Василий Верещагин в Америке
Оригинал взят у letopisetz в Василий Верещагин в Америке
Сын художника Василия Верещагина рассказывает о поездке отца в США в 1901 г.:
"От окончания первой серии выставок картин в 1891 году до начала второй в 1901 году прошло десять лет, в течение которых отец успел сделать двадцать шесть выставок. Из них четырнадцать в пределах России и двенадцать за границей. Его популярность в Старом и Новом Свете возросла за это время еще более. Поэтому новая выставка картин в Чикаго должна была стать большим событием в художественном мире США и ожидалась с большим интересом.
Эти обстоятельства постаралась использовать подпольная мошенническая организация, которая при помощи грубого шантажа эксплуатировала артистов сцены, художников, скульпторов и вообще всех, кто добивался признания и расположения со стороны общественного мнения.
За неделю до открытия выставки к отцу явились два "джентльмена". Ответ на вопрос о цели посещения пришедшие начали с комплиментов, говоря, что им хорошо известны успехи картин художника Верещагина как в Европе, так и при его первом посещении Соединенных Штатов. Но, говорили они, вкусы и настроения американской публики непостоянны и легко меняются. Ни один художник, как бы он ни был велик и известен, не может быть уверен в успехе. А между тем этот успех легко можно обеспечить, прибегнув к помощи организации , представителями которой они являются. Конечно, обработка общественного мнения требует значительных расходов, но получаемые результаты вполне окупают затраты, размеры которых тем больше, чем больше желаемый успех. Гарантия со стороны организации состоит в том, что договоренная сумма выплачивается вперед в размере только трех четвертей. Остаток - после того, как проявятся желаемые результаты. Но в случае, если договор не будет заключен или договоренная сумма не будет вовремя внесена, художник может быть твердо уверен, что его ожидает полный провал, против которого нельзя и бороться.
Отец был возмущен дерзким вымогательством и особенно угрозами. Но, сдерживая по возможности свое негодование и стараясь говорить спокойно, он ответил решительным тоном, что "людей осмелившихся сделать ему такое предложение, он не может считать джентльменами".
Для американца выраженное ему сомнение в его джентльменстве является величайшим оскорблением. Поэтому слова отца привели пришедших буквально в ярость. Они вскочили со своих стульев, засучили рукава и едва отец успел занять позицию спиной к стене, чтобы не быть обойденным, как они бросились на него с кулаками. Отец, по его словам, не обучался боксу и мог надеяться только на свою силу. Преимущество было явно на стороне нападавших, так как отражать удары, сыпавшиеся с двух сторон, было крайне трудно, и отец понимал, что при пассивной обороне эти два здоровых парня в конце концов его одолеют. Поэтому он изменил тактику и со всей энергией и силой, на которые был способен, бросился на того противника, который казался ему более опасным. Тот, по-видимому, никак этого не ожидал и в своей растерянности дал отцу возможность нанести такой удар, что его противник грохнулся навзничь, головой к самой двери. Действие удара было не только физическое, но и психологическое, упавший вскочил и бросился вон из комнаты. Его компаньон, оставшись один, сильно струхнул и пытался улизнуть, но отец настиг его у дверей и дал ему такого пинка, что тот, пролетев сквозь дверь, растянулся во весь рост.
Победа отца была полная, но далась она ему не даром. Он получил много чувствительных ударов, а в тот момент когда бросился на главного противника, второй нанес ему сильный удар под левой бровью, который едва не "вывел его из строя". Хотя отец сразу же начал прикладывать холодные компрессы, вздувшаяся на лбу шишка окрасилась всеми цветами радуги, и прошло несколько дней, прежде чем он смог выйти на улицу.
Что же касается угроз представителей шайки шантажистов, то они приложили все усилия для их осуществления. В первый же день открытия выставки, когда никто из публики и журналистов не мог еще видеть картин и о них судить, несколько небольших газеток напечатали резко отрицательные критические отзывы вместе с замаскированными выпадами против личности самого художника. Но уже со второго дня в большинстве солидных органов печати стали появляться хвалебные статьи ряда влиятельных художественных критиков, которые постепенно аннулировали продолжавшуюся злостную травлю шантажистов и обеспечили выставке большой успех.
Я неоднократно слышал, как отец рассказывал о своем "сражении" с шантажистами. Уже наперед зная, что это столкновение окончилось для него благополучно, я все же с замиранием сердца слушал и живо представлял себе, как два американца бродились с кулаками на "моего папу", пугался за него и торжествовал, услышав еще раз о его победе.
Главную, основную часть коллекции картин, привезенных отцом на вторую выставку в США, составляли две серии: "1812 год" и "Флиппинская".
