книжное.
Ну что, ремонт потихоньку заглатывает сам себя, сжимается в обозримую кляксу и цветы уже уехали на солнечный подоконник, но коробки с детскими книгами пока не распечатаны.
А их много, этих коробок. И единственная причина их распечатать - то, что до сих пор их не только прикупаю, но и перечитываю. Нет, все "Буратино" и оба перевода "Пиноккио", Казакевича и торопливого Тарловского***, ни в какие коробки, естественно, не пошли, стоят по левую руку, но остальные-то в узилищах. И вперемешку, книги уже четвертого поколения и новые, а пятое поколение чтоб читать - где оно?
Впрочем, странности моих детей некоторые объясняют не столько тяжелой наследственностью, сколько именно этими коробками.
У дочери, к примеру, любимой сказкой была "Синяя борода" и все другое пол года слушалось лишь в виде одолжения. Страшная, ага. Для нас. А дети способны привести любой мир в удобопонятный порядок. Вот вам пример: русская народная сказка про Василису.
Преамбула: Василиса у ведьмы, всякие ужасы по дому, само собой, но еще и говорящие черепа по ограде со светящимися глазами, которые тоже включены в квест.
И вот под утро меня пихают маленькие ладошки и ребенок спрашивает:
- Мама, она ведь их всех съела?
Мама во сне мычит что-то утвердительное, абсолютно не представляя, о чем речь
- Наверное, не сырых ела? Наверное в печке пекла?
Мама, слегка проснувшись, соглашается. Логично, зачем сырых, если печка.
Босые ножки шлепают в детскую, а рассудительный голосок сам себе сообщает:
- Ну и вот! Угольки внутрь попадали и светятся. Все понятно"
"
Вот сижу и думаю. До отъезда месяц с хвостиком. Может и не вскрывать коробки?
Нет, пожалуй все-таки вскрою.
*** Тарловский, если не ошибаюсь, тот самый, который так лихо осовременил "Слово о полку И.":
"Мы слогом теперешним речь начнем/ на происшедшее глянув:/ Певцу не к лицу изжитый прием/ ветхий обычай Боянов"
Примерно так же и с "Пиноккио" обошелся.
А их много, этих коробок. И единственная причина их распечатать - то, что до сих пор их не только прикупаю, но и перечитываю. Нет, все "Буратино" и оба перевода "Пиноккио", Казакевича и торопливого Тарловского***, ни в какие коробки, естественно, не пошли, стоят по левую руку, но остальные-то в узилищах. И вперемешку, книги уже четвертого поколения и новые, а пятое поколение чтоб читать - где оно?
Впрочем, странности моих детей некоторые объясняют не столько тяжелой наследственностью, сколько именно этими коробками.
У дочери, к примеру, любимой сказкой была "Синяя борода" и все другое пол года слушалось лишь в виде одолжения. Страшная, ага. Для нас. А дети способны привести любой мир в удобопонятный порядок. Вот вам пример: русская народная сказка про Василису.
Преамбула: Василиса у ведьмы, всякие ужасы по дому, само собой, но еще и говорящие черепа по ограде со светящимися глазами, которые тоже включены в квест.
И вот под утро меня пихают маленькие ладошки и ребенок спрашивает:
- Мама, она ведь их всех съела?
Мама во сне мычит что-то утвердительное, абсолютно не представляя, о чем речь
- Наверное, не сырых ела? Наверное в печке пекла?
Мама, слегка проснувшись, соглашается. Логично, зачем сырых, если печка.
Босые ножки шлепают в детскую, а рассудительный голосок сам себе сообщает:
- Ну и вот! Угольки внутрь попадали и светятся. Все понятно"
"
Вот сижу и думаю. До отъезда месяц с хвостиком. Может и не вскрывать коробки?
Нет, пожалуй все-таки вскрою.
*** Тарловский, если не ошибаюсь, тот самый, который так лихо осовременил "Слово о полку И.":
"Мы слогом теперешним речь начнем/ на происшедшее глянув:/ Певцу не к лицу изжитый прием/ ветхий обычай Боянов"
Примерно так же и с "Пиноккио" обошелся.