Украина_война
Привычное словосочетание
«Проникновенье наше по планете
Особенно заметно вдалеке:
В общественном парижском туалете
Есть надписи на русском языке!»
(В. Высоцкий).
Несколько лет тому назад я прочитала книгу современного российского историка Андрея Буровского «Вся правда о русских: два народа». Читать было интересно, хотя то, что в России существовала пропасть между представителями дворянства и прочими сословиями, не стало для меня открытием. Кстати, ссылаясь на европейских картографов, Буровский пишет, что в XV веке Западная Русь, входившая в Великое Княжество Литовское, уже была частью Европы, а Московия - данник Орды, таковой не была. Раздувающимся от величия и вещающим о древности русской цивилизации россиянам не мешает помнить, что начало Возрождения в Европе относят к XIV веку, а предшественница России Московия прозябала в дикости.
Во все годы бытия в стране под наименованием Советский Союз я, как и многие, постоянно слышала и сама употребляла словосочетание «великая русская культура» и, в частности, великая русская литература. Усомниться в подобном казалось таким же неприличным, как явиться голым на официальный приём. Серьёзно я задумалась над справедливостью этого утверждения после начала широкомасштабного вторжения России в Украину. Привычный мир окончательно рухнул, а вместе с ним разрушились закреплённые в сознании шаблоны, сформировавшиеся в Союзе.
Шаблон первый. В чём величие литературы? В том, что она востребована по прошествии веков? Тогда величайшими следует признать Еврипида или Шекспира. Или в том, что она описывает эпохальные события? Тогда каким образом к великой литературе относят Достоевского? Что великого в «Идиоте», который написан вязким языком? Мне возразят, что Достоевский проникает в глубины человеческой души. Возможно. Но лично мне подобные копания в человеческой психике представляются бессмысленными. А, может, не стоит вообще рассуждать о величии, поскольку каждый читатель выбирает литературу по своему вкусу? Однажды в ЖЖ российские интеллектуалы обсуждали переводы Лорки. Я не являюсь знатоком творчества Лорки, никогда не прочитаю его стихи в оригинале и не смогу профессионально оценить качество перевода. Но одно стихотворение настолько запало мне в душу, что даже если его перевод не совсем верный, я всё равно буду любить это стихотворение именно в доступном для меня звучании.
«И тополя уходят -
Но след их озерный светел.
И тополя уходят -
Но нам оставляют ветер».
Настоящее величие в том, насколько человека трогает литературное произведение, проявляющееся в потребности периодически его перечитывать.
Шаблон второй. Насколько справедливо говорить именно о русской литературе? Россия во всех своих ипостасях являлась многонациональной. Известная украинская писательница Оксана Забужко полагает, что именно русскоцентричное направление изучения литературы как в советских и российских учебных заведениях, так и на Западе, оставило в тени литературу других народов. Почему не говорят о великой украинской, великой литовской, или любой другой литературе? В первую очередь потому, что эта литература не популяризировалась. В том же ЖЖ невежественные и не толерантные представители российской биомассы, никогда не слыхавшие о Лесе Украинке, или о Юлии Жемайте вопят, что великие писатели творили исключительно в России, приводя стандартный набор известных фамилий. Но ведь этот список неполный. Были и другие писатели. И если о Симеоне Полоцком , белорусе по происхождению, хотя бы где-то слышали, то многие другие остаются в безвестности. Эти другие зачастую являются уроженцами так называемой Малороссии, которым было запрещено писать на украинском языке мудрейшими Эмским указом и Валуевским циркуляром. Приведу несколько фамилий писателей XIX века. Максим Антонович, Александр Боровиковский, Феликс Волховский, Аким Волынский, Николай Гнедич, Иван Клюшников, Николай Мазуренко, Григорий Мачтет. Что известно о них нашим современникам? Вряд ли кто-то, кроме узких специалистов, знаком с их творчеством. В Союзе издавались произведения Григория Данилевского и Сергея Кравчинского (Степняка). Ну, и конечно, Николая Гоголя и Владимира Короленко. Издавались ли произведения остальных перечисленных писателей мне неизвестно. Я лишь хочу сказать, что если бы Украина не была колонией Российской империи, если бы не было запретов украинского языка, неизвестно, на каком языке писали бы уроженцы Украины. Россия крала не только территории и ресурсы, но и интеллектуальные возможности, поскольку все перечисленные писатели считаются достоянием русской литературы. С другой стороны, гордятся ли народы современной России русской литературой? Я не знаю, чувствуют ли себя те же буряты, которые, по сути, являются монголами, причастными к русской литературе? Я полагаю, что они имеют собственную историю, которой вправе гордиться.
