(no subject)
После моего первого поста (http://e-grishkovets.livejournal.com/48256.html?thread=10857088#t10857088) следующий пост был забанен Гришковцом. Ну что ж, нет проблем, придется мою реакцию на его пост (http://e-grishkovets.livejournal.com/48585.html ) поместить здесь. Я понимаю, наверно я сказал что-то оголтелое и лютое :-), хотя должен признать, что в первом посту я был достаточно прям и , так сказать, безжалостен, в хорошем смысле этого слова.
Итак,
----
Супер! Можно я и этот Ваш пост прокомментирую с точки зрения психотерапии?
Действительно, постсоветского человека, познакомившегося с иной жизнью, бросает в другую крайность - раньше ему много было запрещено, теперь все оказывается разрешено, а моральных барьеров нет, и он не знает как обращаться с этой свободой, не может выработать осознанное отношение к своему прошлому. Первая реакция конечно же преувеличенная, и человек начинает ненавидеть то, какой был мир вокруг него раньше. Стадия взросления, подростковая стадия сепарации от родителей. Злость на родителей за то, что они оказались не идеальными и не дали нам денег, власти, образования, знаний, чего-то еще... Злость, условно скажем, на отца, который вдруг, неожиданно для нас, когда мы познакомились с другими отцами, оказывается далеко не самым лучшим.
Пока мы в России, этот отец материализуется для нас постоянно, для одних в виде мента, проверяющего документы, для других как чиновник, которому нужно дать взятку, для третьих как своенравный начальник, которому нужно делать не то, что требуют логика и здравый смысл, а то что требует он. А за рубежом отец исчезает. Нет там контроля над тобой, никто не наедет, не ткнет тебя в грязь лицом, объясняя, что вот такая она, правда жизни. Что же остается нам делать, так привыкшим изворачиваться, хитрить, скрывающим от отца свою реальную жизнь, делающим свои дела втайне от отца, потому что хоть эти дела и хорошие, но отец нас все равно за них накажет? Ага, надо убить отца. Всю жизнь хотелось. Эдипов комплекс в государственном масштабе. Нужен наган, нужно переходить грань допустимого и становиться таким же, как отец, только с отрицательным знаком. С наганом это не шутка, это мерзость, это превращение в такого же отца, от которого только что ушли.
Да, отвратительно постсоветское высокомерие - думать о тех, кто живет в России, как о животных в клетке. Но есть и тяга к ней, есть и желание общаться, есть в ней и хорошие черты, очень много хорошего. И под этой злостью очень, очень много любви, частично и от этого украинцы следят за всеми событиями в России, не только из-за страха, им она далеко небезразлична, чувства всегда у человека смешаны, хватает и желания общаться, и сопереживания, да и желания отцу показать, вот мы какими стали, чего смогли достичь без тебя, каким и ты мог бы быть...
От этого и реакция всех постсоциалистических стран на войну в Осетии такая мощная, они боятся, конечно боятся, он подсознательно все равно пока их отец, страшный, сильный, психопатичный, который может врезать так, что мало не покажется. Но и небезразличны они к нему. Ушли постсоветские страны от него, оставив его как он есть, одиноким, мучающимся в своей силе и не знающим, куда ее применить, потому как применить силу на что-то хорошее ему стыдно, непривычно, а изменяться всегда означает признавать, что был неправ, и лучше избегать этих воспоминаний о 30-х годах, о Чечне, о Политковской... Стыдно отцу показаться слабым своим детям, не хочет он быть человеком, реальным человечным человеком, хочется и дальше быть символом, не понимает что это уже невозможно, и надо ему продолжать играть в опасные игры...
И я сам тоже, всегда с восторгом и со страхом еду домой, потому что знаю, какое там все родное, каким можно быть откровенным и честным там, в своей стране, с теми, кто свои, и это несовершенство родителей вдруг оказывается милым, и дома по настоящему отдыхаешь, забывая обо всем. Мы знаем, что этот отец наш - пропойца, взяточник, убийца, но именно в его пьяном состоянии в нем просыпаются его настоящие человеческие чувства, и нетрезвым он чувствует все по настоящему, не скрывая от себя, что же такое его жизнь на самом деле, потому как стыдно ему чувства проявлять в трезвом состоянии, нельзя этого делать, не таков русский менталитет. Для меня очевидно, что на Западе пьют меньше из-за того, что тут проявлять чувства не стыдно, совершенно не стыдно, а русских учат с детства стыдиться многих вещей, стыд в России всеобъемлющ, "Муха, влетевшая в императорский дворец во время церемонии, унижает самодержца." Но да ладно, это другая тема, хватит уже фантазировать...
