Un, maman a tort
Бесогоны дугинского сорта любят упирать на то, что Раиса воплощает маскулинную культурную традицию, а Запад - развращенную "женскую". Это шаткий тезис. Символически в русском культурном коде преобладает женское, от луковичных куполов (сравните с фаллическими башнями у ненавистных Дугину католиков) до женских окончаний в бытовых формах большинства мужских имен, от культа хлеба до латентно-гомосексуального культа пролетариата, от Войны и мира, - главного русского романа, который не про то, как пришедший с мечом от меча погибает, а про то, как он увязает в зиме, болотах, разъебанных дорогах, как Россия обволакивает и выталкивает его, - до "родина-мать зовет": русский идет на войну не по своей маскулинной воле, не по ницшеанским каким-то там соображениям, ни даже на защиту жены и детей, а потому что мама велела. Это в чистом виде иллюстрация того, что правит Россией как минимум со времен татаро-монгольского ига, комплекса негативной матери.