(no subject)
Очень много слышали мы за федины год и девять месяцев, что мы горько раскаемся в совместном сне и никогда - ни-ког-да! - не приучим его к своей кровати. но вот купили мы кровать. объяснили ему, что это его кровать. он туда лег и - заснул. не хуже и не лучше чем обычно. вот такая странная история. потому что я уверовала, что расплата за попранные советские обычаи настанет и готовилась к долгой и мучительной смене этой привычки.
засыпая в своей кровати на вторую ночь, федя шептал: спит.. картошка, спит кабачок, спит... морковка... ... спит лук...
а сегодня стоя на стуле у раковины на одной ноге, помахивая вольготно другой и попивая из чашки третьей, назидал сам себя: не стой, Эдя, на самом краю. потом подумал и еще более убедительно добавил: на самом краю.
засыпая в своей кровати на вторую ночь, федя шептал: спит.. картошка, спит кабачок, спит... морковка... ... спит лук...
а сегодня стоя на стуле у раковины на одной ноге, помахивая вольготно другой и попивая из чашки третьей, назидал сам себя: не стой, Эдя, на самом краю. потом подумал и еще более убедительно добавил: на самом краю.