Чудесный рисунок. Стругацкие.
Я часто перечитываю книги, которые мне понравились. Иногда книга со мной чуть ли не с детства. Почти каждый раз удается увидеть в ней что-то новое - ведь я меняюсь вместе с миром. А иногда просто приятно полюбоваться - удачной зарисовкой, слогом, формулировками. И каждый раз хочется с кем-нибудь поделиться этим удовольствием. Поэтому я решила сделать в журнале что-то вроде рубрики «Чудесный рисунок», в которой я буду делиться этим находками с любимых, иной раз пожелтевших уже, страниц.
"Трудно быть богом" - возможно, уже выучена наизусть...Еще один вечный вопрос - что в человеке от Бога и сможет ли человек когда-либо богом стать. И обнаруживается, что на этом пути - к становлению богом могут стоять и те качества, которые мы считаем лучшими - сострадание, милосердие, стремление к справедливости. Вернее, то, как мы их видим.
Ну а рисунки - рисунки по-прежнему чудесны. Как живые:)
"- Что там сипит эта пивная бочка? - громко осведомился серый капитан
с длинным лицом.
Барон удовлетворенно улыбнулся. Он с грохотом выбрался из-за стола и
взгромоздился на скамью. Румата, подняв брови, принялся за второе
крылышко.
- Эй вы, серые подонки! - заорал барон, надсаживаясь, словно офицеры
были за версту от него. - Знайте, что третьего дня я, барон Пампа дон Бау,
задал вашим ха-ар-рошую трепку! Вы понимаете, мой друг, - обратился он к
Румате из-под потолка, - пили это мы с отцом Кабани вечером у меня в
замке. Вдруг прибегает мой конюх и сообщает, что шайка серых р-разносит
корчму "Золотая Подкова". Мою корчму, на моей родовой земле! Я командую:
"На коней!.." - и туда. Клянусь шпорой, их была там целая шайка, человек
двадцать! Они захватили каких-то троих, перепились, как свиньи... Пить эти
лавочники не умеют... И стали всех лупить и все ломать. Я схватил одного
за ноги - и пошла потеха! Я гнал их до самых Тяжелых Мечей... Крови было -
вы не поверите, мой друг, - по колено, а топоров осталось столько...
На этом рассказ барона был прерван. Капитан с длинным лицом взмахнул
рукой, и тяжелый метательный нож лязгнул о нагрудную пластину баронского
панциря.
- Давно бы так! - сказал барон и выволок из ножен огромный двуручный
меч.
Он с неожиданной ловкостью соскочил на пол, меч сверкающей полосой
прорезал воздух и перерубил потолочную балку. Барон выругался. Потолок
просел, на головы посыпался мусор.
Теперь все были на ногах. Безденежные доны отшатнулись к стенам.
Молодые аристократы взобрались на стол, чтобы лучше видеть. Серые,
выставив перед собой клинки, построились полукругом и мелкими шажками
двинулись на барона. Только Румата остался сидеть, прикидывая, с какой
стороны от барона можно встать, чтобы не попасть под меч.
Широкое лезвие зловеще шелестело, описывая сверкающие круги над
головой барона. Барон поражал воображение. Было в нем что-то от грузового
вертолета с винтом на холостом ходу.
Окружив его с трех сторон, серые были вынуждены остановиться. Один из
них неудачно стал спиной к Румате, и Румата, перекинувшись через стол,
схватил его за шиворот, опрокинул на спину в блюда с объедками и стукнул
ребром ладони ниже уха. Серый закрыл глаза и замер. Барон вскричал:
- Прирежьте его, благородный Румата, а я прикончу остальных!
Он их всех поубивает, с неудовольствием подумал Румата.
- Слушайте, - сказал он серым. - Не будем портить друг другу веселую
ночь. Вам не выстоять против нас. Бросайте оружие и уходите отсюда.
- Ну вот еще, - сердито возразил барон. - Я желаю драться! Пусть они
дерутся! Деритесь же, черт вас подери!
С этими словами он двинулся на серых, все убыстряя вращение меча.
Серые отступали, бледнея на глазах. Они явно никогда в жизни не видели
грузового вертолета".