(no subject)
я помню их, как призраков своего детства, как добрых духов, оберегающих то время, когда горки казались огромными, а дыра в асфальте могла быть озером или океаном.
они были самыми добрыми из всех взрослых, которые жили в нашем дворе, самыми теплыми.
Он, дядя Миша, часто заходил в гости, его волосы лучились белоснежной сединой, которая, как снег обрамляла оправу его очков с огромными линзами и такой же крупный нос, он был украинец и говорил с акцентом, всегда шутил и очень заразительно смеялся, хотя голос его был глухим и немного сиплым.
Она, тетя Тамара, была кареглазой, высокой, крупной, но не полной, про таких еще говорят иногда "широкая кость", она носила толстые бархатные ободки с бисером и кольца.
а еще у них была пес Дик, как собака электроника, такой кудрявый и самый добрый на свете, хотя тогда я его боялась. Я еще не знала, что это порода собак станет самой любимой.
Они жили на втором этаже и балкон их выходил во двор. Мы бывали у них не часто ,и когда заходили, их дом казался мне замком, как будто пространство расширялось после того, как переступаешь порог.
было в них самих и в их отношении друг к другу что-то трепетное, бережное, что-то сказочное и реальное, что-то неуловимо-важное.
Их уже давно нет в живых, Дик ушел первым, потом тетя Тамара, а дядя Миша под конец жизни попал в психбольницу. Наверное, сошел с ума от одиночества.
Пусть они останутся тут, счастливые, вместе и с Диком.
они были самыми добрыми из всех взрослых, которые жили в нашем дворе, самыми теплыми.
Он, дядя Миша, часто заходил в гости, его волосы лучились белоснежной сединой, которая, как снег обрамляла оправу его очков с огромными линзами и такой же крупный нос, он был украинец и говорил с акцентом, всегда шутил и очень заразительно смеялся, хотя голос его был глухим и немного сиплым.
Она, тетя Тамара, была кареглазой, высокой, крупной, но не полной, про таких еще говорят иногда "широкая кость", она носила толстые бархатные ободки с бисером и кольца.
а еще у них была пес Дик, как собака электроника, такой кудрявый и самый добрый на свете, хотя тогда я его боялась. Я еще не знала, что это порода собак станет самой любимой.
Они жили на втором этаже и балкон их выходил во двор. Мы бывали у них не часто ,и когда заходили, их дом казался мне замком, как будто пространство расширялось после того, как переступаешь порог.
было в них самих и в их отношении друг к другу что-то трепетное, бережное, что-то сказочное и реальное, что-то неуловимо-важное.
Их уже давно нет в живых, Дик ушел первым, потом тетя Тамара, а дядя Миша под конец жизни попал в психбольницу. Наверное, сошел с ума от одиночества.
Пусть они останутся тут, счастливые, вместе и с Диком.