Тайна абидонской истории.
- Эту брошь сохранила моя приёмная мать, и отдала мне, когда я уехал в Форешене!
- Так пусть она подтвердит это!
- Матушка умерла, - грустно ответил Эдуард.
- Ну вот, свидетелей нет, мамаша, которая брошь дала, умерла… Лжёте вы, молодой человек! - усмехнулся Гастон.
- Да я жил в этом замке, и прекрасно помню эту залу! - воскликнул Эдуард.
- Любой дурак так может сказать, - усмехнулся Гастон, - послушай, жена, - обратился он к не произносившей ни слова, и лишь тихо ахавшей графине, - скажи, мог ли мой покойный племянник, если бы остался жив, сейчас быть похожим на вот этого наглеца?
- Ну, нет! - возразила графиня, - совсем не такие черты лица, да и родинки на щеке у твоего племянника не было! Это, явно самозванец!
- Самозванец ваш муж, сударыня! - ответил Эдуард, - он решил избавиться от меня, чтобы захватить титул и поместье!
- Ложь! - отрезал Гастон.
- Так пусть Божий суд решит, кто из нас лжёт, - произнёс Эдуард, - я обвиняю вас в захвате моего поместья и титула, и вызываю на поединок! - с этими словами он бросил на пол перчатку.
- Не подобает мне, графу, сражаться с самозванцем, - разгневался Гастон, - тем более что вряд ли ты вообще дворянин!
- Так и признайтесь, что испугались Божьего суда! - возразил Эдуард, - я обращусь к герцогу Александру, - и, зная его благородство, могу быть уверен, что он заставит вас сразиться со мной!
- Обращайся хоть к королю, - недобро усмехнулся Гастон, - счастливо добраться!
- До встречи! - дерзко ответил Эдуард, и вышел из залы.
- Эй, слуги! Подойдите ближе, - дальнейшие указания двум слугам Гастон дал шёпотом.
Тем временем Эдуард, выйдя из замка, оказался в саду, где встретил Эстель.
Марионетки в руках актёров замерли на несколько секунд, - должно быть, Эдуард и Эстель понравились друг другу с первого взгляда.
- Милая девушка, простите, как ваше имя? - растерянно спросил Эдуард.
- Эстель… - застенчиво ответила графская дочка.
- Милая Эстель… а скажите… - на ходу придумывал Эдуард тему для беседы, - а что случилось с этим розовым кустом? Почему цветы засохли?
- Они распустились уже сухими, - грустно ответила Эстель, - после гибели моего кузена на этом кусте никогда не было живых цветов.
- Подождите, сударыня, - я уверен, что ваш кузен не умер, и когда он вернётся, куст расцветёт по-настоящему! Кстати, меня зовут Эдуард, и я…
- Разбойник!!! - заорали двое слуг, внезапно выскочив в сад.
Последовала короткая драка марионеток, во время которой Эдуард отбивался от слуг, а Эстель, прижавшись к кусту, испуганно кричала:
- Ах, не трогайте его, он не сделал ничего дурного! Ах, нет, умоляю, не бейте его!
Наконец слуги изловчились, и нанесли Эдуарду удар, от которого он потерял сознание, и сам граф вышел в сад, чтобы оценить их работу.
- Правильно, ребята! Так ему и надо, - оттащите этого негодяя в подземелье, а завтра отправим его в город, на суд герцога!
- Отец, вы ошибаетесь, - он хороший человек! За что его так избили слуги? Прикажите его отпустить!
- Глупая моя девочка, - этот негодяй - самозванец, выдававший себя за твоего покойного кузена! Он желал отобрать у нас графство!
- Какой ужас, - такой приятный молодой человек, и самозванец! Ах, я не могу поверить! - воскликнула девушка.
- Поверишь, когда сам герцог будет судить его!
Действие перенеслось в замок герцога, где состоялся суд над Эдуардом.
- Граф Гастон, - в чём вы обвиняете этого молодого человека? - спросил герцог Александр.
- Этот негодяй - лжец и самозванец, выдающий себя за моего покойного троюродного племянника с целью захвата моего поместья, титула и состояния! - заявил граф.
- Что вы можете сказать в свою защиту? - спросил герцог Эдуарда.
- Барон Гастон лжёт, - я и в самом деле его племянник, сын графа Леона и его жены Анны. Во время охоты меня похитили люди барона, и отдали на воспитание крестьянину Пьеру.
- Какие ваши доказательства, юноша?
- У меня с собой брошь с графским гербом, которая была приколота к моей одежде, когда я попал в дом Пьера. Пьер мог бы и подтвердить, что меня отдали ему на воспитание.
- Сейчас я выслушаю Пьера…
- Ваше высочество, - воскликнул Гастон, - выслушайте сначала меня! - Эти броши носят все мои слуги, и самозванец мог украсть или найти потерянную, чтобы выдать её за доказательство своего происхождения! К тому же, как я полагаю, - он знал, что тело моего племянника не нашли, потому что оно было съедено дикими зверьми, вот он и придумал историю о своём якобы похищении!
- Думаю, что рассказ крестьянина, у которого вырос этот юноша, поможет мне разобраться и принять верное решение, - сказал герцог, - доказательство в виде броши не может прояснить это дело.
