Elective affinities (32)
Выводок Кроненберга содержит визуальный и тематический мотив, очевидно позаимствованный из Don't Look Now: старообразный и бесполый уродливый карлик-убийца в красном, соотнесенный с одетой в красное фигурой дочери главного героя. У Кроненберга карлик является проекцией бессознательного, порождением отщепленной агрессии. В связи с этим показалась интересной возможная реинтерпретация аналогичной фигуры у Роега. Понятно, что Сазерленд вытесняет в нее агрессию, стыд и чувство вины. Но почему он вытесняет их в гротескно трансформированный образ погибшей дочери?
С одной стороны, конечно, смерть от рук псевдо-дочери является необходимым ему актом искупления. Но это не объясняет гротескное уродство образа. Пришедшая в голову интерпретация выглядит примерно так. Самый трагический аспект смерти ребенка заключается в ощущении нереализованного потенциала, несправедливо оборванной жизни, которая могла бы продолжаться. Однако, если справедлив взгляд на время как на иллюзию (предложенный Данном, обоснованный Геделем), то любая жизнь является, так сказать, законченным гештальтом в том виде, в котором она состоялась. И тогда любая осознанная или неосознанная попытка домысливать эту жизнь далее, за ее фактические пределы, сожалеть о ее нереализованности, порождает нечто нежизнеспособное, i.e. something stunted and warped, в том числе неспособное к дальнейшему воспроизведению жизни (и потому бесполое).
С одной стороны, конечно, смерть от рук псевдо-дочери является необходимым ему актом искупления. Но это не объясняет гротескное уродство образа. Пришедшая в голову интерпретация выглядит примерно так. Самый трагический аспект смерти ребенка заключается в ощущении нереализованного потенциала, несправедливо оборванной жизни, которая могла бы продолжаться. Однако, если справедлив взгляд на время как на иллюзию (предложенный Данном, обоснованный Геделем), то любая жизнь является, так сказать, законченным гештальтом в том виде, в котором она состоялась. И тогда любая осознанная или неосознанная попытка домысливать эту жизнь далее, за ее фактические пределы, сожалеть о ее нереализованности, порождает нечто нежизнеспособное, i.e. something stunted and warped, в том числе неспособное к дальнейшему воспроизведению жизни (и потому бесполое).