Виталий Решетняк (он же Громила с бензоколонки)...
... внезапно написал вот такой клевый ответ на мой крайний текст:
Пишешь прикольный стих, наполненный джазом, боксом и сексом,
или просто с песней идёшь по жизни, как тот цыган Будулай.
Вполне доволен собой. И вдруг в середине текста
вспоминается Николай.
В смысле, не Гоголь или тот из шестого бэ, что шёл за кефиром,
Не «Коля, я здесь! Камон!», не «натуральный блондин».
Просто некто Римм визуализируется из эфира.
К чему б это, блин?
Ведь жизнь удалась, и все кругом добрые и культурные.
А беспредел и бардак где-то там - в мире порока и лжи.
И внезапно осознаёшь, что житуху свою гламурную
ты тупо не заслужил.
И ты приходишь с работы домой, смотришь телик, ужинаешь.
Ещё в обед ты решил: «Думать про Римма - табу!».
А перед сном чистишь зубы и обнаруживаешь
его стихи у себя на лбу.
Стихи как стихи… Что вылезло - то уже не засунешь обратно.
Но что же такое с тобой происходит, блять?!
Ты колешь палец пером и подписываешь аккуратно:
«Вахту согласен стоять!»
Пишешь прикольный стих, наполненный джазом, боксом и сексом,
или просто с песней идёшь по жизни, как тот цыган Будулай.
Вполне доволен собой. И вдруг в середине текста
вспоминается Николай.
В смысле, не Гоголь или тот из шестого бэ, что шёл за кефиром,
Не «Коля, я здесь! Камон!», не «натуральный блондин».
Просто некто Римм визуализируется из эфира.
К чему б это, блин?
Ведь жизнь удалась, и все кругом добрые и культурные.
А беспредел и бардак где-то там - в мире порока и лжи.
И внезапно осознаёшь, что житуху свою гламурную
ты тупо не заслужил.
И ты приходишь с работы домой, смотришь телик, ужинаешь.
Ещё в обед ты решил: «Думать про Римма - табу!».
А перед сном чистишь зубы и обнаруживаешь
его стихи у себя на лбу.
Стихи как стихи… Что вылезло - то уже не засунешь обратно.
Но что же такое с тобой происходит, блять?!
Ты колешь палец пером и подписываешь аккуратно:
«Вахту согласен стоять!»