Последнюю отец хотел дополнить написанием большой картины, изображавшей взятие американцами Сен-Жуанских высот. Уже после открытия выставки в Чикаго он предпринял для этой цели две поездки на Кубу, чтобы написать несколько этюдов местности, где происходило сражение и собрать необходимые сведения. При этом он познакомился с рядом участников боя и в их числе с будущим американским президентом Теодором Рузвельтом, под предводительством которого происходил штурм этих высот. Заинтересовавшись сюжетом картины, Рузвельт всячески помогал отцу в собирании необходимых материалов и даже сам ему позировал. Картина, присоединенная к выставленной коллекции под названием "Взятие Рузвельтом Сен-Жуанских высот", чрезвычайно нравилась публике. Очень хвалила ее и критика.
Однако, в результате этой, казалось бы, большой удачи возникла для отца крупная неприятность и большой материальный убыток: американский антрепренер предложил ему продать как эту картину, так и несколько иных, с условием, что он будет выставлять их по городам США и из полученной таким образом прибыли уплачивать постепенно их стоимость.
Казалось бы, что знакомство отца с антрепренерами и иными американскими дельцами во время первой выставки, а также случай с шантажистами перед открытием второй должны были предостеречь его от излишней доверчивости и подсказать, что в Америке необходимо соблюдать в денежных делах максимальную осторожность. К сожалению, этого не случилось. Не заключив предварительно письменного договора, отец передал антрепренеру картины, которые тот присвоил, не заплатив ни копейки.
Преследовать мошенника по суду не было возможности из-за отсутствия свидетелей и письменных доказательств. А между тем положение для отца создавалось весьма тяжелое: перевозка картин из Европы в Америку, устройство целого ряда выставок в США, две поездки на Кубу - все это требовало больших расходов. К тому еще присоединились вышеупомянутая потеря части картин и невозможность своевременно заплатить долги, в которые пришлось войти из-за дорого стоившего путешествия на Филиппины. Полное безденежье заставило отца обратиться с просьбой о пересылке денег из дому. Но мать моя сама была в долгах и с нетерпением ожидала приезда мужа, который должен был привезти из Америки средства к жизни. Положение, казавшееся безвыходным угнетало отца настолько, что он заболел нервным расстройством.
Спасением явилось уведомление министерства двора о покупке всей серии картин об Отечественной войне 1812 года за 100 тысяч рублей. Это дало отцу возможность расплатиться с долгами, послать деньги семье и избавило его от необходимости продать всю привезенную коллекцию картин на аукционе в Нью-Йорке. Ведь он всегда стремился к тому, чтобы его картины оставались в пределах родины.
В.В.Верещагин. Воспоминания сына художника. Л., изд-во "Художник РСФСР", 1982. c. 100-105
Сын художника Василия Верещагина рассказывает о поездке отца в США в 1901 г.:
"От окончания первой серии выставок картин в 1891 году до начала второй в 1901 году прошло десять лет, в течение которых отец успел сделать двадцать шесть выставок. Из них четырнадцать в пределах России и двенадцать за границей. Его популярность в Старом и Новом Свете возросла за это время еще более. Поэтому новая выставка картин в Чикаго должна была стать большим событием в художественном мире США и ожидалась с большим интересом.
Эти обстоятельства постаралась использовать подпольная мошенническая организация, которая при помощи грубого шантажа эксплуатировала артистов сцены, художников, скульпторов и вообще всех, кто добивался признания и расположения со стороны общественного мнения.
За неделю до открытия выставки к отцу явились два "джентльмена". Ответ на вопрос о цели посещения пришедшие начали с комплиментов, говоря, что им хорошо известны успехи картин художника Верещагина как в Европе, так и при его первом посещении Соединенных Штатов. Но, говорили они, вкусы и настроения американской публики непостоянны и легко меняются. Ни один художник, как бы он ни был велик и известен, не может быть уверен в успехе. А между тем этот успех легко можно обеспечить, прибегнув к помощи организации , представителями которой они являются. Конечно, обработка общественного мнения требует значительных расходов, но получаемые результаты вполне окупают затраты, размеры которых тем больше, чем больше желаемый успех. Гарантия со стороны организации состоит в том, что договоренная сумма выплачивается вперед в размере только трех четвертей. Остаток - после того, как проявятся желаемые результаты. Но в случае, если договор не будет заключен или договоренная сумма не будет вовремя внесена, художник может быть твердо уверен, что его ожидает полный провал, против которого нельзя и бороться.
Отец был возмущен дерзким вымогательством и особенно угрозами. Но, сдерживая по возможности свое негодование и стараясь говорить спокойно, он ответил решительным тоном, что "людей осмелившихся сделать ему такое предложение, он не может считать джентльменами".