- Ваше высочество, - низко поклонившись, произнёс Пьер, - этот юноша и вправду мой приёмный сын, восемь лет назад покинувший родную деревню. Но он лжёт, что мне принесли его люди графа, - его подкинула моей тётушке распутная девица, которую отец изгнал из дома. Она направлялась в город, и остановилась на ночлег в доме моей ныне покойной тётушки, а рано утром незаметно ушла, оставив в амбаре родившегося ночью мальчика, чуть позже найденного моей тётей. Тётушка была стара, и спустя три года, когда стала совсем плоха, отдала мне Эдуарда, - (так она назвала мальчика). Спустя месяц моя тётя скончалась, а её супруг умер ещё через полгода. Эдуард утверждал, что помнит, как он жил в замке, но на самом деле это детские воспоминания о жизни в доме моей тётушки. Надо сказать, ребёнок он был беспокойный, - не хотел пасти свиней, а всё больше развлекался драками на деревянных мечах со старым солдатом Полем, который тоже не дожил до ненешнего дня. Затем в нашу деревню приехал некий Арно, который и забрал моего приёмного сына с собой, в надежде, что Эдуард станет храбрым солдатом. Увы, я вижу, что мальчик, которого я любил как родного сына, стал не солдатом, а самозванцем! Простите, граф, мне стыдно, что мой сын причинил вам такие неприятности, - клянусь святым Ивонном, - это не граф, а ребёнок потаскушки!
- А мне стыдно, что мой приёмный отец оказался лжецом и клятвопреступником! - закричал Эдуард, - вы поклялись святым Ивонном, произнеся ложь! Мои родители - граф Леон и графиня Анна!
- Но вы никак не можете этого доказать, - усмехнулся герцог.
- Я уже показал брошь, которая была на моей одежде, - но барон утверждает, что такие носят все его слуги, - со вздохом ответил Эдуард.
- Вы можете смягчить себе приговор, если расскажете, где вы взяли сию брошь, - сказал герцог.
- Я же говорил, что брошь была на одежде, в которой меня принесли в дом Пьера, - повторил Эдуард, - Жанна, - жена Пьера, спрятала её, и отдала мне перед моим уходом из родной деревни.
- А Жанна может это подтвердить? - спросил герцог.
- Моя жена умерла четыре года назад - ответил Пьер, - к тому же, если бы эта брошь хранилась много лет в моём доме, я непременно знал бы об её существовании!
- То есть, никто не может подтвердить, что этот юноша, - племянник графа Гастона, - подытожил герцог, - надо же, - такой молодой, и уже такой лживый! А ещё он был настолько нагл, что пытался вызвать на поединок графа! Выслушай свой приговор, Эдуард, - завтра ты будешь повешен на базарной площади, - я не терплю самозванцев!
- Я невиновен, - воскликнул Эдуард, - клянусь честью!
- Все преступники так говорят! - усмехнулся герцог.
Для следующей сцены, длившейся всего минуту, актёры должны были вновь применить вышитую декорацию, изображавшую двор графского замка, и тряпочный розовый куст, в который была вставлена сухая роза, - реликвия актёрского рода, уже двести лет используемая в качестве реквизита. Читатели могут подвергнуть сомнению этот факт, - но время было не властно над сухим цветком, данным два века назад предкам Жана отшельником Теофилом. Волшебная сила, заключённая в этой розе, хранила сам цветок, и иногда творила подлинные чудеса…
По сюжету, в этот миг на кусте должна была расцвести голубая роза, - и артисты, возвращая декорацию на сцену, вытаскивали сухой цветок, и вставляли на его место красиво сделанную шёлковую розу. Аннет, заглянув за крышку сундука, куда на время поставили тряпочный куст, взяла искусственную розу, чтобы вставить её вместо сухой, и вдруг замерла от неожиданности: пока играли сцену суда над Эдуардом, сухая роза ожила, и её серый цветок стал голубым.
- Отец!.. Жак!.. - громко прошептала Аннет, и растерянно указала на реликвию.
Поражённые актёры замерли на секунду, - затем Жан прошептал:
- Играем дальше с живой розой!
Овладев собой, Аннет выставила на сцену куст с голубой розой, а затем взяла шёлкового голубя на прутике, который «облетев» садик ловко «сорвал» цветок, подхватив его в замысловато сделанный металлический клюв, и покружив над замком, улетел, надо полагать, в город.
- Отец, - на сцене была голубая роза! - прошептала удивлённая Мерод.
- Тряпочная, надо полагать, - ответил граф де Камомиль.
- А мне кажется, она живая… - покачала головой Мерод.
В следующей сцене было задействовано много марионеток, - у актёров не хватало для всех рук, и некоторые куклы, на время, когда они не были задействованы, пришлось прикрепить к углам сундука, и специально собранным для этой цели треногах, на верх которых цеплялась деревянные ручки для управления марионетками.
На городской площади находилась вышитая толпа, телега, в которой привезли приговорённого Эдуарда, палач, священник, герцог, Пьер и графское семейство. Несчастный Эдуард громко молился:
- Пресвятая Дева, святой Ивонн, - покровитель Абидонии, святая Флорет, святая королева Стефана, - защитница невинно осуждённых, - спасите меня, ибо вы видите, что я несправедливо приговорён к казни за то, что хотел вернуть себе отнятые у меня титул и поместье, а злодей, обокравший меня, живёт и радуется, предвкушая мою гибель!
- Ну и негодяй, ещё и паясничает, изображая невинную жертву! - воскликнул Гастон.
- А я поверить не могу… Такой красивый юноша не может быть преступником, - печально произнесла Эстель, - прошу тебя, святая Стефана, и тебя, святой Ивонн, и тебя, святая Флорет, - спасите Эдуарда, если он и в самом деле законный наследник поместья!
После этих слов на сцене снова появился голубь с голубой розой в клюве, и «сел» на край повозки с осуждённым, а затем, вспорхнув, подлетел к Эстель, и уронил розу к её ногам.