Шаблон третий. Русская литература является значимой составляющей великой русской культуры. Великая русская культура? Это смешно. Согласно переписи 1897 года крестьяне составляли 77,5 % населения, мещане - 10,7 %, казаки и дворяне - по 1,5 %, купцы - 0,2 %. 78,9 % населения европейской части Российской империи было неграмотным. Так кто же творил в Российской империи? В основном, творили дворяне - микроскопическая плёнка на поверхности дикого населения, которому чужды и эпохальные картины «Войны и мира», и психологические изыски Достоевского. Буровский пишет, что мыть руки перед едой крестьяне начали только в XX веке, что европейцев просто убивала тупость и непросвещённость россиян, не принадлежащих к высшему сословию. Так какая культура? Микроскопическая культурная плёнка была разрушена в 1917 году. Сейчас потомки тёмной невежественной массы считают себя наследниками Пушкина и Толстого. Нет. Эти литераторы имеют такое же отношение к современной России, как и Еврипид, или Шекспир. В романе «Хождение по мукам» А Толстого есть замечательный эпизод, когда Рощин приходит к своему сослуживцу и начинает сожалеть о том, что гибнет история, описанная в томах Истории российского государства. На что его товарищ резонно замечает, что крестьяне и солдаты эту историю не читали и не знают. Они будут создавать свою собственную историю. И они создавали. Я не могу сказать, что мне не нравились произведения советской литературы. Многие нравились и даже очень. И всё же литература советского периода, быть может, за исключением Шолохова, проигрывает в сопоставлении с дореволюционной литературой микроскопической дворянской прослойки.
Такой подход к прочтению русской литературы объясняет, что не представители высококультурной нации вторглись в Украину и отличились зверствами в Буче, Ирпене, Бородянке. Пани Забужко сказала, что мир должен выблевать Россию. Она не признаёт так называемых «хороших русских», и отказалась принимать участие в одной передаче с известными либералами Акуниным и Улицкой. Ей принадлежат слова: «Украина поломала инерцию поражений, что действительно очень важно. С муками, с кровью, с отчаянными разрывами единовременно стереотипов и инерций многих поколений, с муками, с кровью выворачивая корни, мы ломаем парадигмы, установленные стандарты».
«Проникновенье наше по планете
Особенно заметно вдалеке:
В общественном парижском туалете
Есть надписи на русском языке!»
(В. Высоцкий).
Несколько лет тому назад я прочитала книгу современного российского историка Андрея Буровского «Вся правда о русских: два народа». Читать было интересно, хотя то, что в России существовала пропасть между представителями дворянства и прочими сословиями, не стало для меня открытием. Кстати, ссылаясь на европейских картографов, Буровский пишет, что в XV веке Западная Русь, входившая в Великое Княжество Литовское, уже была частью Европы, а Московия - данник Орды, таковой не была. Раздувающимся от величия и вещающим о древности русской цивилизации россиянам не мешает помнить, что начало Возрождения в Европе относят к XIV веку, а предшественница России Московия прозябала в дикости.
Во все годы бытия в стране под наименованием Советский Союз я, как и многие, постоянно слышала и сама употребляла словосочетание «великая русская культура» и, в частности, великая русская литература. Усомниться в подобном казалось таким же неприличным, как явиться голым на официальный приём. Серьёзно я задумалась над справедливостью этого утверждения после начала широкомасштабного вторжения России в Украину. Привычный мир окончательно рухнул, а вместе с ним разрушились закреплённые в сознании шаблоны, сформировавшиеся в Союзе.
Шаблон первый. В чём величие литературы? В том, что она востребована по прошествии веков? Тогда величайшими следует признать Еврипида или Шекспира. Или в том, что она описывает эпохальные события? Тогда каким образом к великой литературе относят Достоевского? Что великого в «Идиоте», который написан вязким языком? Мне возразят, что Достоевский проникает в глубины человеческой души. Возможно. Но лично мне подобные копания в человеческой психике представляются бессмысленными. А, может, не стоит вообще рассуждать о величии, поскольку каждый читатель выбирает литературу по своему вкусу? Однажды в ЖЖ российские интеллектуалы обсуждали переводы Лорки. Я не являюсь знатоком творчества Лорки, никогда не прочитаю его стихи в оригинале и не смогу профессионально оценить качество перевода. Но одно стихотворение настолько запало мне в душу, что даже если его перевод не совсем верный, я всё равно буду любить это стихотворение именно в доступном для меня звучании.
