Как я провел :)
Была на Приполярном Урале. Невысоко и без ледников - зато узнала много нового :)
Что гнусная мошка и комары не так кошмарны, как про них считают. Во-первых, долго соображают, что мы еда; во-вторых, лишены чувства самосохранения - только ленивый не прихлопнет десяток одним махом; в-третьих, не переносят репеллент. Правда, совсем не смущаются ливнями.
Что северные олени гуляют не стадами, а поодиночке, и что у взрослых самцов рога величиной с них самих. А еще там до черта куропаток и зайцев. И всяких мышей. Но мармотов нет.
Что, если скрутить вместе две старые лыжные палки, получается шток. Который альпен. И вовсе не надо ходить по магазинам в Шамони и Катманду. Впрочем, в Альпиндустрии, как выяснилось, бывают однодневные 30-процентные скидки. Главное прийти туда наобум.
Что камни под ногами бывают очень разными. Бывают темно-серые, с плоскими пятнами лишайника. Нескользкие в сухую погоду и почти нескользкие после дождя. Лежат в основном удобно, но иногда оказываются нарезаны тонкими пластами и поставлены вертикально. Бывают светло-серые и почти без лишайника. Тоже нескользкие, но зато часто превращаются в мегалиты, и ищи тогда обход. Бывают фиолетовые и розовые, очень красиво. Случаются желтоватые. А еще те из нас, кто смотрел не наверх, а больше под ноги, находили дивные кристаллы дымчатого кварца. Но я-то ничего не находила, ясное дело :) Бывают камни со мхом, который после дождя весьма противен. Бывают с травой - вверх ничего, а вниз скользко. Самые же ужасные камни - обкатанные валуночки вдоль речного русла. Идти невозможно вообще.
Что некоторые продвинутые математики очень легко склоняют числительные, а другие продвинутые не могут. Причем хуже всего обстоит дело не с творительным падежом, а с родительным. Все не как у людей.
Что гора Монсеньор пишется вовсе даже «Мансиньёр», потому как там в окрестностях живут манси.
Что «камин» - это такая щель между камнями, пролезть которую можно вставши в распор ногами и руками. В том, что я этого сделать не умею, ничего нового, конечно, не было, зато выяснилось, что, если поставить спереди и сзади щели двух умелых и решительных собратьев, они пнут тебя и вытащат за шкирку.
Вообще оказалось, что, если за двадцать метров от вершины отказаться от серии лихих скалолазательных экзерсисов и решить спокойно подождать, пока там народ снимет записки и съест шоколадку, из тумана через минуту непременно вынырнет Костя и безапелляционно скажет, что это решительно невозможно, поэтому вот тебе рука (гантированная по случаю постоянной необходимости хвататься за камни), я тебя щас втащу, тут всего-то пара мест только стремных. На вопрос, зачем ему рисковать молодою жизнью, ответить затрудняется.
Еще о молодых жизнях: там случались грозы. И очень наэлектризованный воздух. Причем вовсе необязательно было сидеть в черной туче и чтобы кругом громы-молнии. Это хозяйство могло находиться где-нибудь поодаль или вообще отсутствовать как таковое. Просто вдруг налетал ветер и какая-то рука сверху хватала за волосы и пыталась поднять. И волоски на руках тут же вставали, как солдатики, - торчком-торчком. А Костя говорил: валим пониже и не высовывайтесь на открытые пространства. А еще, говорят, от этого поют ледорубы и прочие железяки. Но у нас их не было, к счастью. А самый юный участник нашей прогулки, Андрей, который и вверх, и вниз мчался с сильным опережением и в самые напряженные восходительные моменты высовывал лохматую голову откуда-то из-под облаков и сообщал, что это не дорога, а халява, - Андрей поведал, что, поджидая всех, «просидел на вершине пять гроз». Господи, хорошо, что у меня девочка, а не мальчик.
Стало известно также, что, если в течение двенадцатого часа радиальной прогулки дефилировать под птичий свист по влажному сумеречному полуночному лесу (полярный день позволяет чувствовать себя очень свободно при составлении расписания мероприятий), если как следует влезть в болото и прочавкать в нем достаточно долго (компенсируя моральные потери прекрасными запахами травы, деревьев и цветов), - вот тогда очень приятно в тех же турботинках бродить горную речку Манарагу - вода кажется такой теплой-теплой...
Выяснилось, наконец, что ехать шесть часов по тайге на машине «Урал» совсем некритично, хотя голова все время норовит оторваться от шеи; но та же дорога в обратную сторону стала весьма нелегкой ввиду напросившегося попутчика, какого-то рыболова, чья жена внезапно решила родить, а он от избытка чувств выпил спирту, потом еще выпил, потом умолил остановиться и таки порыбачить хоть полчаса и пал мордой в реку...
Но главное знание было получено в вагоне обратного поезда: «Вечерний Сыктывкар» - это не областная газета, это такое пиво!
Большое спасибо всем за прекрасную компанию! Трем Сережам - Горчинскому, Рыбакову и Галкину; Диме Тимашеву и Юле Швецовой, Андрею Трепалину, Игорю и Алене Нетаям. Особая благодарность прекрасному Косте Шрамову за мудрое руководство и изумительный талант рассказчика. За рассказы спасибо и Сереже Горчинскому: его сага о приводе в полицейский участок за покорение высот парижского Дефанса путем проникновения на крышу шикарного отеля существенно скрасила процесс высыхания у костра после посещения горы Манараги :)
P.S. Фотографии будут в Фейсбуке (и там же - про прекрасный греческий остров Кеа, который тоже был этим летом).