- Какая необычная роза! - воскликнула Эстель, поднимая цветок, - голубая! Как роза правды, легенду о которой я прочла недавно! Отец, матушка, - взгляните, и понюхайте, - какой у неё необычный горький аромат!
Гастон и Луиза склонились над цветком, а священник тем временем сказал Эдуарду:
- Покайся, сын мой, в твоих тяжких грехах!
- Святой отец, мне не в чем каяться, - меня казнят по ложному обвинению! - ответил Эдуард.
- Эх, голубь-то с розой, - вздохнул палач, - известно всем, что это знак невиновности…
В полной тишине палач подошёл к Эдуарду, чтобы накинуть петлю на его шею, - но тут графиня Луиза неожиданно закричала не своим голосом:
- Стойте! Стойте! Я не могу больше так! Этот юноша - и вправду, законный наследник графства! Я узнала его, хотя в последний раз видела, когда он был ребёнком! Эти черты лица, глаза, родинка на щеке… Да и странно он исчез на охоте - получается, что его растерзали хищники недалеко от поляны, где его видели в последний раз, и собаки не нашли останков в первый день, хотя Эдуарда искали до поздней ночи. Окровавленную одежду нашли только на четвёртые сутки. Я не могу поверить, что в том месте не искали раньше!
- Глупая женщина! - усмехнулся Гастон, - узнала она его, видите ли! Я его ещё раньше узнал! Вылитый его покойный отец! Эх, об одном только жалею, что нюни распустил семнадцать лет назад, и не прикончил мальчишку, а отдал на воспитание крестьянину!
- Остановись, палач! - крикнул герцог, - ещё не хватает, чтобы казнили невиновного! Где этот крестьянин, который его воспитывал? Он же рассказывал, что этот юноша - сын падшей женщины?
- Монсеньор, да вы что, не знаете, что запугать мужика - проще простого? - ответил Гастон, - у старика четверо родных сыновей, я пригрозил, что заберу их всех в свою дружину, и на войне поставлю в первые ряды лучников, чтобы у них осталось мало шансов выжить. Подействовало! Родные-то дороже приёмыша!
- Истинно так, ваше высочество, подхватил Пьер, - я никогда особо не любил этого навязанного мне мальчишку, - а как пригрозил мне граф Гастон, так и сомнений не осталось, что надо солгать на суде - спасти жизни моих родных сынков! К тому же, история про девку, родившую мальчика в гостях у моей тётушки выдумана мной и графом в тот самый день, когда я взял на воспитание Эдуарда - надо же было объяснить соседям, откуда у нас взялся этот ребёнок!
- Гастон, ваша супруга сейчас упомянула о некоторых странностях, связанных с исчезновением юного графа много лет назад, могу ли я узнать подробности? - холодно спросил герцог, начавший понимать, какую он чуть было не совершил страшную ошибку.
- Ну, странности, конечно, были, не всё прошло гладко, да и жена это точно подметила, насчет исчезновения-то. Хороший я план тогда придумал, больно уж не терпелось завладеть поместьем дальнего родственника, да вот, видно зря пожалел мальчишку, надо было сразу его прикончить, а я велел слуге похитить его из леса, и отдать крестьянам. Ну, дальше всё сами знаете. К счастью, у вас по молодости не хватило ума пристально расследовать исчезновение мальчишки, и вы поверили мне на слово, - хвастливо закончил свой рассказ Гастон, а затем вздохнул:
- Эх, надо же! Все годы молчал, даже спьяну никогда никому ничего не рассказывал, а тут вот как понюхал эту проклятую розу, так похоже и одурел от её запаха!
- Отец! Как же вы могли так подло поступить?! - плача, воскликнула Эстель.
- Ради твоих братьев и тебя старался, глупая девчонка! - ответил Гастон. Если бы не я, то жила бы ты в маленьком бедном замке, и приданное твоё было бы мизерным!
- Освободите законного наследника поместья! - приказал герцог, - а ты, негодяй, отдай мне своё оружие! Ты арестован за захват графства и попытку устранить владельца замка, в котором ты незаконно прожил много лет! За твоё преступление ты заслуживаешь смертной казни!
- Но я… меня-то за что?.. - растерянно промямлил Гастон.
- Монсеньор, я прошу вас ради этой милой девушки быть снисходительным к моему родственнику, - вмешался Эдуард, - я знаю, как плохо без родителей, сам рано остался сиротой, и поэтому, умоляю вас сохранить жизнь моему троюродному дяде!
- Благородный юноша, теперь у меня исчезли последние сомнения в том, что ты - истинный наследник графского поместья, - сказал герцог, - так великодушны были рыцари во времена императора Тьерри. Я оставлю жизнь этому старому пройдохе, не мне строго судить его, ибо я отчасти сам виноват в твоих злоключениях: надо было внимательней расследовать твоё исчезновение семнадцать лет назад, - но что поделаешь, я в те годы был молод и глуп, - моложе, чем ты сейчас!
В заключительной сцене Эдуард стоял в саду, возле розового куста, а графское семейство навсегда покидало замок. Эстель с голубой розой в руке подошла к юному графу, и печально сказала:
- Я полагаю, что роза выросла на этом кусте. Вы, наследник поместья, вернулись, - и спустя много лет розовый куст зацвёл. Позвольте мне в последний раз взглянуть на него, - я с детства мечтала увидеть, как на этом кусте распустятся живые цветы. Сейчас я покидаю этот замок навсегда, - оставляя его законному владельцу. Возьмите эту розу, Эдуард, и вспоминайте Эстель, с самого начала не поверившую выдвинутым против вас обвинениям!
