Умираю
Простите, милые дрочеры, не написала для вас порнуху до сих пор. И даже не могу обещать, когда.
В воскресенье я пошла в комнату А., понесла ему для починки дрянную пластмассовую вешалку. На которую давно наступила и сломала.
Пытался чинить. Хотя это был просто предлог начать с ним общаться и помириться.
Жег эту вонючую пластмассу на газу, ничего не сплавилось.
Вплавил туда железный гвоздь вместо каркаса и обмотал скотчем.
А общаться не стал.
Потом я потребовала секса, сказала раздевайся.
Ебстись будем в твоей комнате.
Потому что в моей завалена кровать - я разбирала гардероб и побросала вешалки с одеждой и пакеты. Не закончила.
Пошла в его комнату, принесла с собой и положила на стол презерватив, у нас один последний остался...
Последний гандон, как последний патрон.
Разделась и встала голая перед ним одетым. Стояла бесстыжая, гордая и красивая. И требовала то, что принадлежит мне по праву.
А. сидел в кресле. И удивлялся, серьёзно?!
Ты вот так требуешь секса?!
Но он так не может, по указке.
И не хочет, нет настроения.
Было сюрреалистично это всё.
И невозможно грустно.
Я почти не запомнила, что я еще говорила, угрожала наверное что пойду налево, раз он отвергает. Я же непроходимая дура.
А. сказал, что это мой выбор и я отвечу за него. Я оделась и ушла. Злой А. кинул мне вслед наш последний презерватив. Пригодится. Спасибо, сказала я, подняла с пола.
Мое последнее оружие... Тоже оказалось бессильно. И пало как хлипкая детская игрушка перед его броней.
Наступил совершенно невыносимый момент...
Я поняла - я просто себе вру, что он мне безразличен, что я не люблю его и хочу, чтобы ушел.
На самом деле я не могу без него жить. Он моя жизнь. Без него мне ни в чем нет смысла и ни на что нет сил. И я просто умираю.
От того, что у нас всё кончилось.
Да и наверное вообще никогда я не была нужна. Никому. Зачем я вообще родилась на свет? Лучше бы мне было не рождаться.
Я начала плакать. Как ребенок.
И А. пришел, обнимал меня и гладил по голове, жалел. Я плакала, что умираю от одиночества.
Его мощно стоящий твердый член упирался, когда мы обнимались.
Я обратила на это внимание, что стоит. Ну да, отвечал любимый А. давно же не было..
Жалел и гладил, и поражался, как же я похудела. Надо кушать.
Мы даже целовались но я сказала, не надо, а то мне захочется.
Ты же отказался...
Он сказал, что да, он устал и хочет спать. Нет сегодня желания.
И ушел в свою комнату.
А я заметила, что и правда очень похудела. Одежда вся стала велика, болтается, совсем дошла.
Я ведь так и правда умру.
Жалко было, что так всё.
Никому я не нужна и себе не нужна.
Я очень долго не спала. Утром была еле жива. Упала в метро и ушибла коленку, конечно же на все той же злополучной левой ноге. Мало было видно в ней тромбов, порезов от стекла, теперь еще и коленка болит.
Не фиг ходить налево, говорит мне мироздание что ли таким образом?
Но мне плевать, я всегда поступала вопреки боли, вопреки насилию - назло.
Не изменю себе.
В воскресенье я пошла в комнату А., понесла ему для починки дрянную пластмассовую вешалку. На которую давно наступила и сломала.
Пытался чинить. Хотя это был просто предлог начать с ним общаться и помириться.
Жег эту вонючую пластмассу на газу, ничего не сплавилось.
Вплавил туда железный гвоздь вместо каркаса и обмотал скотчем.
А общаться не стал.
Потом я потребовала секса, сказала раздевайся.
Ебстись будем в твоей комнате.
Потому что в моей завалена кровать - я разбирала гардероб и побросала вешалки с одеждой и пакеты. Не закончила.
Пошла в его комнату, принесла с собой и положила на стол презерватив, у нас один последний остался...
Последний гандон, как последний патрон.
Разделась и встала голая перед ним одетым. Стояла бесстыжая, гордая и красивая. И требовала то, что принадлежит мне по праву.
А. сидел в кресле. И удивлялся, серьёзно?!
Ты вот так требуешь секса?!
Но он так не может, по указке.
И не хочет, нет настроения.
Было сюрреалистично это всё.
И невозможно грустно.
Я почти не запомнила, что я еще говорила, угрожала наверное что пойду налево, раз он отвергает. Я же непроходимая дура.
А. сказал, что это мой выбор и я отвечу за него. Я оделась и ушла. Злой А. кинул мне вслед наш последний презерватив. Пригодится. Спасибо, сказала я, подняла с пола.
Мое последнее оружие... Тоже оказалось бессильно. И пало как хлипкая детская игрушка перед его броней.
Наступил совершенно невыносимый момент...
Я поняла - я просто себе вру, что он мне безразличен, что я не люблю его и хочу, чтобы ушел.
На самом деле я не могу без него жить. Он моя жизнь. Без него мне ни в чем нет смысла и ни на что нет сил. И я просто умираю.
От того, что у нас всё кончилось.
Да и наверное вообще никогда я не была нужна. Никому. Зачем я вообще родилась на свет? Лучше бы мне было не рождаться.
Я начала плакать. Как ребенок.
И А. пришел, обнимал меня и гладил по голове, жалел. Я плакала, что умираю от одиночества.
Его мощно стоящий твердый член упирался, когда мы обнимались.
Я обратила на это внимание, что стоит. Ну да, отвечал любимый А. давно же не было..
Жалел и гладил, и поражался, как же я похудела. Надо кушать.
Мы даже целовались но я сказала, не надо, а то мне захочется.
Ты же отказался...
Он сказал, что да, он устал и хочет спать. Нет сегодня желания.
И ушел в свою комнату.
А я заметила, что и правда очень похудела. Одежда вся стала велика, болтается, совсем дошла.
Я ведь так и правда умру.
Жалко было, что так всё.
Никому я не нужна и себе не нужна.
Я очень долго не спала. Утром была еле жива. Упала в метро и ушибла коленку, конечно же на все той же злополучной левой ноге. Мало было видно в ней тромбов, порезов от стекла, теперь еще и коленка болит.
Не фиг ходить налево, говорит мне мироздание что ли таким образом?
Но мне плевать, я всегда поступала вопреки боли, вопреки насилию - назло.
Не изменю себе.
Click to view