(no subject)
когда мы отправились в путешествие в стокгольм, было решено, что это будет не путь в город, а путь в город. мы были в неспешном пути, почти паломничестве, три дня ради нескольких часов в стокгольме, и затем почти три дня направлялись назад. пожалуй, это было довольно сложно, почти не было сна и пеших прогулок, но когда спишь так мало, мысли в голове идут неспешно и плетутся в канат, вяжутся узлами, соединяются и расслаиваются, как в кортасаровских мирах. если бы я могла помнить их все, если бы можно было теперь подробно вспомнить, о чем думалось в дороге, то это воспоминание было бы похоже на узелковое письмо, которое читаешь не глазами, но пальцами. сидишь в темной комнате, в кресле или на подоконнике, держишь в руках веревочку, ведешь по ней пальцами, ощупывая утолщения, и из памяти высвобождается история.
эта мысленная веревочка никогда не кончается, ее можно схватить и перечитывать в любом месте, пока она плетется и плетется без конца. вот только я не всюду могу ее найти и взять в руки, она плетется и теряется в темноте, и я не помню многое. зато та часть, которую я хотя бы раз "прочитала", остается со мной. я записываю тут прочитанное
мы в первый раз в жизни плыли на настоящем большом корабле, я спала жалких три часа в настоящей каюте без иллюминатора, но с занавесками и большим круглым зеркалом на стене, которые очень хотелось отдернуть\открыть. рука тянулась к этому зеркалу, хотя помнилось, что за ним и за стеной еще очень далеко до настоящего воздуха - если убрать преграду, то попадешь в лабиринт коридоров и помещений. ну да, как в средние века - за уличный свет из окна для твоего дома ты должен заплатить, так что мы выбрали бюджетный вариант с заколоченными окнами)
моя книга сейчас - моби дик - я начала ее читать еще до того, как оказалось, что мы поплывем, и теперь она в самом разгаре. она тоже про морское путешествие, и я тогда подумала, что это совпадение специальное, для меня. я читала про снаряжение корабля-китобойца в долгий путь, который займет не меньше 3 лет, про то, как множество людей ловко и проворно несли на корабль тюки, ящики, бочки, рулоны парусины, экземпляры библии для каждого члена команды, консервы и прочее продовольствие, предметы для мелкого и серьезного ремонта судна, как множество других людей так же ловко разносили все по трюмам, впихивали невпихуемое, и потом смотрела, как в наш огромный паром заезжают автобусы.
ой, а в "сообщении артура гордона пима", который эдгара по, я щас вспомнила, там рассказывалась наука о том, как следует укладывать груз в трюмы. говорилось, что если неправильно, небрежно загрузить корабль, то в случае шторма он может пойти ко дну. что укладывать все нужно по возможности очень плотно, фиксируя, чтобы при наклоне судна груз не переместился. было несколько историй, где это происходило, и корабль погибал.
и вот я смотрела, как в наш паром заезжают автобусы, и вспоминала все это, и представляла, как огромные корабли загружаются перед началом плавания, и сама потом поднималась на наш корабль, и представляла, как поднимаюсь не по самолетному рукаву без доступа к воздуху и боязни валиться в воду в этот волнующий момент, когда ты уже не на суше, но еще и не на судне, а по узкому деревянному трапу, балансирую в пограничной точке и стараюсь не засматриваться вниз, на плещущиеся прям подо мной волны, и стараюсь скорее добраться до надежной палубы.
и конечно, бросив вещи в каюте, мы тут же побежали на палубу, смотреть отплытие. мы опоздали, потому что, конечно, такие паромы отплывают без всякой торжественности и величественности. это просто транспортное средство, как самолет и поезд, а я себе все напридумала. как только на борт (на борт!!) взошел последний пассажир, мы тут же отчалили, и движение почувствовалось не столько от покачивания на волнах, сколько от заработавших двигателей.
зато потом, в море, ветер исхлестал нам лица! надавал мокрых соленых пощечин и затрещин за то, что высунулись на палубу, а не сидим внутри. внутри ты находишься в обычном скучном отеле. ты выходишь из каюты и по длинному коридору попадаешь в пространство с кучей праздных и пьяных пассажиров, с магазинами дьюти фри, ресторанами, музыкой, дамами в вечерних платьях и оголтелыми финскими подростками. все они беспорядочно перемещаются вроде какой-нибудь взвеси в растворе, и иногда ежатся и потирают голые плечи и поглядывают в сторону открывшихся автоматических_раздвижных_дверей, ведущих наружу, на палубу.