- Постойте, Эстель! - воскликнул юноша, - вы можете остаться в этом замке!
- Я не имею права, - ответила девушка.
- Останьтесь на правах моей жены, Эстель! Я люблю вас! - произнёс Эдуард, - и марионетки застыли в долгом поцелуе, заслонив свои кукольные лица живой голубой розой, горький аромат которой уже чувствовали все зрители спектакля.
Аннет взяла лютню, и пропела куплет:
- Злодей Гастон - опять барон,
Себе он яму вырыл.
С его герба не смыть позор,
А роза правды до сих пор
Всё странствует по миру…
Спектакль закончился, раздались аплодисменты и возгласы одобрения. Патрик, впечатлённый финальной сценой, вспомнил, что похожие слова он сказал Мерод, когда признавался ей в любви. Граф де Сильвен оглянулся на свою бывшую невесту, и увидел, что Мерод горько плачет. Встав, Патрик поспешил подойти к дочери графа де Камомиль.
- Мерод, что случилось? - негромко спросил он.
- Патрик… - всхлипнула Мерод, - я больше не могу молчать! Я поступила глупо и отвратительно, и теперь жалею об этом… Но время не вернуть назад, - вы не…
- Мерод, не плачьте, - улыбнулся Патрик, прекрасно поняв причину слёз девушки, - нам лучше забыть ту ссору. Для всех мы по-прежнему помолвлены, и вашему отцу осталось только назначить день свадьбы…
- Патрик… улыбаясь сквозь слёзы, - прошептала Мерод, и счастливые влюблённые, нарушив придворный этикет, обнялись у всех на глазах, - впрочем, никто не посмел осудить их!
- Мерзкие скоморохи!!! - вдруг на весь зал закричала Клод, - да как вы посмели, проклятые фигляры, разглашать всем позор старинного дворянского рода!
- Матушка, - вы что?.. - растерялся Патрик, подумав, что Клод сошла с ума.
- Сударыня, - я вас не понимаю, почему мы не должны играть пьесу, которая написана по правдивой истории, произошедшей семьдесят лет назад? - спросил Жан.
- Вы, мерзкое безбожное племя, находите особое удовольствие в том, чтобы обнародовать чужой позор! - ответила Клод, - мои предки после этого случая жили как изгои, и только лишь наши соседи стали забывать об этом, как вот, пожалуйста! - явились шуты, приложившие все усилия, чтобы напомнить Абидонии об этой давней истории! Будьте вы прокляты, негодяи! Хвастаетесь тем, что ваши чумазые предки вмешались в жизнь графской семьи, и вернули поместье Сириль законному наследнику, провались он в преисподнюю!
- Ну, сударыня, это уже слишком, - воскликнул Габриэль де Сириль, - вы ещё и проклинаете моего предка Эдуарда де Сириль, который был так великодушен, что упросил герцога Эпинет помиловать вашего прадеда Гастона де Сурс, отобравшего поместье у Эдуарда, и позже объявившего его самозванцем! Эдуард лишь чудом избежал позорной смерти на виселице, но он не хотел, что бы такая, вполне справедливая, участь постигла желавшего его гибели барона Гастона!
- Ах, вот оно что! - воскликнул Патрик, - Габриэль, теперь я понимаю, почему ваш отец почти перестал общаться с моим после того, как тот женился на Клод де Сурс! И эту историю я впервые услышал от служанок как раз незадолго до второй женитьбы отца!
- Ну да, после всего случившегося представители рода де Сириль не общались со своими родственниками де Сурс, - даже не смотря на то, что Эдуард женился на Эстель, - пояснил Габриэль.
- Простите, ваше величество, - сказал Жан, - если бы мы знали, что здесь присутствует дама из рода Сурс, мы не стали бы играть сей спектакль.
- Ничего страшного, - ответил Людовик, - у большинства присутствующих здесь дворян есть тайны страшнее, чем тайна рода Сурс! Не понимаю только, почему госпожа Клод сказала, что ваши предки помогли Эдуарду вернуть поместье?
- Мой дед, написавший пьесу, несколько изменил сюжет, написанный самой жизнью, - в действительности именно он помог разговориться Гастону. Но пьеса должна быть значительно романтичнее любой жизненной истории, и дед добавил к правде немного красивого вымысла.
- Да будь ты проклят вместе со своим дедом!!! - снова закричала Клод, - и, закрыв лицо руками, заплакала.
- Не огорчайся, честный артист, - произнёс король, - пьеса замечательная! Хотел бы я, чтобы и другие тайны открылись так же легко, как тайна рода де Сурс…
Воцарилось недолгое молчание, нарушавшееся лишь всхлипываниями Клод.
- Патрик, а ты ничего не желаешь мне сказать? - прервал вдруг тишину король, пристально глядя на графа де Сильвен.
- Я?.. - растерялся Патрик.
- Да, ты! Как долго ты притворяешься моим верным подданным, держа камень за пазухой?
- Ваше величество, - произнёс Патрик, выходя в центр залы, - я не понимаю, о чём вы говорите! Клянусь честью, я всегда служил вам верой и правдой!
- Как и твой отец! - воскликнул Луи, - нет, но как вы могли скрывать это столько лет?
- Скрывать что, ваше величество? - удивился Патрик, - я правда, не могу понять вас… Но тут догадка осенила юношу:
- Вам откуда-то стало известно о моём истинном происхождении? Да,- мой предок наследный принц Орелин, сын короля Эдуарда II, убитого Марком де Мортирье, и королевы Селестины! Так что же, - разве это преступление - носить фамилию Аделард, и быть потомком императора Тьерри?
