Горный Алтай, лето 2012. Путевые заметки. Часть V.
Часть I. 05.08.2012 - 06.08.2012. Барангол - р. Чуя.
Часть II. 06.08.2012. р. Чуя - подножье ледника Актру.
Часть III. 07.08.2012. ледник Актру.
Часть IV. 08.08.2012 - 09.08.2012. Подножье ледника Актру - р. Чулышман.
10.08.2012 - 11.08.2012. Каменные грибы - о. Телецкое. Часть V.
Утром десятого августа мы отправились в свой последний пешеходный трек. Путь шел по долине реки Чулышман, и был он не трудный.
- Тут осенью весело, - рассказывал по дороге Василий. - Тувинцы приходят лошадей красть. Местные мужики уходят на покос, сено заготовлять, вот они и подгадывают. Бьют конокрадов, стреляют, а они все равно идут.
- Ничего себе у вас тут порядки! - удивился я. - Прям дикий запад.
- Ага.
- Я смотрю, лошадь ценится больше всего?
- Конечно. Лошадь стоит 25-30 тысяч рублей. Если он табун из десятка лошадей угонит, то на пару лет обеспечит себе безбедную жизнь.
- А полиция? - спросил я. - Или тут каждый сам себе полиция?
- А где вы тут полицию видели? - Вася засмеялся. - Думаете, они из-за кражи лошади за сотню километров в горы полезут?
И в самом деле, за неделю путешествий я полицию видел два раза, на постах ГИБДД при выезде из городов. В поселках может и есть участковые, но какое им дело до конокрадства на далеких фермах?
- Тувинцы вообще странный народ, - добавил Василий.
- В чем странность? - спросил Саша.
- Ну вот, к примеру, двое мужчин что-то не поделили, на словах договориться не смогли, ну и выходят решить спор кулаками. А тувинцы с ножами выходят. До смерти бьются.
- Суровый народ.
- Да уж. Но и местные не лыком шиты. Если что не так, шарахнет из карабина, и предупреждать не будет. Кстати, будем идти через ферму, с дороги не сходите.
Наш путь лежал мимо одной из ферм. Трава тут растет густо, но она мелкая, коротенькая, как щетина, и местные фермеры относятся к ней бережно, иначе скотину кормить будет нечем. За безрассудное вытаптывание травы можно по шее получить, о чем нас предупреждал соответствующий плакат.
«Не будем простить» - очень такое недвусмысленное предупреждение. Вспомнив рассказы Василия о местном «диком западе», я решил внять совету проводника, и дальше шел за ним след в след. Впрочем, остальная группа растянулась цепочкой и тоже на траву не покушалась.
Мы дошли до урочища Аккурум (что переводится как «Белая осыпь»). Каменные грибы из долины Чулышмана не видны. По «Белой осыпи» мы полезли вверх, и минут через сорок нам вдруг открылся такой вот вид.
Каменные грибы - странное геологическое явление. Вода избирательно вымывает породу, так что под «шляпками», которые состоят из каких-то твердых пород и практически не разрушаются, остаются «ножки», достигающие в длину нескольких метров. Может быть, один такой гриб и не обращал бы на себя внимание, но когда их целый лес - это впечатляет.
Налюбовавшись «грибами», мы отправились назад. Трек был недолгий, мы вернулись к обеду. Перекусив, свернули лагерь, погрузились на наш вездеход и поехали в сторону Телецкого озера.
Прибыли мы ближе к вечеру. На прибрежной песчаной полосе начали разбивать лагерь. С долины Чулышмана в сторону озера дул ветер, и колышки растяжек приходилось придавливать камнями, чтобы палатки не унесло. Небо над долиной темнело, и было понятно, что к нам идет дождь. И когда я закончил с палаткой и принялся разводить костер, мне на голову упали первые капли. Дождь гнался за нами неделю, и, наконец, догнал.
Вскоре Саша и Вася присоединились ко мне, мы соорудили очаг и стену для костра от ветра, на огонь водрузили казаны. К этому времени стемнело, дождь лил во всю, но костер весело горел, а значит, вскоре нас ждал горячий ужин. Можно было дать себе передохнуть. Я разделся и полез купаться. Ночь, дождь, огромное озеро, и я - что тут еще сказать.
Дождь закончился глубокой ночью, утро выдалось ясным и свежим. Я выбрался из палатки, умылся, разжег костер, поставил кипятиться воду. Потом сел на бревно на берегу и стал наблюдать озеро.
Над водой струилась дымка, горы по берегам еще спали, по небу плыла череда пушистых облаков, и там, где они разрывались, открывалась чистая бирюзовая гладь. И что-то в моей голове случилось, пазл сложился, у меня появились слова.
Я видел тебя, Алтай.
Ты всадник с кривою саблею.
С щитом, опоясан кирасою.
Суровый, как Тамерлан.
Я слышал тебя, Алтай.
Ты старец седой, серебряный.
В речах твоих мудрость безвременья,
В них истина древних скал.
Я тебя целовал, Алтай.
Ты юная дева с косами,
С улыбкой, глазами раскосыми,
Смуглая, как каравай.
Дышал я тобою, Алтай.
Ты ветер, медом напоенный,
Полынью степей Монголии
И потом горных маралов.
Я понял тебя, Алтай.
Ты Чудь белоглазая тайная,
Душа твоя неприкаянна.
