про_всякое
иногда случается, что хочется написать что-нибудь необязательное, неважное, так, словно пишешь письмо старому знакомцу: про милые благоглупости, житейские суеты и бытовые мелочи, без которых никто же не обходится. примерно так:
здравствуй. вот и солнцеворот подоспел. в такую-то ночь не спать бы, караулить, на огонь смотреть, вытрясать из головы темное да сорное. а я, знаешь, носочки стирала, девичье неназываемое да кружевной воротничок от клетчатого платьица английской горничной. развесила сушиться по комнате разноцветными гирляндами. кот нюхает, жмурится - чем-то ему запах мыла и порошка сладок. мне же - яблок и корицы от свечи. жгу ее весь день.
стану завтра солнце встречать - как раз кофе варить на кухне, окнами на восток. не разглядеть солнце за домами и дымами, но это же условности, правда?
потеряла сережку. помнишь, ту, позолоченное колечко из ушка. все висела на доске над монитором - и как черт языком слизнул вдруг. привязать разве домовому ниточку на ножку стула. да конфету на полочку положить. другую же, серебряную, крупную, так и ношу, не снимаючи. хоть и мерзнет от нее ухо - без шапки же хожу по-прежнему. потому, наверное, и простыла. скребется в горле мышь, мочи нет терпеть. молоко и мед. коктейли третьей мировой.
мало снимаю - слишком быстро остывают пальцы на железном корпусе камеры. не отогреть их потом никак в перчатках. даже если подышать. хотя давеча снимала из окна, как снег с крыши скидывают. жаль, момент падения сосульей колоннады пропустила - сгоняла кота с клавиатуры. он, как зима наступила, покинул холостяцкое суровое ложе и лезет по ночам к человеческому теплу. ляжет на груди и щурит желтые глаза. сны тогда снятся нерадостные, устаешь после них.
читаю теперь павича. полюбила его очень. хочу собрать всего - какое же удовольствие, когда пальцем по корешкам ведешь, перестыкивая между ними.
стала теперь выбирать, собираясь, что же взять с собой - фотоаппарат или книгу. все сразу уже тяжело. вечерами ложусь на пол, катаюсь, стукаясь позвонками и лопатками, деревянная дурочка машка.
все собираюсь нанизать бусы. не просто так - а с историей. придумала про бусы, что собирать их нужно, как фильм монтировать. по тем же правилам. нужно проверить теорию практикой. как раз горсточку японских бус добыла - бело-синих и с вишенками. фаянсовых, прохладных.
а заканчивать письма я никогда не умела. потому и это - не закончу.
здравствуй. вот и солнцеворот подоспел. в такую-то ночь не спать бы, караулить, на огонь смотреть, вытрясать из головы темное да сорное. а я, знаешь, носочки стирала, девичье неназываемое да кружевной воротничок от клетчатого платьица английской горничной. развесила сушиться по комнате разноцветными гирляндами. кот нюхает, жмурится - чем-то ему запах мыла и порошка сладок. мне же - яблок и корицы от свечи. жгу ее весь день.
стану завтра солнце встречать - как раз кофе варить на кухне, окнами на восток. не разглядеть солнце за домами и дымами, но это же условности, правда?
потеряла сережку. помнишь, ту, позолоченное колечко из ушка. все висела на доске над монитором - и как черт языком слизнул вдруг. привязать разве домовому ниточку на ножку стула. да конфету на полочку положить. другую же, серебряную, крупную, так и ношу, не снимаючи. хоть и мерзнет от нее ухо - без шапки же хожу по-прежнему. потому, наверное, и простыла. скребется в горле мышь, мочи нет терпеть. молоко и мед. коктейли третьей мировой.
мало снимаю - слишком быстро остывают пальцы на железном корпусе камеры. не отогреть их потом никак в перчатках. даже если подышать. хотя давеча снимала из окна, как снег с крыши скидывают. жаль, момент падения сосульей колоннады пропустила - сгоняла кота с клавиатуры. он, как зима наступила, покинул холостяцкое суровое ложе и лезет по ночам к человеческому теплу. ляжет на груди и щурит желтые глаза. сны тогда снятся нерадостные, устаешь после них.
читаю теперь павича. полюбила его очень. хочу собрать всего - какое же удовольствие, когда пальцем по корешкам ведешь, перестыкивая между ними.
стала теперь выбирать, собираясь, что же взять с собой - фотоаппарат или книгу. все сразу уже тяжело. вечерами ложусь на пол, катаюсь, стукаясь позвонками и лопатками, деревянная дурочка машка.
все собираюсь нанизать бусы. не просто так - а с историей. придумала про бусы, что собирать их нужно, как фильм монтировать. по тем же правилам. нужно проверить теорию практикой. как раз горсточку японских бус добыла - бело-синих и с вишенками. фаянсовых, прохладных.
а заканчивать письма я никогда не умела. потому и это - не закончу.