Фальшивая родословная Орелина:
Настоящая родословная Орелина и Патрика:
- Так пусть она подтвердит это!
- Матушка умерла, - грустно ответил Эдуард.
- Ну вот, свидетелей нет, мамаша, которая брошь дала, умерла… Лжёте вы, молодой человек! - усмехнулся Гастон.
- Да я жил в этом замке, и прекрасно помню эту залу! - воскликнул Эдуард.
- Любой дурак так может сказать, - усмехнулся Гастон, - послушай, жена, - обратился он к не произносившей ни слова, и лишь тихо ахавшей графине, - скажи, мог ли мой покойный племянник, если бы остался жив, сейчас быть похожим на вот этого наглеца?
- Ну, нет! - возразила графиня, - совсем не такие черты лица, да и родинки на щеке у твоего племянника не было! Это, явно самозванец!
- Самозванец ваш муж, сударыня! - ответил Эдуард, - он решил избавиться от меня, чтобы захватить титул и поместье!
- Ложь! - отрезал Гастон.
- Так пусть Божий суд решит, кто из нас лжёт, - произнёс Эдуард, - я обвиняю вас в захвате моего поместья и титула, и вызываю на поединок! - с этими словами он бросил на пол перчатку.
- Не подобает мне, графу, сражаться с самозванцем, - разгневался Гастон, - тем более что вряд ли ты вообще дворянин!
- Так и признайтесь, что испугались Божьего суда! - возразил Эдуард, - я обращусь к герцогу Александру, - и, зная его благородство, могу быть уверен, что он заставит вас сразиться со мной!
- Обращайся хоть к королю, - недобро усмехнулся Гастон, - счастливо добраться!
- До встречи! - дерзко ответил Эдуард, и вышел из залы.
- Эй, слуги! Подойдите ближе, - дальнейшие указания двум слугам Гастон дал шёпотом.
Тем временем Эдуард, выйдя из замка, оказался в саду, где встретил Эстель.
Марионетки в руках актёров замерли на несколько секунд, - должно быть, Эдуард и Эстель понравились друг другу с первого взгляда.
- Милая девушка, простите, как ваше имя? - растерянно спросил Эдуард.
- Эстель… - застенчиво ответила графская дочка.
- Милая Эстель… а скажите… - на ходу придумывал Эдуард тему для беседы, - а что случилось с этим розовым кустом? Почему цветы засохли?
- Они распустились уже сухими, - грустно ответила Эстель, - после гибели моего кузена на этом кусте никогда не было живых цветов.
- Подождите, сударыня, - я уверен, что ваш кузен не умер, и когда он вернётся, куст расцветёт по-настоящему! Кстати, меня зовут Эдуард, и я…
- Разбойник!!! - заорали двое слуг, внезапно выскочив в сад.
Последовала короткая драка марионеток, во время которой Эдуард отбивался от слуг, а Эстель, прижавшись к кусту, испуганно кричала:
- Ах, не трогайте его, он не сделал ничего дурного! Ах, нет, умоляю, не бейте его!
Наконец слуги изловчились, и нанесли Эдуарду удар, от которого он потерял сознание, и сам граф вышел в сад, чтобы оценить их работу.
- Правильно, ребята! Так ему и надо, - оттащите этого негодяя в подземелье, а завтра отправим его в город, на суд герцога!
- Отец, вы ошибаетесь, - он хороший человек! За что его так избили слуги? Прикажите его отпустить!
- Глупая моя девочка, - этот негодяй - самозванец, выдававший себя за твоего покойного кузена! Он желал отобрать у нас графство!
- Какой ужас, - такой приятный молодой человек, и самозванец! Ах, я не могу поверить! - воскликнула девушка.
- Поверишь, когда сам герцог будет судить его!
Действие перенеслось в замок герцога, где состоялся суд над Эдуардом.
- Граф Гастон, - в чём вы обвиняете этого молодого человека? - спросил герцог Александр.
- Этот негодяй - лжец и самозванец, выдающий себя за моего покойного троюродного племянника с целью захвата моего поместья, титула и состояния! - заявил граф.
- Что вы можете сказать в свою защиту? - спросил герцог Эдуарда.
- Барон Гастон лжёт, - я и в самом деле его племянник, сын графа Леона и его жены Анны. Во время охоты меня похитили люди барона, и отдали на воспитание крестьянину Пьеру.
- Какие ваши доказательства, юноша?
- У меня с собой брошь с графским гербом, которая была приколота к моей одежде, когда я попал в дом Пьера. Пьер мог бы и подтвердить, что меня отдали ему на воспитание.
- Сейчас я выслушаю Пьера…
- Ваше высочество, - воскликнул Гастон, - выслушайте сначала меня! - Эти броши носят все мои слуги, и самозванец мог украсть или найти потерянную, чтобы выдать её за доказательство своего происхождения! К тому же, как я полагаю, - он знал, что тело моего племянника не нашли, потому что оно было съедено дикими зверьми, вот он и придумал историю о своём якобы похищении!
- Думаю, что рассказ крестьянина, у которого вырос этот юноша, поможет мне разобраться и принять верное решение, - сказал герцог, - доказательство в виде броши не может прояснить это дело.