Итак,
----
Супер! Можно я и этот Ваш пост прокомментирую с точки зрения психотерапии?
Действительно, постсоветского человека, познакомившегося с иной жизнью, бросает в другую крайность - раньше ему много было запрещено, теперь все оказывается разрешено, а моральных барьеров нет, и он не знает как обращаться с этой свободой, не может выработать осознанное отношение к своему прошлому. Первая реакция конечно же преувеличенная, и человек начинает ненавидеть то, какой был мир вокруг него раньше. Стадия взросления, подростковая стадия сепарации от родителей. Злость на родителей за то, что они оказались не идеальными и не дали нам денег, власти, образования, знаний, чего-то еще... Злость, условно скажем, на отца, который вдруг, неожиданно для нас, когда мы познакомились с другими отцами, оказывается далеко не самым лучшим.
Пока мы в России, этот отец материализуется для нас постоянно, для одних в виде мента, проверяющего документы, для других как чиновник, которому нужно дать взятку, для третьих как своенравный начальник, которому нужно делать не то, что требуют логика и здравый смысл, а то что требует он. А за рубежом отец исчезает. Нет там контроля над тобой, никто не наедет, не ткнет тебя в грязь лицом, объясняя, что вот такая она, правда жизни. Что же остается нам делать, так привыкшим изворачиваться, хитрить, скрывающим от отца свою реальную жизнь, делающим свои дела втайне от отца, потому что хоть эти дела и хорошие, но отец нас все равно за них накажет? Ага, надо убить отца. Всю жизнь хотелось. Эдипов комплекс в государственном масштабе. Нужен наган, нужно переходить грань допустимого и становиться таким же, как отец, только с отрицательным знаком. С наганом это не шутка, это мерзость, это превращение в такого же отца, от которого только что ушли.
Да, отвратительно постсоветское высокомерие - думать о тех, кто живет в России, как о животных в клетке. Но есть и тяга к ней, есть и желание общаться, есть в ней и хорошие черты, очень много хорошего. И под этой злостью очень, очень много любви, частично и от этого украинцы следят за всеми событиями в России, не только из-за страха, им она далеко небезразлична, чувства всегда у человека смешаны, хватает и желания общаться, и сопереживания, да и желания отцу показать, вот мы какими стали, чего смогли достичь без тебя, каким и ты мог бы быть...
От этого и реакция всех постсоциалистических стран на войну в Осетии такая мощная, они боятся, конечно боятся, он подсознательно все равно пока их отец, страшный, сильный, психопатичный, который может врезать так, что мало не покажется. Но и небезразличны они к нему. Ушли постсоветские страны от него, оставив его как он есть, одиноким, мучающимся в своей силе и не знающим, куда ее применить, потому как применить силу на что-то хорошее ему стыдно, непривычно, а изменяться всегда означает признавать, что был неправ, и лучше избегать этих воспоминаний о 30-х годах, о Чечне, о Политковской... Стыдно отцу показаться слабым своим детям, не хочет он быть человеком, реальным человечным человеком, хочется и дальше быть символом, не понимает что это уже невозможно, и надо ему продолжать играть в опасные игры...
И я сам тоже, всегда с восторгом и со страхом еду домой, потому что знаю, какое там все родное, каким можно быть откровенным и честным там, в своей стране, с теми, кто свои, и это несовершенство родителей вдруг оказывается милым, и дома по настоящему отдыхаешь, забывая обо всем. Мы знаем, что этот отец наш - пропойца, взяточник, убийца, но именно в его пьяном состоянии в нем просыпаются его настоящие человеческие чувства, и нетрезвым он чувствует все по настоящему, не скрывая от себя, что же такое его жизнь на самом деле, потому как стыдно ему чувства проявлять в трезвом состоянии, нельзя этого делать, не таков русский менталитет. Для меня очевидно, что на Западе пьют меньше из-за того, что тут проявлять чувства не стыдно, совершенно не стыдно, а русских учат с детства стыдиться многих вещей, стыд в России всеобъемлющ, "Муха, влетевшая в императорский дворец во время церемонии, унижает самодержца." Но да ладно, это другая тема, хватит уже фантазировать...