«И тополя уходят -
Но след их озерный светел.
И тополя уходят -
Но нам оставляют ветер».
Настоящее величие в том, насколько человека трогает литературное произведение, проявляющееся в потребности периодически его перечитывать.
Шаблон второй. Насколько справедливо говорить именно о русской литературе? Россия во всех своих ипостасях являлась многонациональной. Известная украинская писательница Оксана Забужко полагает, что именно русскоцентричное направление изучения литературы как в советских и российских учебных заведениях, так и на Западе, оставило в тени литературу других народов. Почему не говорят о великой украинской, великой литовской, или любой другой литературе? В первую очередь потому, что эта литература не популяризировалась. В том же ЖЖ невежественные и не толерантные представители российской биомассы, никогда не слыхавшие о Лесе Украинке, или о Юлии Жемайте вопят, что великие писатели творили исключительно в России, приводя стандартный набор известных фамилий. Но ведь этот список неполный. Были и другие писатели. И если о Симеоне Полоцком , белорусе по происхождению, хотя бы где-то слышали, то многие другие остаются в безвестности. Эти другие зачастую являются уроженцами так называемой Малороссии, которым было запрещено писать на украинском языке мудрейшими Эмским указом и Валуевским циркуляром. Приведу несколько фамилий писателей XIX века. Максим Антонович, Александр Боровиковский, Феликс Волховский, Аким Волынский, Николай Гнедич, Иван Клюшников, Николай Мазуренко, Григорий Мачтет. Что известно о них нашим современникам? Вряд ли кто-то, кроме узких специалистов, знаком с их творчеством. В Союзе издавались произведения Григория Данилевского и Сергея Кравчинского (Степняка). Ну, и конечно, Николая Гоголя и Владимира Короленко. Издавались ли произведения остальных перечисленных писателей мне неизвестно. Я лишь хочу сказать, что если бы Украина не была колонией Российской империи, если бы не было запретов украинского языка, неизвестно, на каком языке писали бы уроженцы Украины. Россия крала не только территории и ресурсы, но и интеллектуальные возможности, поскольку все перечисленные писатели считаются достоянием русской литературы. С другой стороны, гордятся ли народы современной России русской литературой? Я не знаю, чувствуют ли себя те же буряты, которые, по сути, являются монголами, причастными к русской литературе? Я полагаю, что они имеют собственную историю, которой вправе гордиться.
Шаблон третий. Русская литература является значимой составляющей великой русской культуры. Великая русская культура? Это смешно. Согласно переписи 1897 года крестьяне составляли 77,5 % населения, мещане - 10,7 %, казаки и дворяне - по 1,5 %, купцы - 0,2 %. 78,9 % населения европейской части Российской империи было неграмотным. Так кто же творил в Российской империи? В основном, творили дворяне - микроскопическая плёнка на поверхности дикого населения, которому чужды и эпохальные картины «Войны и мира», и психологические изыски Достоевского. Буровский пишет, что мыть руки перед едой крестьяне начали только в XX веке, что европейцев просто убивала тупость и непросвещённость россиян, не принадлежащих к высшему сословию. Так какая культура? Микроскопическая культурная плёнка была разрушена в 1917 году. Сейчас потомки тёмной невежественной массы считают себя наследниками Пушкина и Толстого. Нет. Эти литераторы имеют такое же отношение к современной России, как и Еврипид, или Шекспир. В романе «Хождение по мукам» А Толстого есть замечательный эпизод, когда Рощин приходит к своему сослуживцу и начинает сожалеть о том, что гибнет история, описанная в томах Истории российского государства. На что его товарищ резонно замечает, что крестьяне и солдаты эту историю не читали и не знают. Они будут создавать свою собственную историю. И они создавали. Я не могу сказать, что мне не нравились произведения советской литературы. Многие нравились и даже очень. И всё же литература советского периода, быть может, за исключением Шолохова, проигрывает в сопоставлении с дореволюционной литературой микроскопической дворянской прослойки.
Такой подход к прочтению русской литературы объясняет, что не представители высококультурной нации вторглись в Украину и отличились зверствами в Буче, Ирпене, Бородянке. Пани Забужко сказала, что мир должен выблевать Россию. Она не признаёт так называемых «хороших русских», и отказалась принимать участие в одной передаче с известными либералами Акуниным и Улицкой. Ей принадлежат слова: «Украина поломала инерцию поражений, что действительно очень важно. С муками, с кровью, с отчаянными разрывами единовременно стереотипов и инерций многих поколений, с муками, с кровью выворачивая корни, мы ломаем парадигмы, установленные стандарты».