Желобов железный хор под флейты водосточных труб
Три дня провели в Рурской области (Эссен, Гельзенкирхен, Бохум) - регионе, ставшем символом индустриализации XX века и до сих пор густо утыканном трубами, градирнями, коперами. Насмотрелись на цеха, шахты, склады, превращенные в театры, рестораны, музеи, галереи. Особо впечатлил гигантский "Jahrhunderthalle" в Бохуме со зрительным залом, поставленным на рельсы и отъезжающим от сцены вместе со зрителями. Шел беккетовский "Neither". За весь спектакль актеры не произнесли ни единого слова, но зрители вибрировали от напряжения все два часа. Оркестр издавал лязгающе-воюще-стонущие звуки. Освещение обеспечивал пучок прожекторов, прицепленных к стреле подъемного крана. Стрела в нужный момент выдвигалась над крышей зала и время от времени резко раскачивалась, отчего рассеянный свет, льющийся снаружи через стекло потолка, метался от стены к стены, выхватывая по пути силуэты людей, животных, предметов, но не позволяя их рассмотреть. Завершилось сие феерическое действо появлением паровоза, со свистом выпустившего пар из клапанов и трубы и на полном ходу врезавшегося в передние ряды зрительного зала, оставив позади себя труп с отрезанной ногой. То есть так казалось, что труп. Полежав минут пять, пока публика первых пяти рядов переводила дыхание, фигура с отрезанной ногой поднялась и, покачивая культей, заскакала на оставшейся ноге за кулисы. По окончании спектакля, при общем поклоне, окончательно выяснилось, что актриса - инвалид без ноги.
К сожалению, наши попытки сфотографировать зал после спектакля были решительно пресечены служителями. Но зато мы оторвались на бывшей шахте "Цольфейрайн" (Эссен), запечатлев чуть не каждый метр этого изумительного памятника промышленной архитектуры, превращенного в гигантский музейно-развлекательный комплекс. Никогда бы не подумала, что от созерцания чудовищной груды ржавого железа дух может захватить не хуже, чем от французской готики. Вот, например, подъемник шахты № 12, благодаря своему точеному силуэту ставший символом всей Рурской области. Сельвинский как будто бы о нем писал:
Железный чертеж в голубой атмосфере
Зияет, с природою породнясь.
С временем суток нам повезло не так, как Томасу Вольфу, автору этой фотографии. Ставлю ее первой, потому как очень уж хочется показать это чудо во всей красе.
А вот коксовый завод с его печами и бассейнами для охлаждения раскаленного кокса, напоминающий систему контрфорсов и аркбутанов готического собора.
Кстати, зимой бассейны превращаются в каток.
Посетители на эскалаторе поднимаются в бывшую углемойку, где уголь очищался от примесей.
Сейчас здесь информационный центр и кафе.
В углемойке нет этажей, а уровни обозначены в метрах от поверхности. Зайдя в лифт с пятеркой бодрых немецких старичков, мы минут 20 катались с ними вверх и вниз, поскольку они никак не могли договориться, на какую кнопку нажать, чтобы выйти наконец из здания, а не оказаться снова под землей или на верхних уровнях.
Неожиданным сочетанием всевозможных фактур порадовал интерьер ресторана "Casino", разместившегося в бывшей электромеханической мастерской.
Потолок ресторана:
А это незаметный вход в ресторан. Даже вывески нет по условиям "ЮНЕСКО" (с 2001 года "Цольферайн" является объектом Всемирного наследия) - ничто не должно нарушать аутентичности памятника.
На территории, прилегающей к шахте, мастерским и коксохимическому заводу, между рельсами многочисленных путей, по которым еще 30 лет назад бегали вагонетки с углем, прорастают березы. Предполагается, что в будущем они станут основой для парка.
В здании котельной разместился музей дизайна. Главной музейной ценностью, безусловно, является сам интерьер котельной. Вентили, заслонки, переплетения труб и лестниц, дверные ручки - все заслуживает самого пристального внимания.
К сожалению, наши попытки сфотографировать зал после спектакля были решительно пресечены служителями. Но зато мы оторвались на бывшей шахте "Цольфейрайн" (Эссен), запечатлев чуть не каждый метр этого изумительного памятника промышленной архитектуры, превращенного в гигантский музейно-развлекательный комплекс. Никогда бы не подумала, что от созерцания чудовищной груды ржавого железа дух может захватить не хуже, чем от французской готики. Вот, например, подъемник шахты № 12, благодаря своему точеному силуэту ставший символом всей Рурской области. Сельвинский как будто бы о нем писал:
Железный чертеж в голубой атмосфере
Зияет, с природою породнясь.
С временем суток нам повезло не так, как Томасу Вольфу, автору этой фотографии. Ставлю ее первой, потому как очень уж хочется показать это чудо во всей красе.
А вот коксовый завод с его печами и бассейнами для охлаждения раскаленного кокса, напоминающий систему контрфорсов и аркбутанов готического собора.
Кстати, зимой бассейны превращаются в каток.
Посетители на эскалаторе поднимаются в бывшую углемойку, где уголь очищался от примесей.
Сейчас здесь информационный центр и кафе.
В углемойке нет этажей, а уровни обозначены в метрах от поверхности. Зайдя в лифт с пятеркой бодрых немецких старичков, мы минут 20 катались с ними вверх и вниз, поскольку они никак не могли договориться, на какую кнопку нажать, чтобы выйти наконец из здания, а не оказаться снова под землей или на верхних уровнях.
Неожиданным сочетанием всевозможных фактур порадовал интерьер ресторана "Casino", разместившегося в бывшей электромеханической мастерской.
Потолок ресторана:
А это незаметный вход в ресторан. Даже вывески нет по условиям "ЮНЕСКО" (с 2001 года "Цольферайн" является объектом Всемирного наследия) - ничто не должно нарушать аутентичности памятника.
На территории, прилегающей к шахте, мастерским и коксохимическому заводу, между рельсами многочисленных путей, по которым еще 30 лет назад бегали вагонетки с углем, прорастают березы. Предполагается, что в будущем они станут основой для парка.
В здании котельной разместился музей дизайна. Главной музейной ценностью, безусловно, является сам интерьер котельной. Вентили, заслонки, переплетения труб и лестниц, дверные ручки - все заслуживает самого пристального внимания.