- Ваше высочество, - низко поклонившись, произнёс Пьер, - этот юноша и вправду мой приёмный сын, восемь лет назад покинувший родную деревню. Но он лжёт, что мне принесли его люди графа, - его подкинула моей тётушке распутная девица, которую отец изгнал из дома. Она направлялась в город, и остановилась на ночлег в доме моей ныне покойной тётушки, а рано утром незаметно ушла, оставив в амбаре родившегося ночью мальчика, чуть позже найденного моей тётей. Тётушка была стара, и спустя три года, когда стала совсем плоха, отдала мне Эдуарда, - (так она назвала мальчика). Спустя месяц моя тётя скончалась, а её супруг умер ещё через полгода. Эдуард утверждал, что помнит, как он жил в замке, но на самом деле это детские воспоминания о жизни в доме моей тётушки. Надо сказать, ребёнок он был беспокойный, - не хотел пасти свиней, а всё больше развлекался драками на деревянных мечах со старым солдатом Полем, который тоже не дожил до ненешнего дня. Затем в нашу деревню приехал некий Арно, который и забрал моего приёмного сына с собой, в надежде, что Эдуард станет храбрым солдатом. Увы, я вижу, что мальчик, которого я любил как родного сына, стал не солдатом, а самозванцем! Простите, граф, мне стыдно, что мой сын причинил вам такие неприятности, - клянусь святым Ивонном, - это не граф, а ребёнок потаскушки!
- А мне стыдно, что мой приёмный отец оказался лжецом и клятвопреступником! - закричал Эдуард, - вы поклялись святым Ивонном, произнеся ложь! Мои родители - граф Леон и графиня Анна!
- Но вы никак не можете этого доказать, - усмехнулся герцог.
- Я уже показал брошь, которая была на моей одежде, - но барон утверждает, что такие носят все его слуги, - со вздохом ответил Эдуард.
- Вы можете смягчить себе приговор, если расскажете, где вы взяли сию брошь, - сказал герцог.
- Я же говорил, что брошь была на одежде, в которой меня принесли в дом Пьера, - повторил Эдуард, - Жанна, - жена Пьера, спрятала её, и отдала мне перед моим уходом из родной деревни.
- А Жанна может это подтвердить? - спросил герцог.
- Моя жена умерла четыре года назад - ответил Пьер, - к тому же, если бы эта брошь хранилась много лет в моём доме, я непременно знал бы об её существовании!
- То есть, никто не может подтвердить, что этот юноша, - племянник графа Гастона, - подытожил герцог, - надо же, - такой молодой, и уже такой лживый! А ещё он был настолько нагл, что пытался вызвать на поединок графа! Выслушай свой приговор, Эдуард, - завтра ты будешь повешен на базарной площади, - я не терплю самозванцев!
- Я невиновен, - воскликнул Эдуард, - клянусь честью!
- Все преступники так говорят! - усмехнулся герцог.
Для следующей сцены, длившейся всего минуту, актёры должны были вновь применить вышитую декорацию, изображавшую двор графского замка, и тряпочный розовый куст, в который была вставлена сухая роза, - реликвия актёрского рода, уже двести лет используемая в качестве реквизита. Читатели могут подвергнуть сомнению этот факт, - но время было не властно над сухим цветком, данным два века назад предкам Жана отшельником Теофилом. Волшебная сила, заключённая в этой розе, хранила сам цветок, и иногда творила подлинные чудеса…
По сюжету, в этот миг на кусте должна была расцвести голубая роза, - и артисты, возвращая декорацию на сцену, вытаскивали сухой цветок, и вставляли на его место красиво сделанную шёлковую розу. Аннет, заглянув за крышку сундука, куда на время поставили тряпочный куст, взяла искусственную розу, чтобы вставить её вместо сухой, и вдруг замерла от неожиданности: пока играли сцену суда над Эдуардом, сухая роза ожила, и её серый цветок стал голубым.
- Отец!.. Жак!.. - громко прошептала Аннет, и растерянно указала на реликвию.
Поражённые актёры замерли на секунду, - затем Жан прошептал:
- Играем дальше с живой розой!
Овладев собой, Аннет выставила на сцену куст с голубой розой, а затем взяла шёлкового голубя на прутике, который «облетев» садик ловко «сорвал» цветок, подхватив его в замысловато сделанный металлический клюв, и покружив над замком, улетел, надо полагать, в город.
- Отец, - на сцене была голубая роза! - прошептала удивлённая Мерод.
- Тряпочная, надо полагать, - ответил граф де Камомиль.
- А мне кажется, она живая… - покачала головой Мерод.
В следующей сцене было задействовано много марионеток, - у актёров не хватало для всех рук, и некоторые куклы, на время, когда они не были задействованы, пришлось прикрепить к углам сундука, и специально собранным для этой цели треногах, на верх которых цеплялась деревянные ручки для управления марионетками.
На городской площади находилась вышитая толпа, телега, в которой привезли приговорённого Эдуарда, палач, священник, герцог, Пьер и графское семейство. Несчастный Эдуард громко молился:
- Пресвятая Дева, святой Ивонн, - покровитель Абидонии, святая Флорет, святая королева Стефана, - защитница невинно осуждённых, - спасите меня, ибо вы видите, что я несправедливо приговорён к казни за то, что хотел вернуть себе отнятые у меня титул и поместье, а злодей, обокравший меня, живёт и радуется, предвкушая мою гибель!
- Ну и негодяй, ещё и паясничает, изображая невинную жертву! - воскликнул Гастон.
- А я поверить не могу… Такой красивый юноша не может быть преступником, - печально произнесла Эстель, - прошу тебя, святая Стефана, и тебя, святой Ивонн, и тебя, святая Флорет, - спасите Эдуарда, если он и в самом деле законный наследник поместья!
После этих слов на сцене снова появился голубь с голубой розой в клюве, и «сел» на край повозки с осуждённым, а затем, вспорхнув, подлетел к Эстель, и уронил розу к её ногам.
