утро без Феди…
Будильник внутри меня как всегда сработал, и я открыла глаза, когда часы показывали половину восьмого. Минут пятнадцать приходила в себя, прежде чем оторвать голову от подушки, вспоминая вчерашний день, точнее вечер. Еще днем мы выяснили, что на Тишинской площади три дня открыт Блошиный рынок и поехали гулять в город, а в ночь неожиданно сорвались с друзьями на дачу. Я металась в нерешительности, как-то не готова была вот так поехать и ночевать вдали от Федьки, но муж привел множество аргументов и применил виски.
…Поняв, что сон мой улетучился окончательно, я подняла свою больную голову, а за ней тело, с каждым движением ожидая отголосков коварного зелья, выпитого накануне. Но тишина была во всем - в голове, в доме, в воздухе… Еще раз убедилась в волшебстве свежего воздуха.
Я вышла на крыльцо и зависла. Воздух замер и даже привычный в это время года шорох листвы был не слышен - будто убавили громкость звуков. Так и стояла, слушая тишину. Наш ночной визит с бурными эмоциями, конечно, не позволил мне внимательно разглядеть дом и участок. Заброшенный, неухоженный сад со старыми яблонями, облупившиеся стены старого дома, круглое окно и это покосившееся крыльцо - я чувствовала себя как в декорациях к артхаусному кино. Казалось, вот-вот появится мистический персонаж и начнет со мной какой-нибудь текучий диалог.
Спустя какое-то время я нарвала во дворе мяты и заварила себе чай с мятой и медом. Долго держала в руках горячую кружку, от которой исходил теплый пар и ловила свои мысли, все боясь упустить их.
Впервые за два с половиной года мне не нужно было суетиться и бежать варить кашу. Вообще не нужно было делать ничего и я сама не издавала ни звука, как будто бы слившись с этой утренней тишиной. В этом был кайф, хотя мне было немного стыдно перед собой за эти мысли. Наверное, я бы медитировала, если б умела, а может я умею и именно этим занималась.
Потом мне вдруг отчетливо представилось, что именно в этой картинке должен бегать ребенок, среди таких диких заброшенных деревьев находя различные коряги и букашек, приносить мне их в ладошках, убегать опять и разрушать своим смехом этот вакуум. Тишина стала угнетать. В груди как-то сжало и так мне этого захотелось, ну чтобы что угодно, только не эта пустота. Почему-то пришли мысли о людях, на которых обрушивается горе и потеря любимых. Наверное, для них тишина - это самое страшное. Я взяла телефон и позвонила домой. Если бы в этот момент я услышала, что Федька не спал, плакал и искал нас ночью, разрыдалась бы непременно, но в трубку мне ответил радостный бабушкин голос, а Федька на заднем плане весело ворковал несвязный текст. Все хорошо! Как же здорово, что мы живем в век сотовой связи и можем в любой момент позвонить самым близким. И я пошла за фотоаппаратом, чтобы оставить картинку этого утра не только в своей голове…