Для американца выраженное ему сомнение в его джентльменстве является величайшим оскорблением. Поэтому слова отца привели пришедших буквально в ярость. Они вскочили со своих стульев, засучили рукава и едва отец успел занять позицию спиной к стене, чтобы не быть обойденным, как они бросились на него с кулаками. Отец, по его словам, не обучался боксу и мог надеяться только на свою силу. Преимущество было явно на стороне нападавших, так как отражать удары, сыпавшиеся с двух сторон, было крайне трудно, и отец понимал, что при пассивной обороне эти два здоровых парня в конце концов его одолеют. Поэтому он изменил тактику и со всей энергией и силой, на которые был способен, бросился на того противника, который казался ему более опасным. Тот, по-видимому, никак этого не ожидал и в своей растерянности дал отцу возможность нанести такой удар, что его противник грохнулся навзничь, головой к самой двери. Действие удара было не только физическое, но и психологическое, упавший вскочил и бросился вон из комнаты. Его компаньон, оставшись один, сильно струхнул и пытался улизнуть, но отец настиг его у дверей и дал ему такого пинка, что тот, пролетев сквозь дверь, растянулся во весь рост.
Победа отца была полная, но далась она ему не даром. Он получил много чувствительных ударов, а в тот момент когда бросился на главного противника, второй нанес ему сильный удар под левой бровью, который едва не "вывел его из строя". Хотя отец сразу же начал прикладывать холодные компрессы, вздувшаяся на лбу шишка окрасилась всеми цветами радуги, и прошло несколько дней, прежде чем он смог выйти на улицу.
Что же касается угроз представителей шайки шантажистов, то они приложили все усилия для их осуществления. В первый же день открытия выставки, когда никто из публики и журналистов не мог еще видеть картин и о них судить, несколько небольших газеток напечатали резко отрицательные критические отзывы вместе с замаскированными выпадами против личности самого художника. Но уже со второго дня в большинстве солидных органов печати стали появляться хвалебные статьи ряда влиятельных художественных критиков, которые постепенно аннулировали продолжавшуюся злостную травлю шантажистов и обеспечили выставке большой успех.
Я неоднократно слышал, как отец рассказывал о своем "сражении" с шантажистами. Уже наперед зная, что это столкновение окончилось для него благополучно, я все же с замиранием сердца слушал и живо представлял себе, как два американца бродились с кулаками на "моего папу", пугался за него и торжествовал, услышав еще раз о его победе.
Главную, основную часть коллекции картин, привезенных отцом на вторую выставку в США, составляли две серии: "1812 год" и "Флиппинская".
Последнюю отец хотел дополнить написанием большой картины, изображавшей взятие американцами Сен-Жуанских высот. Уже после открытия выставки в Чикаго он предпринял для этой цели две поездки на Кубу, чтобы написать несколько этюдов местности, где происходило сражение и собрать необходимые сведения. При этом он познакомился с рядом участников боя и в их числе с будущим американским президентом Теодором Рузвельтом, под предводительством которого происходил штурм этих высот. Заинтересовавшись сюжетом картины, Рузвельт всячески помогал отцу в собирании необходимых материалов и даже сам ему позировал. Картина, присоединенная к выставленной коллекции под названием "Взятие Рузвельтом Сен-Жуанских высот", чрезвычайно нравилась публике. Очень хвалила ее и критика.
Однако, в результате этой, казалось бы, большой удачи возникла для отца крупная неприятность и большой материальный убыток: американский антрепренер предложил ему продать как эту картину, так и несколько иных, с условием, что он будет выставлять их по городам США и из полученной таким образом прибыли уплачивать постепенно их стоимость.
Казалось бы, что знакомство отца с антрепренерами и иными американскими дельцами во время первой выставки, а также случай с шантажистами перед открытием второй должны были предостеречь его от излишней доверчивости и подсказать, что в Америке необходимо соблюдать в денежных делах максимальную осторожность. К сожалению, этого не случилось. Не заключив предварительно письменного договора, отец передал антрепренеру картины, которые тот присвоил, не заплатив ни копейки.
Преследовать мошенника по суду не было возможности из-за отсутствия свидетелей и письменных доказательств. А между тем положение для отца создавалось весьма тяжелое: перевозка картин из Европы в Америку, устройство целого ряда выставок в США, две поездки на Кубу - все это требовало больших расходов. К тому еще присоединились вышеупомянутая потеря части картин и невозможность своевременно заплатить долги, в которые пришлось войти из-за дорого стоившего путешествия на Филиппины. Полное безденежье заставило отца обратиться с просьбой о пересылке денег из дому. Но мать моя сама была в долгах и с нетерпением ожидала приезда мужа, который должен был привезти из Америки средства к жизни. Положение, казавшееся безвыходным угнетало отца настолько, что он заболел нервным расстройством.
Спасением явилось уведомление министерства двора о покупке всей серии картин об Отечественной войне 1812 года за 100 тысяч рублей. Это дало отцу возможность расплатиться с долгами, послать деньги семье и избавило его от необходимости продать всю привезенную коллекцию картин на аукционе в Нью-Йорке. Ведь он всегда стремился к тому, чтобы его картины оставались в пределах родины.
В.В.Верещагин. Воспоминания сына художника. Л., изд-во "Художник РСФСР", 1982. c. 100-105