и ты тоже высовываешь нос туда, вслед за кем-то, и тууут же получаешь прямо в лицо острыми холодными брызгами. сейчас же тебя, в футболочке и кофте, пронизывает как рентгеном, прям насквозь, ледяным ветром. и ты видишь палубу, залитую водой, и горизонтальные брызги в оранжевом свете забортного фонаря, и нескольких человек, жмущихся к стене с мокрыми сигаретами в зубах, поднятыми капюшонами, развевающимися волосами. ты бежишь назад в каюту, чтоб одеться тепло - укутать свое незакаленное морем, мягкое тельце, ведь ты не моряк. и сразу скорей обратно - стоять, свесившись за борт несколько секунд, дольше не выходит, смотреть на расходящуюся пену и барашки на волнах так далеко, как позволяют эти оранжевые фонари, освещающие судно снаружи - это всего несколько метров сейчас, и я подумала, что наверно было бы очень здорово совершить такой вояж летом, чтобы было видно больше.. хотя сейчас у нас шквал, и темнота ему должна сопутствовать же..
и я вдоволь насмотрелась на шлюпки и бухты канатов и спасательные круги. представляла себе, как должен происходить спуск шлюпок на воду, с встревоженными пассажирами, наряженными в спасательные жилеты. как они испуганно цепляются за поручни, потому что шлюпку сильно качает ветром, а после спуска встать на ноги невозможно, ведь она прыгает по волнам. я вспоминала, как команда китобойного судна из моби дика спускает на воду вельботы (никогда не слышала этого слова раньше) - там, стоя свободно на обеих ногах, не держась совсем и при сильной качке, старшие матросы влядываются как можно дальше, чтобы увидеть кита. один из них слишком нетерпелив и слишком невысок ростом, чтобы стоять и смотреть, как другие, и тогда он вскакивает по плечам на голову (!) сидящему гребцу, громадному негру, и стоит теперь уже обеими ногами на его круглой курчавой голове, опираясь рукой только на ладонь этого гребца, которую он поднял высоко вверх, продолжая грести другой рукой. он стоит прямо, с расправленными плечами, не заботясь о равновесии - его тело заботится об этом само.
и мы исходили все палубы, какие были доступны обычным пассажирам, и были на корме, где ветер самый сильный и яростный. там была одна точка, на которой было страшно стоять, т.к. там встречались два потока воздуха с обоих бортов - они схлестывались и закручивались, и я представила, как эти потоки можно было бы нарисовать, сделав их видимыми. с этой точки довольно легко позволить этим потокам подхватить тебя и унести в темноту. а совсем рядом, за автоматическими_раздвижными_дверями, играет музыка, люди ходят с голыми плечами и пьют горячительные напитки. о том, что происходит снаружи, могут знать только те, кто оттуда вернулся только что, и указать мокрой рукой на брызги на стекле
эта мысленная веревочка никогда не кончается, ее можно схватить и перечитывать в любом месте, пока она плетется и плетется без конца. вот только я не всюду могу ее найти и взять в руки, она плетется и теряется в темноте, и я не помню многое. зато та часть, которую я хотя бы раз "прочитала", остается со мной. я записываю тут прочитанное
мы в первый раз в жизни плыли на настоящем большом корабле, я спала жалких три часа в настоящей каюте без иллюминатора, но с занавесками и большим круглым зеркалом на стене, которые очень хотелось отдернуть\открыть. рука тянулась к этому зеркалу, хотя помнилось, что за ним и за стеной еще очень далеко до настоящего воздуха - если убрать преграду, то попадешь в лабиринт коридоров и помещений. ну да, как в средние века - за уличный свет из окна для твоего дома ты должен заплатить, так что мы выбрали бюджетный вариант с заколоченными окнами)
моя книга сейчас - моби дик - я начала ее читать еще до того, как оказалось, что мы поплывем, и теперь она в самом разгаре. она тоже про морское путешествие, и я тогда подумала, что это совпадение специальное, для меня. я читала про снаряжение корабля-китобойца в долгий путь, который займет не меньше 3 лет, про то, как множество людей ловко и проворно несли на корабль тюки, ящики, бочки, рулоны парусины, экземпляры библии для каждого члена команды, консервы и прочее продовольствие, предметы для мелкого и серьезного ремонта судна, как множество других людей так же ловко разносили все по трюмам, впихивали невпихуемое, и потом смотрела, как в наш огромный паром заезжают автобусы.
ой, а в "сообщении артура гордона пима", который эдгара по, я щас вспомнила, там рассказывалась наука о том, как следует укладывать груз в трюмы. говорилось, что если неправильно, небрежно загрузить корабль, то в случае шторма он может пойти ко дну. что укладывать все нужно по возможности очень плотно, фиксируя, чтобы при наклоне судна груз не переместился. было несколько историй, где это происходило, и корабль погибал.