Что гнусная мошка и комары не так кошмарны, как про них считают. Во-первых, долго соображают, что мы еда; во-вторых, лишены чувства самосохранения - только ленивый не прихлопнет десяток одним махом; в-третьих, не переносят репеллент. Правда, совсем не смущаются ливнями.
Что северные олени гуляют не стадами, а поодиночке, и что у взрослых самцов рога величиной с них самих. А еще там до черта куропаток и зайцев. И всяких мышей. Но мармотов нет.
Что, если скрутить вместе две старые лыжные палки, получается шток. Который альпен. И вовсе не надо ходить по магазинам в Шамони и Катманду. Впрочем, в Альпиндустрии, как выяснилось, бывают однодневные 30-процентные скидки. Главное прийти туда наобум.
Что камни под ногами бывают очень разными. Бывают темно-серые, с плоскими пятнами лишайника. Нескользкие в сухую погоду и почти нескользкие после дождя. Лежат в основном удобно, но иногда оказываются нарезаны тонкими пластами и поставлены вертикально. Бывают светло-серые и почти без лишайника. Тоже нескользкие, но зато часто превращаются в мегалиты, и ищи тогда обход. Бывают фиолетовые и розовые, очень красиво. Случаются желтоватые. А еще те из нас, кто смотрел не наверх, а больше под ноги, находили дивные кристаллы дымчатого кварца. Но я-то ничего не находила, ясное дело :) Бывают камни со мхом, который после дождя весьма противен. Бывают с травой - вверх ничего, а вниз скользко. Самые же ужасные камни - обкатанные валуночки вдоль речного русла. Идти невозможно вообще.
Что некоторые продвинутые математики очень легко склоняют числительные, а другие продвинутые не могут. Причем хуже всего обстоит дело не с творительным падежом, а с родительным. Все не как у людей.
Что гора Монсеньор пишется вовсе даже «Мансиньёр», потому как там в окрестностях живут манси.
Что «камин» - это такая щель между камнями, пролезть которую можно вставши в распор ногами и руками. В том, что я этого сделать не умею, ничего нового, конечно, не было, зато выяснилось, что, если поставить спереди и сзади щели двух умелых и решительных собратьев, они пнут тебя и вытащат за шкирку.
Вообще оказалось, что, если за двадцать метров от вершины отказаться от серии лихих скалолазательных экзерсисов и решить спокойно подождать, пока там народ снимет записки и съест шоколадку, из тумана через минуту непременно вынырнет Костя и безапелляционно скажет, что это решительно невозможно, поэтому вот тебе рука (гантированная по случаю постоянной необходимости хвататься за камни), я тебя щас втащу, тут всего-то пара мест только стремных. На вопрос, зачем ему рисковать молодою жизнью, ответить затрудняется.
Еще о молодых жизнях: там случались грозы. И очень наэлектризованный воздух. Причем вовсе необязательно было сидеть в черной туче и чтобы кругом громы-молнии. Это хозяйство могло находиться где-нибудь поодаль или вообще отсутствовать как таковое. Просто вдруг налетал ветер и какая-то рука сверху хватала за волосы и пыталась поднять. И волоски на руках тут же вставали, как солдатики, - торчком-торчком. А Костя говорил: валим пониже и не высовывайтесь на открытые пространства. А еще, говорят, от этого поют ледорубы и прочие железяки. Но у нас их не было, к счастью. А самый юный участник нашей прогулки, Андрей, который и вверх, и вниз мчался с сильным опережением и в самые напряженные восходительные моменты высовывал лохматую голову откуда-то из-под облаков и сообщал, что это не дорога, а халява, - Андрей поведал, что, поджидая всех, «просидел на вершине пять гроз». Господи, хорошо, что у меня девочка, а не мальчик.
Стало известно также, что, если в течение двенадцатого часа радиальной прогулки дефилировать под птичий свист по влажному сумеречному полуночному лесу (полярный день позволяет чувствовать себя очень свободно при составлении расписания мероприятий), если как следует влезть в болото и прочавкать в нем достаточно долго (компенсируя моральные потери прекрасными запахами травы, деревьев и цветов), - вот тогда очень приятно в тех же турботинках бродить горную речку Манарагу - вода кажется такой теплой-теплой...
Выяснилось, наконец, что ехать шесть часов по тайге на машине «Урал» совсем некритично, хотя голова все время норовит оторваться от шеи; но та же дорога в обратную сторону стала весьма нелегкой ввиду напросившегося попутчика, какого-то рыболова, чья жена внезапно решила родить, а он от избытка чувств выпил спирту, потом еще выпил, потом умолил остановиться и таки порыбачить хоть полчаса и пал мордой в реку...
Но главное знание было получено в вагоне обратного поезда: «Вечерний Сыктывкар» - это не областная газета, это такое пиво!
Большое спасибо всем за прекрасную компанию! Трем Сережам - Горчинскому, Рыбакову и Галкину; Диме Тимашеву и Юле Швецовой, Андрею Трепалину, Игорю и Алене Нетаям. Особая благодарность прекрасному Косте Шрамову за мудрое руководство и изумительный талант рассказчика. За рассказы спасибо и Сереже Горчинскому: его сага о приводе в полицейский участок за покорение высот парижского Дефанса путем проникновения на крышу шикарного отеля существенно скрасила процесс высыхания у костра после посещения горы Манараги :)
P.S. Фотографии будут в Фейсбуке (и там же - про прекрасный греческий остров Кеа, который тоже был этим летом).