Чёрные сны светлой Нюрки
Помните, с чего начинается «Три тополя на Плющихе»? Стук метронома, будто отсчитывающий секунды до чего-то тревожного, что обязательно должно произойти. Море белых берёзок - но это белизна савана. Молоденькие берёзки-невесты в саванах.
А дальше - Тарантино нервно грызёт ногти. На телеге в странно-напряжённой позе, будто позируя для портрета, едут пожилые муж с женой, и что-то жуткое в их застывших взглядах. А вы говорите, в советских фильмах не было ужасов. Интересно, как их уговорили сняться в роли живых трупов? Обычно в таком возрасте люди суеверные.
Тут Нюрка просыпается, переводит взгляд на стену с покойными отцом и матерью... Вообще-то фото не делают на чёрном фоне - но здесь часть замысла режиссёра.
И тут невольно задаёшься мыслью: что хотел(а) сказать режиссёр Т. Лиознова столь страшными, тягостными снами Нюрки - лёгкого, смешливого, доброго и светлого человека?
В фильме будет ещё один кошмарный сон, когда она задремала на стуле в московской квартире. Снова её окутывает тьма, Нюра точно погружается могилу, снова метроном. Комната с деревянными стенами - как новенький гроб или склеп. Даже маленькие дети сидят безмолвно и мрачно, что не свойственно детям.
Муж, в ответ на Нюркин «обман», швыряет деньги в её лицо, монеты со звоном рассыпаются. И хотя смотрела много раз - в этом месте каждый раз вздрагиваю сильнее, чем в американских ужастиках.
Сны всегда носят мистический, таинственный характер. Мы в сновидениях - на самом деле не мы, а наша проекция в потустороннем мире. Видим окружающих и себя со стороны, как сквозь толстое аквариумное стекло, слышим как сквозь вату.
Тему снов задел, попытался технически воспроизвести режиссёр В Соловьёв в «Ассе», помните авангардистские, импрессионистские сны Бананана - как картинки из журнала «Огонёк» конца 80-х? Но у него, скорее, запечатлено движение дёргающегося во сне глазного яблока: геометрические фигуры, обрывы плёнки, точки, кадры когда-то виденных, отложившихся в тайнирках памяти картинок.
Всё же, на мой взгляд, ярче Лиозновой никто сны не передавал, и те же сны, допустим, в американских фильмах - картонные, жалкая поделка. Возможно, мне просто не попались фильмы с талантливым воспроизведением снов.
Как все воспитанные на соцреализме люди, я задаюсь вопросом, мне непременно нужно уточнить: в чём смысл, что хотела сказать режиссёр? Имела ли она в виду, что молодая женщина замурована заживо в деревянном светлом и тёплом («Зимой босиком ходить будешь») гробу-избе? Даже не молодая женщина, а её любовь и мечты о женском счастье? И девичьи стройные берёзки в саванах - это похороненные мечты о любви?