Иуда 2000, Vol.2
Я выхожу из стеклянных дверей и закуриваю. Я не хочу, но руки все делают сами. По привычке. В легких тошнотный дым, которого я не хочу.
Я хочу сказать "спасибо" пропустившему меня человеку, но губы по привычке плотно сжаты, пока я на улице. Открываются, впускают дым, закрываются.
Я хочу двигаться чуть больше, очень хочется подпрыгнуть, но ноги на этом участке по привычке гнутся только для спешной деловой походки.
По привычке я говорю себе, что я нормальный.
Я не хочу сидеть на своем рабочем месте. У меня есть время, но мне лень искать в интернете новую работу, и это первый раз за день, когда мои желания совпадают с моими действиями.
Вечером я с людьми, с которыми не хочу быть. Руки и рот сделали все за меня, по привычке. Вроде бы я провел с ними значимую часть моей жизни, вроде бы должен хотеть еще. А еще - это выгодно, мы можем пользоваться друг другом. Я видел такое повсюду, и это наверное нормально.
Алкоголь покрывает жирным слоем мутной грязи тревожное красное "не хочу" внутри меня. Оно блекнет год от года. Я смеюсь. Все смеются. Я ржу.
Я блюю.
По воскресеньям я понимаю, что не хочу больше жить. Но тело продолжает жить.
По привычке.
Я хочу сказать "спасибо" пропустившему меня человеку, но губы по привычке плотно сжаты, пока я на улице. Открываются, впускают дым, закрываются.
Я хочу двигаться чуть больше, очень хочется подпрыгнуть, но ноги на этом участке по привычке гнутся только для спешной деловой походки.
По привычке я говорю себе, что я нормальный.
Я не хочу сидеть на своем рабочем месте. У меня есть время, но мне лень искать в интернете новую работу, и это первый раз за день, когда мои желания совпадают с моими действиями.
Вечером я с людьми, с которыми не хочу быть. Руки и рот сделали все за меня, по привычке. Вроде бы я провел с ними значимую часть моей жизни, вроде бы должен хотеть еще. А еще - это выгодно, мы можем пользоваться друг другом. Я видел такое повсюду, и это наверное нормально.
Алкоголь покрывает жирным слоем мутной грязи тревожное красное "не хочу" внутри меня. Оно блекнет год от года. Я смеюсь. Все смеются. Я ржу.
Я блюю.
По воскресеньям я понимаю, что не хочу больше жить. Но тело продолжает жить.
По привычке.