- Какая необычная роза! - воскликнула Эстель, поднимая цветок, - голубая! Как роза правды, легенду о которой я прочла недавно! Отец, матушка, - взгляните, и понюхайте, - какой у неё необычный горький аромат!
Гастон и Луиза склонились над цветком, а священник тем временем сказал Эдуарду:
- Покайся, сын мой, в твоих тяжких грехах!
- Святой отец, мне не в чем каяться, - меня казнят по ложному обвинению! - ответил Эдуард.
- Эх, голубь-то с розой, - вздохнул палач, - известно всем, что это знак невиновности…
В полной тишине палач подошёл к Эдуарду, чтобы накинуть петлю на его шею, - но тут графиня Луиза неожиданно закричала не своим голосом:
- Стойте! Стойте! Я не могу больше так! Этот юноша - и вправду, законный наследник графства! Я узнала его, хотя в последний раз видела, когда он был ребёнком! Эти черты лица, глаза, родинка на щеке… Да и странно он исчез на охоте - получается, что его растерзали хищники недалеко от поляны, где его видели в последний раз, и собаки не нашли останков в первый день, хотя Эдуарда искали до поздней ночи. Окровавленную одежду нашли только на четвёртые сутки. Я не могу поверить, что в том месте не искали раньше!
- Глупая женщина! - усмехнулся Гастон, - узнала она его, видите ли! Я его ещё раньше узнал! Вылитый его покойный отец! Эх, об одном только жалею, что нюни распустил семнадцать лет назад, и не прикончил мальчишку, а отдал на воспитание крестьянину!
- Остановись, палач! - крикнул герцог, - ещё не хватает, чтобы казнили невиновного! Где этот крестьянин, который его воспитывал? Он же рассказывал, что этот юноша - сын падшей женщины?
- Монсеньор, да вы что, не знаете, что запугать мужика - проще простого? - ответил Гастон, - у старика четверо родных сыновей, я пригрозил, что заберу их всех в свою дружину, и на войне поставлю в первые ряды лучников, чтобы у них осталось мало шансов выжить. Подействовало! Родные-то дороже приёмыша!
- Истинно так, ваше высочество, подхватил Пьер, - я никогда особо не любил этого навязанного мне мальчишку, - а как пригрозил мне граф Гастон, так и сомнений не осталось, что надо солгать на суде - спасти жизни моих родных сынков! К тому же, история про девку, родившую мальчика в гостях у моей тётушки выдумана мной и графом в тот самый день, когда я взял на воспитание Эдуарда - надо же было объяснить соседям, откуда у нас взялся этот ребёнок!
- Гастон, ваша супруга сейчас упомянула о некоторых странностях, связанных с исчезновением юного графа много лет назад, могу ли я узнать подробности? - холодно спросил герцог, начавший понимать, какую он чуть было не совершил страшную ошибку.
- Ну, странности, конечно, были, не всё прошло гладко, да и жена это точно подметила, насчет исчезновения-то. Хороший я план тогда придумал, больно уж не терпелось завладеть поместьем дальнего родственника, да вот, видно зря пожалел мальчишку, надо было сразу его прикончить, а я велел слуге похитить его из леса, и отдать крестьянам. Ну, дальше всё сами знаете. К счастью, у вас по молодости не хватило ума пристально расследовать исчезновение мальчишки, и вы поверили мне на слово, - хвастливо закончил свой рассказ Гастон, а затем вздохнул:
- Эх, надо же! Все годы молчал, даже спьяну никогда никому ничего не рассказывал, а тут вот как понюхал эту проклятую розу, так похоже и одурел от её запаха!
- Отец! Как же вы могли так подло поступить?! - плача, воскликнула Эстель.
- Ради твоих братьев и тебя старался, глупая девчонка! - ответил Гастон. Если бы не я, то жила бы ты в маленьком бедном замке, и приданное твоё было бы мизерным!
- Освободите законного наследника поместья! - приказал герцог, - а ты, негодяй, отдай мне своё оружие! Ты арестован за захват графства и попытку устранить владельца замка, в котором ты незаконно прожил много лет! За твоё преступление ты заслуживаешь смертной казни!
- Но я… меня-то за что?.. - растерянно промямлил Гастон.
- Монсеньор, я прошу вас ради этой милой девушки быть снисходительным к моему родственнику, - вмешался Эдуард, - я знаю, как плохо без родителей, сам рано остался сиротой, и поэтому, умоляю вас сохранить жизнь моему троюродному дяде!
- Благородный юноша, теперь у меня исчезли последние сомнения в том, что ты - истинный наследник графского поместья, - сказал герцог, - так великодушны были рыцари во времена императора Тьерри. Я оставлю жизнь этому старому пройдохе, не мне строго судить его, ибо я отчасти сам виноват в твоих злоключениях: надо было внимательней расследовать твоё исчезновение семнадцать лет назад, - но что поделаешь, я в те годы был молод и глуп, - моложе, чем ты сейчас!
В заключительной сцене Эдуард стоял в саду, возле розового куста, а графское семейство навсегда покидало замок. Эстель с голубой розой в руке подошла к юному графу, и печально сказала:
- Я полагаю, что роза выросла на этом кусте. Вы, наследник поместья, вернулись, - и спустя много лет розовый куст зацвёл. Позвольте мне в последний раз взглянуть на него, - я с детства мечтала увидеть, как на этом кусте распустятся живые цветы. Сейчас я покидаю этот замок навсегда, - оставляя его законному владельцу. Возьмите эту розу, Эдуард, и вспоминайте Эстель, с самого начала не поверившую выдвинутым против вас обвинениям!
- Постойте, Эстель! - воскликнул юноша, - вы можете остаться в этом замке!
