Закон комитета Паркинсона, предел Чейтина и фрисофтовцы
(0) Рассмотрим тонкий вопрос, который обсуждали со мной лично многие думающие люди после моих предыдущих постов про предел Чейтина. Вроде бы действительно получается, что предел Чейтина обосновывает закон Паркинсона ("Решение, принятое Комитетом, тупее того, которое принял бы самый тупой из его членов"). Но ведь есть очевидный контрпример страшной силы.
Каждая пчела, каждый термит и каждый муравей ведут себя как существа с фиксированной программой. Но в совокупности поведение муравейника, термитника или улья оказывается исключительно сложным и адаптивным. Достаточно вспомнить империи муравьев: организацию третьего уровня, где объединяются многие гнезда и колонии.
(1) Попытаемся здесь тоже применить аналогию из точных наук. Теория самовоспроизводящихся автоматов фон Неймана показывает, как собрать из однородных единиц с исключительно простым поведением бесконечно развивающийся механизм. Таким образом, взаимодействие тупых, которые не могут понять даже цикла, может привести к рекурсиям и прочим сложным алгоритмическим конструкциям.
Почему же это происходит? Потому что само взаимодействие автоматов организовано автоматно, по строжайшим правилам. На самом деле эту аналогию уже использует современная информатика в нейронных сетях. Регулярные структуры из простых нейронов можно обучить решать сложные задачи, прежде всего в распознавании образов, причем такие, для которых неизвестны (хорошие) алгоритмы. Конечно же, обученная нейронная сеть все равно ошибается, но чаще всего срабатывает правильно! И никто не понимает, как и почему.
(2) Остается вопрос: получается алгоритм, а не разум в смысле творчества. Для нейронных сетей обучение внешнее, через примеры и контрпримеры. Как ввести в эту модель творчество?
Очевидное решение, которое одновременно показывает скрытые здесь подвохи -- сделать автоматы вероятностными или иным способом недетерминированными.
Но эксперименты, поставленные в героическую эпоху информатики и кибернетики, показали, что такой метод самообучения, такой подход к творчеству фантастически неэффективен.
(3) В итоге возникает жестокий вывод для человеческих коллективов. Коллектив свободных творцов недееспособен. Дееспособна лишь по крайней мере двухуровневая структура, где взаимодействия по вертикали и по горизонтали на первом уровне строго кодифицированы, а взаимодействия между деятелями верхнего уровня обставлены четкими ритуалами и по возможности минимизированы, но ни в коем случае не кодифицированы. Верхний уровень ответственен за творчество, нижний - за реализацию полученных идей. Реализовать идею часто можно, и весьма успешно, с помощью жесткой структуры, но вот получить ее в такой структуре нельзя.
(4) Тогда возникает "контрпример": сообщество свободного софта. Ведь это конгломерат свободных личностей, которые творят и общаются весьма неформально. Да??!!! Ругаются-то и хвалят друг друга они весьма неформально, а вот взаимодействия в области программного кода, работы над ошибками в нем, документации и прочего обставлены жесточайшими правилами. Таким образом, я не стану говорить, что они не являются свободными личностями. Я сделаю противоположный вывод: они -- действительно свободные люди, имеющие цели и ценности и ради этих целей и ценностей добровольно отказавшиеся от многия якобы "свобод". В некотором смысле они могут стать прообразом структуры, которая спасет человечество и остатки нынешней цивилизации.
А теперь в холодную воду. Так эффективно удается организовать взаимодействие фрисофтовцев потому, что подавляющее большинство из них занимается на самом деле совершенно не творческими задачами кодирования по заданным алгоритмам и исправления ошибок. Но сообщество тем и ценно, что оно отвело в себе нишу и настоящим творцам.
(5) А теперь вновь к оптимизму. Описанная в абзаце (3) человеческая организация кажется на первый взгляд исключительно тоталитарной. Но, как великолепно показали фрисофтовцы, она совершенно не обязательно такая. Она жесткая в смысле того, что отсекает всех, кто не следует принятым в ней правилам и ритуалам. Она будет их отсекать предельно жестоко ("высшая мера гуманитарной защиты" в "Меганезии" А. А. Розова), если она институализируется в общество. Но она на самом деле не подавляет своих членов, а дает им возможность по-настоящему расцвести, и, пожертвовав мнимой свободой, они получают подлинную.
