Tabula Rasa
Цезарь ждет мысли. Привычный походный стул шаток. Легаты ждут решения. Свечи в полумраке красят кровью лица римлян.
Сабин мертв, окружен и убит. Сабин Титурий вышел к врагу и был побежден.
Ты здесь? Ты видишь себя?
Махно ждет, глядя на изъеденную равнину.
Чингиз Хан садится на коня.
Кровь течет по венам, по твоим и моим венам. По венам центуриона, стоящего у обросших мхом камней, по венам воина-ягура, крадущегося под влажными листьями. Близко затмение, близко время жертвы.
Легат Котта ранен, кровь застилает ему глаза. Спустя сотни лет там будут виноградники, автобан, поселок, дорога, еврозона - Котта отступает, мягкая и сочная трава прогибается, равнина кричит, дымятся костры, тлеют подожженные стены лагеря, под ногами обломки погнутых мечей. Титурий ошибся, проклятьем легло его решение на несогласного Луция Котту, и последний легат пятится от галлов, стирая кровь с лица.
Где-то гаубица сделала первый залп, маршал отдал приказ о наступлении. В Перл-Харборе перевернулся брюхом вверх погибший кит, мертвый корабль.
Цезарь смотрит в полумрак.
С мечом в руках, израненный Котта погибает, не добравшись до лагеря, в окружении врагов, с проклятьем на устах.
На равнине тысячи мертвых тел. Здесь будет почтамп, здесь будет вокзал. Мародеры стягивают неуклюжие галльские сапоги с ног павших.
Цезарь встает, и его слова заставляют легатов выпрямиться. Титурий мертв, Котта мертв. Но Рим силен, а Цезарь упрям. Свечи более не красят кровью лица легатов, по мягким скулам и бровям течет огонь войны.
Галльская женщина выходит во двор. От мужчин на конях зов - уходить в леса. Римляне идут. На руках у женщины сын. На руках у женщины - твой прапрапрапрапрапрапра...
Это правда.
Вперед, Цезарь, здесь для Рима табула раса, реки и поля, леса и холмы. Марш легионов мимо кельтских рощ, вперед и на север, к кораблям на Британию.
Твой цвет кожи во взгляде центуриона десятого легиона. Твой рост в скорости низких монгольских коней. Твой метаболизм в ползущих по полю танках. Твоя радужка глаза - в паровом котле паровоза. Ты tabula rasa в мире бесчисленных последствий.
Твоя жизнь и смерть - в складках у глаз Цезаря. В ошибке солдата. В лекарстве от оспы. В предсмертном проклятье легата Котты.
Morituri te salutant, Цезарь! Ave, Цезарь, ave!
Сабин мертв, окружен и убит. Сабин Титурий вышел к врагу и был побежден.
Ты здесь? Ты видишь себя?
Махно ждет, глядя на изъеденную равнину.
Чингиз Хан садится на коня.
Кровь течет по венам, по твоим и моим венам. По венам центуриона, стоящего у обросших мхом камней, по венам воина-ягура, крадущегося под влажными листьями. Близко затмение, близко время жертвы.
Легат Котта ранен, кровь застилает ему глаза. Спустя сотни лет там будут виноградники, автобан, поселок, дорога, еврозона - Котта отступает, мягкая и сочная трава прогибается, равнина кричит, дымятся костры, тлеют подожженные стены лагеря, под ногами обломки погнутых мечей. Титурий ошибся, проклятьем легло его решение на несогласного Луция Котту, и последний легат пятится от галлов, стирая кровь с лица.
Где-то гаубица сделала первый залп, маршал отдал приказ о наступлении. В Перл-Харборе перевернулся брюхом вверх погибший кит, мертвый корабль.
Цезарь смотрит в полумрак.
С мечом в руках, израненный Котта погибает, не добравшись до лагеря, в окружении врагов, с проклятьем на устах.
На равнине тысячи мертвых тел. Здесь будет почтамп, здесь будет вокзал. Мародеры стягивают неуклюжие галльские сапоги с ног павших.
Цезарь встает, и его слова заставляют легатов выпрямиться. Титурий мертв, Котта мертв. Но Рим силен, а Цезарь упрям. Свечи более не красят кровью лица легатов, по мягким скулам и бровям течет огонь войны.
Галльская женщина выходит во двор. От мужчин на конях зов - уходить в леса. Римляне идут. На руках у женщины сын. На руках у женщины - твой прапрапрапрапрапрапра...
Это правда.
Вперед, Цезарь, здесь для Рима табула раса, реки и поля, леса и холмы. Марш легионов мимо кельтских рощ, вперед и на север, к кораблям на Британию.
Твой цвет кожи во взгляде центуриона десятого легиона. Твой рост в скорости низких монгольских коней. Твой метаболизм в ползущих по полю танках. Твоя радужка глаза - в паровом котле паровоза. Ты tabula rasa в мире бесчисленных последствий.
Твоя жизнь и смерть - в складках у глаз Цезаря. В ошибке солдата. В лекарстве от оспы. В предсмертном проклятье легата Котты.
Morituri te salutant, Цезарь! Ave, Цезарь, ave!