Полковник наш рожден был хватом. Курил траву, ругался матом. Был даже избран депутатом - Воистину герой! Но в жизнь вмешался мирный атом На испытании проклятом, Был офицером - стал кастратом И спит в земле сырой…
К чему я это вам поведал? Зачем приплел вояку-деда? Еще бы вспомнил Кастанеду И Ленина с сестрой. Но скользкий путь поэта выбрав, Я должен написать эпиграф, Чтоб он стоял заместо титров И создавал настрой.
Олежка, добрый мой приятель, Лежал в ботинках на кровати И вдруг решил, что было б кстати Нарезаться пивком. И он, рывком вскочив с постели - К чему валяться, в самом деле? - С мечтой о виски и об эле Родной покинул дом.
Он оказался в заведенье Из тех, где не считают деньги, Где все, чем кормят - объеденье, И пиво - первый класс! У стойки выпил арманьяка, Позвал официанта знаком. Сосиски сто рублей? Однааако! И сделал свой заказ.
Мне пару виски, пару эля, Салатов пару, две форели, Еще вот эти вот тефтели А после - бланманже. У вас тут вроде клево кормят, И в эль не добавляют «Комет». А толстый лабух пусть исполнит Ламбаду на бандже.
Напротив стол, за ним - блондинка: Высокий бюст, во взгляде льдинка. Тонка, легка как паутинка, А рядом с ней - ковбой. Но эль уже достиг до цели Я что - не мачо, в самом деле? И, покачнувшись еле-еле, Олежа принял бой.
Я докажу тебе мерзавка, Что, хоть я и не принц из замка, Но и не уличная шавка, А первый на селе. И заказал ей кружку эля С намеком: если б вы хотели - Весь мир у вашей был постели Со мною в том числе.
Но вот беда, какая жалость: Она от эля отказалась И кружка, обойдя ползала, Опять пришла к нему. И он сказал: «К чертям обиды! Но я на вас имею виды! За секс! За дружбу! За либидо! Я тост свой подниму!»
Ковбой с блондинкой были в браке, И все свелось к банальной драке, Они сцепились как собаки Посуду стали бить. А после выпили по элю, Велели сделать им паэлью. И все, кто были, удивились, Как можно столько пить!
Полковник наш рожден был хватом.
Курил траву, ругался матом.
Был даже избран депутатом -
Воистину герой!
Но в жизнь вмешался мирный атом
На испытании проклятом,
Был офицером - стал кастратом
И спит в земле сырой…
К чему я это вам поведал?
Зачем приплел вояку-деда?
Еще бы вспомнил Кастанеду
И Ленина с сестрой.
Но скользкий путь поэта выбрав,
Я должен написать эпиграф,
Чтоб он стоял заместо титров
И создавал настрой.
Олежка, добрый мой приятель,
Лежал в ботинках на кровати
И вдруг решил, что было б кстати
Нарезаться пивком.
И он, рывком вскочив с постели -
К чему валяться, в самом деле? -
С мечтой о виски и об эле
Родной покинул дом.
Он оказался в заведенье
Из тех, где не считают деньги,
Где все, чем кормят - объеденье,
И пиво - первый класс!
У стойки выпил арманьяка,
Позвал официанта знаком.
Сосиски сто рублей? Однааако!
И сделал свой заказ.
Мне пару виски, пару эля,
Салатов пару, две форели,
Еще вот эти вот тефтели
А после - бланманже.
У вас тут вроде клево кормят,
И в эль не добавляют «Комет».
А толстый лабух пусть исполнит
Ламбаду на бандже.
Напротив стол, за ним - блондинка:
Высокий бюст, во взгляде льдинка.
Тонка, легка как паутинка,
А рядом с ней - ковбой.
Но эль уже достиг до цели
Я что - не мачо, в самом деле?
И, покачнувшись еле-еле,
Олежа принял бой.
Я докажу тебе мерзавка,
Что, хоть я и не принц из замка,
Но и не уличная шавка,
А первый на селе.
И заказал ей кружку эля
С намеком: если б вы хотели -
Весь мир у вашей был постели
Со мною в том числе.
Но вот беда, какая жалость:
Она от эля отказалась
И кружка, обойдя ползала,
Опять пришла к нему.
И он сказал: «К чертям обиды!
Но я на вас имею виды!
За секс! За дружбу! За либидо!
Я тост свой подниму!»
Ковбой с блондинкой были в браке,
И все свелось к банальной драке,
Они сцепились как собаки
Посуду стали бить.
А после выпили по элю,
Велели сделать им паэлью.
И все, кто были, удивились,
Как можно столько пить!
Reply
Leave a comment