Каждая пчела, каждый термит и каждый муравей ведут себя как существа с фиксированной программой. Но в совокупности поведение муравейника, термитника или улья оказывается исключительно сложным и адаптивным. Достаточно вспомнить империи муравьев: организацию третьего уровня, где объединяются многие гнезда и колонии.
(1) Попытаемся здесь тоже применить аналогию из точных наук. Теория самовоспроизводящихся автоматов фон Неймана показывает, как собрать из однородных единиц с исключительно простым поведением бесконечно развивающийся механизм. Таким образом, взаимодействие тупых, которые не могут понять даже цикла, может привести к рекурсиям и прочим сложным алгоритмическим конструкциям.
Почему же это происходит? Потому что само взаимодействие автоматов организовано автоматно, по строжайшим правилам. На самом деле эту аналогию уже использует современная информатика в нейронных сетях. Регулярные структуры из простых нейронов можно обучить решать сложные задачи, прежде всего в распознавании образов, причем такие, для которых неизвестны (хорошие) алгоритмы. Конечно же, обученная нейронная сеть все равно ошибается, но чаще всего срабатывает правильно! И никто не понимает, как и почему.
(2) Остается вопрос: получается алгоритм, а не разум в смысле творчества. Для нейронных сетей обучение внешнее, через примеры и контрпримеры. Как ввести в эту модель творчество?
Очевидное решение, которое одновременно показывает скрытые здесь подвохи -- сделать автоматы вероятностными или иным способом недетерминированными.
Но эксперименты, поставленные в героическую эпоху информатики и кибернетики, показали, что такой метод самообучения, такой подход к творчеству фантастически неэффективен.
(3) В итоге возникает жестокий вывод для человеческих коллективов. Коллектив свободных творцов недееспособен. Дееспособна лишь по крайней мере двухуровневая структура, где взаимодействия по вертикали и по горизонтали на первом уровне строго кодифицированы, а взаимодействия между деятелями верхнего уровня обставлены четкими ритуалами и по возможности минимизированы, но ни в коем случае не кодифицированы. Верхний уровень ответственен за творчество, нижний - за реализацию полученных идей. Реализовать идею часто можно, и весьма успешно, с помощью жесткой структуры, но вот получить ее в такой структуре нельзя.
(4) Тогда возникает "контрпример": сообщество свободного софта. Ведь это конгломерат свободных личностей, которые творят и общаются весьма неформально. Да??!!! Ругаются-то и хвалят друг друга они весьма неформально, а вот взаимодействия в области программного кода, работы над ошибками в нем, документации и прочего обставлены жесточайшими правилами. Таким образом, я не стану говорить, что они не являются свободными личностями. Я сделаю противоположный вывод: они -- действительно свободные люди, имеющие цели и ценности и ради этих целей и ценностей добровольно отказавшиеся от многия якобы "свобод". В некотором смысле они могут стать прообразом структуры, которая спасет человечество и остатки нынешней цивилизации.
А теперь в холодную воду. Так эффективно удается организовать взаимодействие фрисофтовцев потому, что подавляющее большинство из них занимается на самом деле совершенно не творческими задачами кодирования по заданным алгоритмам и исправления ошибок. Но сообщество тем и ценно, что оно отвело в себе нишу и настоящим творцам.
(5) А теперь вновь к оптимизму. Описанная в абзаце (3) человеческая организация кажется на первый взгляд исключительно тоталитарной. Но, как великолепно показали фрисофтовцы, она совершенно не обязательно такая. Она жесткая в смысле того, что отсекает всех, кто не следует принятым в ней правилам и ритуалам. Она будет их отсекать предельно жестоко ("высшая мера гуманитарной защиты" в "Меганезии" А. А. Розова), если она институализируется в общество. Но она на самом деле не подавляет своих членов, а дает им возможность по-настоящему расцвести, и, пожертвовав мнимой свободой, они получают подлинную.