более.
И благосклонность Фортуны - той еще дамочки - можно заслужить, только если "взять" ее со вкусом и красиво.
И при повторных "штурмах" не повторяться.
И близостью не бахвалиться.
"Паденье - тоже вид полета", - напомнил как-то Зевс Икару.
Древние вообще были людьми мудрыми и абы как свои Теогонии не составляли. И Фортуна - богиня счастья, удачи и случая - ходила в обнимку не с кем попало, а с Меркурием. Покровителем торговцев и воров (смежные профессии-то…) и, что немаловажно, проводником между царствами живых и мертвых.
Вот с этой-то сладкой парочкой, коли приспичит, нам, смертным, и приходится играть. Правила просты: либо пан, либо пропал. И вся разница только в призовой сумме.
Есть, конечно, игроки от природы, которым, как говорится, играть сам бог велел. Везунчики, рожденные в рубашке, да с ложечкой серебряной во рту. "Лучший расчет - это отсутствие расчета", - говаривал Пикассо. И право имел.
Прочие же, кто не угораздился выбиться в помазанники, усиленно штудируют ЖЗЛ и книжки из серии "Как стать богатым". И есть даже те, кто от этих книжек действительно становится богаче. Их издатели и авторы.
Многознание, как замечали те же древние, уму не научает. И слишком почтительное отношение к чужой мудрости чревато умалением собственной. А дзен-буддисты, как народ незадержаный, рассуждали и того проще: "Встретишь Будду - убей Будду!" И вся недолга.
Наполеон, когда еще держал удачу за хвост, как-то сказал: "законы, которые управляют обстоятельствами, отменяются новыми обстоятельствами". Он тоже был мудр, и плевать хотел на авторитеты и принципы. Кутузов же в своем пренебрежении к традициям оказался еще круче и, сдав Москву, стал абсолютно непостижимым, а посему - неуязвимым противником. Потому и оконфузил французика.
Отсюда мораль. Перед тем как соблазнять Фортуну и набиваться в приятели Меркурию, не грех познакомиться и с его матушкой. Особенно если не принадлежишь к судьбою избранным по праву рождения. Как, например, тот же хитромудрый Одиссей, которому Меркурий-Гермес приходился родным прадедушкой, и жизнь правнучка оказалась, по счастью для последнего, ему небезразлична.
А мама у Меркурия - Великая Майя (Иллюзия), ипостасью которой в подлунном мире древние считали Море. Воду, иными словами. Текучую и способную принимать любую, смотря по обстоятельствам, форму. Изменчивую и непредсказуемую. Ту, которая камень точит.
Человек же, как тварь божья, сотворенная по его образу и подобию, состоит из той самой воды процентов на 80%. И, стало быть, для фартовой игры с многоликим Меркурием быть текучим сам бог и велел.
Участь всякой крепости - быть разрушенной.
Участь всякой империи - пасть под натиском варваров.
И горе всякому варвару, ослепленному иллюзией Вечного Рима.
Фортуна сыграла на стороне Аттилы, ибо не был он скован преклонением перед чужим величием, кровь его была горяча, и жаждал он золота и женщин, не вдаваясь в подсчеты соотношения сил.
Тому же, кстати, учит и биология, указывая, что в процессе эволюции увеличение в размерах зачастую бывает первым шагом на пути к исчезновению. Крупное лишено подвижности, а предсказуемость - первый признак дряхлости.
Строить крепости - удел остывающей крови.
Строить крепости - значит готовиться к обороне.
Изоляция - предшественница поражения.
Жил некогда в Китае царь Цинь Шихуанди. Велик был, Китайскую Стену построил, дворец на 270 палат с переходами подземными. Да так и помер в одном из них, как самая заурядная канарейка в золоченой клетке.
А дичь, господа, будь то женщины, золото или сама Госпожа Удача, на дом к охотнику не ходит. Это вам не девочки по вызову.