про летнее
когда-то ходила в кинотеатр возле дома на всякую ересь, мейнстрим - ни отнять, ни прибавить, плевалась сладким попкорном, нераскрывшимся, мостила ноги или голову на сидящем рядом. и все это - непременно на последнем сеансе, когда в зале еще человек пять, не больше. за то и любила эти походы, для того и ходила.
ниже всегда, ряду на 3-4 сидела одинокая немолодая женщина с бутылкой пива. ну, не всегда, но очень часто. и не было для меня пронзительнее образа одиночества, чем эта сутулая фигура. сними я такую в кино - мне бы сказали, "фи, что за пошлость, неужели ничего оригинальнее не нашлось". но тут вот оно - настоящее, неприкрашенное.
сегодня этим образом была я. одна. с белым полусухим и отчаянными смс. влюблена и раздираема пополам. и от того, что безнадежно - еще отчаяннее и еще слаще. полагаю, будь иначе - не проронила бы ни слова, приняла бы как данность.
и тут я должна была бы написать про белую ночь, огорошившую меня в окна лестничного пролета, про запахи, которые я, оскалившись, внюхивала жадно и жалко и не то смеялась, не то плакала, рыча вполголоса, пугая идущих навстречу. но не буду, не буду. скажу только, что я поняла, что значит хотеть в ижевск. во внутренний ижевск, разумеется.
слышишь, мидарлинг, я поняла. я поняла, о чем ты. и я киваю тебе согласно дурно остриженной головой и улыбаюсь так нежно, как ты только можешь себе вообразить. потому что твой внутренний ижевск - он немного и мой. потому что я постараюсь не совпасть с тобой в нем, иначе - пропаду. иначе - сам знаешь, что иначе.
ниже всегда, ряду на 3-4 сидела одинокая немолодая женщина с бутылкой пива. ну, не всегда, но очень часто. и не было для меня пронзительнее образа одиночества, чем эта сутулая фигура. сними я такую в кино - мне бы сказали, "фи, что за пошлость, неужели ничего оригинальнее не нашлось". но тут вот оно - настоящее, неприкрашенное.
сегодня этим образом была я. одна. с белым полусухим и отчаянными смс. влюблена и раздираема пополам. и от того, что безнадежно - еще отчаяннее и еще слаще. полагаю, будь иначе - не проронила бы ни слова, приняла бы как данность.
и тут я должна была бы написать про белую ночь, огорошившую меня в окна лестничного пролета, про запахи, которые я, оскалившись, внюхивала жадно и жалко и не то смеялась, не то плакала, рыча вполголоса, пугая идущих навстречу. но не буду, не буду. скажу только, что я поняла, что значит хотеть в ижевск. во внутренний ижевск, разумеется.
слышишь, мидарлинг, я поняла. я поняла, о чем ты. и я киваю тебе согласно дурно остриженной головой и улыбаюсь так нежно, как ты только можешь себе вообразить. потому что твой внутренний ижевск - он немного и мой. потому что я постараюсь не совпасть с тобой в нем, иначе - пропаду. иначе - сам знаешь, что иначе.