и вот я смотрела, как в наш паром заезжают автобусы, и вспоминала все это, и представляла, как огромные корабли загружаются перед началом плавания, и сама потом поднималась на наш корабль, и представляла, как поднимаюсь не по самолетному рукаву без доступа к воздуху и боязни валиться в воду в этот волнующий момент, когда ты уже не на суше, но еще и не на судне, а по узкому деревянному трапу, балансирую в пограничной точке и стараюсь не засматриваться вниз, на плещущиеся прям подо мной волны, и стараюсь скорее добраться до надежной палубы.
и конечно, бросив вещи в каюте, мы тут же побежали на палубу, смотреть отплытие. мы опоздали, потому что, конечно, такие паромы отплывают без всякой торжественности и величественности. это просто транспортное средство, как самолет и поезд, а я себе все напридумала. как только на борт (на борт!!) взошел последний пассажир, мы тут же отчалили, и движение почувствовалось не столько от покачивания на волнах, сколько от заработавших двигателей.
зато потом, в море, ветер исхлестал нам лица! надавал мокрых соленых пощечин и затрещин за то, что высунулись на палубу, а не сидим внутри. внутри ты находишься в обычном скучном отеле. ты выходишь из каюты и по длинному коридору попадаешь в пространство с кучей праздных и пьяных пассажиров, с магазинами дьюти фри, ресторанами, музыкой, дамами в вечерних платьях и оголтелыми финскими подростками. все они беспорядочно перемещаются вроде какой-нибудь взвеси в растворе, и иногда ежатся и потирают голые плечи и поглядывают в сторону открывшихся автоматических_раздвижных_дверей, ведущих наружу, на палубу.
и ты тоже высовываешь нос туда, вслед за кем-то, и тууут же получаешь прямо в лицо острыми холодными брызгами. сейчас же тебя, в футболочке и кофте, пронизывает как рентгеном, прям насквозь, ледяным ветром. и ты видишь палубу, залитую водой, и горизонтальные брызги в оранжевом свете забортного фонаря, и нескольких человек, жмущихся к стене с мокрыми сигаретами в зубах, поднятыми капюшонами, развевающимися волосами. ты бежишь назад в каюту, чтоб одеться тепло - укутать свое незакаленное морем, мягкое тельце, ведь ты не моряк. и сразу скорей обратно - стоять, свесившись за борт несколько секунд, дольше не выходит, смотреть на расходящуюся пену и барашки на волнах так далеко, как позволяют эти оранжевые фонари, освещающие судно снаружи - это всего несколько метров сейчас, и я подумала, что наверно было бы очень здорово совершить такой вояж летом, чтобы было видно больше.. хотя сейчас у нас шквал, и темнота ему должна сопутствовать же..
и я вдоволь насмотрелась на шлюпки и бухты канатов и спасательные круги. представляла себе, как должен происходить спуск шлюпок на воду, с встревоженными пассажирами, наряженными в спасательные жилеты. как они испуганно цепляются за поручни, потому что шлюпку сильно качает ветром, а после спуска встать на ноги невозможно, ведь она прыгает по волнам. я вспоминала, как команда китобойного судна из моби дика спускает на воду вельботы (никогда не слышала этого слова раньше) - там, стоя свободно на обеих ногах, не держась совсем и при сильной качке, старшие матросы влядываются как можно дальше, чтобы увидеть кита. один из них слишком нетерпелив и слишком невысок ростом, чтобы стоять и смотреть, как другие, и тогда он вскакивает по плечам на голову (!) сидящему гребцу, громадному негру, и стоит теперь уже обеими ногами на его круглой курчавой голове, опираясь рукой только на ладонь этого гребца, которую он поднял высоко вверх, продолжая грести другой рукой. он стоит прямо, с расправленными плечами, не заботясь о равновесии - его тело заботится об этом само.
и мы исходили все палубы, какие были доступны обычным пассажирам, и были на корме, где ветер самый сильный и яростный. там была одна точка, на которой было страшно стоять, т.к. там встречались два потока воздуха с обоих бортов - они схлестывались и закручивались, и я представила, как эти потоки можно было бы нарисовать, сделав их видимыми. с этой точки довольно легко позволить этим потокам подхватить тебя и унести в темноту. а совсем рядом, за автоматическими_раздвижными_дверями, играет музыка, люди ходят с голыми плечами и пьют горячительные напитки. о том, что происходит снаружи, могут знать только те, кто оттуда вернулся только что, и указать мокрой рукой на брызги на стекле