дневник 1934 года
Странно читать чужие дневники, странно и как-то стыдно что-ли?
Иногда прочтешь дневник кого-нибудь Великого, и думаешь, господи, лучше б не читал, одно расстройство и срывание всех и всяческих...
Впрочем, к дневнику М. Кузмина 1934 это не относится.
Очень забавно читать его жизненные заметки, типа: "Душа и жизнь", "Евреи и опять", "Парикмахерская", и т.д., написанные между регулярными тяжелейшими припадками, а особенно описания Башни Вячеслава Иванова - ехидный разбор по косточкам всех персоналий, женоненавистнические, довольно остроумные выпады, регулярные упоминания про то, что некто с букетиком приходил...славно, славно. И ведь все по тем же местам, белыми гулкими ночами - через Таврический, Литейный, к Летнему саду, как будто за ручку тянет.
Все эти сложные душевные состояния ради освобождения от которых и пишется дневник, так узнаваемы, так паталогичны, что, как и от замочной скважины, оторваться почти не возможно.
Издательству Ивана Лимбаха - наше человеческое "мерси", и судорожное желание пойти переписать набело свой))
Или сжечь во имя добра?
Иногда прочтешь дневник кого-нибудь Великого, и думаешь, господи, лучше б не читал, одно расстройство и срывание всех и всяческих...
Впрочем, к дневнику М. Кузмина 1934 это не относится.
Очень забавно читать его жизненные заметки, типа: "Душа и жизнь", "Евреи и опять", "Парикмахерская", и т.д., написанные между регулярными тяжелейшими припадками, а особенно описания Башни Вячеслава Иванова - ехидный разбор по косточкам всех персоналий, женоненавистнические, довольно остроумные выпады, регулярные упоминания про то, что некто с букетиком приходил...славно, славно. И ведь все по тем же местам, белыми гулкими ночами - через Таврический, Литейный, к Летнему саду, как будто за ручку тянет.
Все эти сложные душевные состояния ради освобождения от которых и пишется дневник, так узнаваемы, так паталогичны, что, как и от замочной скважины, оторваться почти не возможно.
Издательству Ивана Лимбаха - наше человеческое "мерси", и судорожное желание пойти переписать набело свой))
Или сжечь во имя добра?