Ты жертва, шаман и алтарь.
Часть II. 06.08.2012. р. Чуя - подножье ледника Актру.
Часть III. 07.08.2012. ледник Актру.
Часть IV. 08.08.2012 - 09.08.2012. Подножье ледника Актру - р. Чулышман.
10.08.2012 - 11.08.2012. Каменные грибы - о. Телецкое. Часть V.
Утром десятого августа мы отправились в свой последний пешеходный трек. Путь шел по долине реки Чулышман, и был он не трудный.
- Тут осенью весело, - рассказывал по дороге Василий. - Тувинцы приходят лошадей красть. Местные мужики уходят на покос, сено заготовлять, вот они и подгадывают. Бьют конокрадов, стреляют, а они все равно идут.
- Ничего себе у вас тут порядки! - удивился я. - Прям дикий запад.
- Ага.
- Я смотрю, лошадь ценится больше всего?
- Конечно. Лошадь стоит 25-30 тысяч рублей. Если он табун из десятка лошадей угонит, то на пару лет обеспечит себе безбедную жизнь.
- А полиция? - спросил я. - Или тут каждый сам себе полиция?
- А где вы тут полицию видели? - Вася засмеялся. - Думаете, они из-за кражи лошади за сотню километров в горы полезут?
И в самом деле, за неделю путешествий я полицию видел два раза, на постах ГИБДД при выезде из городов. В поселках может и есть участковые, но какое им дело до конокрадства на далеких фермах?
- Тувинцы вообще странный народ, - добавил Василий.
- В чем странность? - спросил Саша.
- Ну вот, к примеру, двое мужчин что-то не поделили, на словах договориться не смогли, ну и выходят решить спор кулаками. А тувинцы с ножами выходят. До смерти бьются.
- Суровый народ.
- Да уж. Но и местные не лыком шиты. Если что не так, шарахнет из карабина, и предупреждать не будет. Кстати, будем идти через ферму, с дороги не сходите.
Наш путь лежал мимо одной из ферм. Трава тут растет густо, но она мелкая, коротенькая, как щетина, и местные фермеры относятся к ней бережно, иначе скотину кормить будет нечем. За безрассудное вытаптывание травы можно по шее получить, о чем нас предупреждал соответствующий плакат.
«Не будем простить» - очень такое недвусмысленное предупреждение. Вспомнив рассказы Василия о местном «диком западе», я решил внять совету проводника, и дальше шел за ним след в след. Впрочем, остальная группа растянулась цепочкой и тоже на траву не покушалась.
Мы дошли до урочища Аккурум (что переводится как «Белая осыпь»). Каменные грибы из долины Чулышмана не видны. По «Белой осыпи» мы полезли вверх, и минут через сорок нам вдруг открылся такой вот вид.
Каменные грибы - странное геологическое явление. Вода избирательно вымывает породу, так что под «шляпками», которые состоят из каких-то твердых пород и практически не разрушаются, остаются «ножки», достигающие в длину нескольких метров. Может быть, один такой гриб и не обращал бы на себя внимание, но когда их целый лес - это впечатляет.
Налюбовавшись «грибами», мы отправились назад. Трек был недолгий, мы вернулись к обеду. Перекусив, свернули лагерь, погрузились на наш вездеход и поехали в сторону Телецкого озера.
Прибыли мы ближе к вечеру. На прибрежной песчаной полосе начали разбивать лагерь. С долины Чулышмана в сторону озера дул ветер, и колышки растяжек приходилось придавливать камнями, чтобы палатки не унесло. Небо над долиной темнело, и было понятно, что к нам идет дождь. И когда я закончил с палаткой и принялся разводить костер, мне на голову упали первые капли. Дождь гнался за нами неделю, и, наконец, догнал.
Вскоре Саша и Вася присоединились ко мне, мы соорудили очаг и стену для костра от ветра, на огонь водрузили казаны. К этому времени стемнело, дождь лил во всю, но костер весело горел, а значит, вскоре нас ждал горячий ужин. Можно было дать себе передохнуть. Я разделся и полез купаться. Ночь, дождь, огромное озеро, и я - что тут еще сказать.
Дождь закончился глубокой ночью, утро выдалось ясным и свежим. Я выбрался из палатки, умылся, разжег костер, поставил кипятиться воду. Потом сел на бревно на берегу и стал наблюдать озеро.
Над водой струилась дымка, горы по берегам еще спали, по небу плыла череда пушистых облаков, и там, где они разрывались, открывалась чистая бирюзовая гладь. И что-то в моей голове случилось, пазл сложился, у меня появились слова.
Я видел тебя, Алтай.
Ты всадник с кривою саблею.
С щитом, опоясан кирасою.
Суровый, как Тамерлан.
Я слышал тебя, Алтай.
Ты старец седой, серебряный.
В речах твоих мудрость безвременья,
В них истина древних скал.
Я тебя целовал, Алтай.
Ты юная дева с косами,
С улыбкой, глазами раскосыми,
Смуглая, как каравай.
Дышал я тобою, Алтай.
Ты ветер, медом напоенный,
Полынью степей Монголии
И потом горных маралов.
Я понял тебя, Алтай.
Ты Чудь белоглазая тайная,
Душа твоя неприкаянна.
Ты жертва, шаман и алтарь.