- Я не имею права, - ответила девушка.
- Останьтесь на правах моей жены, Эстель! Я люблю вас! - произнёс Эдуард, - и марионетки застыли в долгом поцелуе, заслонив свои кукольные лица живой голубой розой, горький аромат которой уже чувствовали все зрители спектакля.
Аннет взяла лютню, и пропела куплет:
- Злодей Гастон - опять барон,
Себе он яму вырыл.
С его герба не смыть позор,
А роза правды до сих пор
Всё странствует по миру…
Спектакль закончился, раздались аплодисменты и возгласы одобрения. Патрик, впечатлённый финальной сценой, вспомнил, что похожие слова он сказал Мерод, когда признавался ей в любви. Граф де Сильвен оглянулся на свою бывшую невесту, и увидел, что Мерод горько плачет. Встав, Патрик поспешил подойти к дочери графа де Камомиль.
- Мерод, что случилось? - негромко спросил он.
- Патрик… - всхлипнула Мерод, - я больше не могу молчать! Я поступила глупо и отвратительно, и теперь жалею об этом… Но время не вернуть назад, - вы не…
- Мерод, не плачьте, - улыбнулся Патрик, прекрасно поняв причину слёз девушки, - нам лучше забыть ту ссору. Для всех мы по-прежнему помолвлены, и вашему отцу осталось только назначить день свадьбы…
- Патрик… улыбаясь сквозь слёзы, - прошептала Мерод, и счастливые влюблённые, нарушив придворный этикет, обнялись у всех на глазах, - впрочем, никто не посмел осудить их!
- Мерзкие скоморохи!!! - вдруг на весь зал закричала Клод, - да как вы посмели, проклятые фигляры, разглашать всем позор старинного дворянского рода!
- Матушка, - вы что?.. - растерялся Патрик, подумав, что Клод сошла с ума.
- Сударыня, - я вас не понимаю, почему мы не должны играть пьесу, которая написана по правдивой истории, произошедшей семьдесят лет назад? - спросил Жан.
- Вы, мерзкое безбожное племя, находите особое удовольствие в том, чтобы обнародовать чужой позор! - ответила Клод, - мои предки после этого случая жили как изгои, и только лишь наши соседи стали забывать об этом, как вот, пожалуйста! - явились шуты, приложившие все усилия, чтобы напомнить Абидонии об этой давней истории! Будьте вы прокляты, негодяи! Хвастаетесь тем, что ваши чумазые предки вмешались в жизнь графской семьи, и вернули поместье Сириль законному наследнику, провались он в преисподнюю!
- Ну, сударыня, это уже слишком, - воскликнул Габриэль де Сириль, - вы ещё и проклинаете моего предка Эдуарда де Сириль, который был так великодушен, что упросил герцога Эпинет помиловать вашего прадеда Гастона де Сурс, отобравшего поместье у Эдуарда, и позже объявившего его самозванцем! Эдуард лишь чудом избежал позорной смерти на виселице, но он не хотел, что бы такая, вполне справедливая, участь постигла желавшего его гибели барона Гастона!
- Ах, вот оно что! - воскликнул Патрик, - Габриэль, теперь я понимаю, почему ваш отец почти перестал общаться с моим после того, как тот женился на Клод де Сурс! И эту историю я впервые услышал от служанок как раз незадолго до второй женитьбы отца!
- Ну да, после всего случившегося представители рода де Сириль не общались со своими родственниками де Сурс, - даже не смотря на то, что Эдуард женился на Эстель, - пояснил Габриэль.
- Простите, ваше величество, - сказал Жан, - если бы мы знали, что здесь присутствует дама из рода Сурс, мы не стали бы играть сей спектакль.
- Ничего страшного, - ответил Людовик, - у большинства присутствующих здесь дворян есть тайны страшнее, чем тайна рода Сурс! Не понимаю только, почему госпожа Клод сказала, что ваши предки помогли Эдуарду вернуть поместье?
- Мой дед, написавший пьесу, несколько изменил сюжет, написанный самой жизнью, - в действительности именно он помог разговориться Гастону. Но пьеса должна быть значительно романтичнее любой жизненной истории, и дед добавил к правде немного красивого вымысла.
- Да будь ты проклят вместе со своим дедом!!! - снова закричала Клод, - и, закрыв лицо руками, заплакала.
- Не огорчайся, честный артист, - произнёс король, - пьеса замечательная! Хотел бы я, чтобы и другие тайны открылись так же легко, как тайна рода де Сурс…
Воцарилось недолгое молчание, нарушавшееся лишь всхлипываниями Клод.
- Патрик, а ты ничего не желаешь мне сказать? - прервал вдруг тишину король, пристально глядя на графа де Сильвен.
- Я?.. - растерялся Патрик.
- Да, ты! Как долго ты притворяешься моим верным подданным, держа камень за пазухой?
- Ваше величество, - произнёс Патрик, выходя в центр залы, - я не понимаю, о чём вы говорите! Клянусь честью, я всегда служил вам верой и правдой!
- Как и твой отец! - воскликнул Луи, - нет, но как вы могли скрывать это столько лет?
- Скрывать что, ваше величество? - удивился Патрик, - я правда, не могу понять вас… Но тут догадка осенила юношу:
- Вам откуда-то стало известно о моём истинном происхождении? Да,- мой предок наследный принц Орелин, сын короля Эдуарда II, убитого Марком де Мортирье, и королевы Селестины! Так что же, - разве это преступление - носить фамилию Аделард, и быть потомком императора Тьерри?
Фальшивая родословная Орелина:
Настоящая родословная Орелина и Патрика: