"Я знаю десять" - благотворительный вечер в Ариэле
В одном из романов Меира Шалева был такой персонаж, педагог с бойким, но неродным ивритом. По неясной причине он использовал только женский род, поэтому любую фразу начинал словами «мы все, как одна». Я часто его вспоминаю. Потому что мы в последнее время часто все, как одна.
Раньше жизнь была не то что бы лучше, но мы о ней гораздо меньше знали. К тому же, нам было гораздо меньше лет, что отнюдь не делало нас умнее, но нам тогда казалось, что да. Некоторые объясняют это проще: «зато тогда стоял».
В девяностом году самыми страшными словами для израильтян были слова «нахаш цефа», в переводе - «ядовитая змея». Так по радио объявляли бомбардировку иракскими «Скадами». Потом кодовые слова изменили: тревогу стали объявлять выражением «шахар адом» - «алая заря». Весь юг жил под эту зарю.
Позже маленькая девочка по имени Шахар пожаловалась на радио, что в школе ее задразнили. Шахар - еще и красивое женское имя, ну вот представьте себе, как по полям и лесам разносится печальное «Люба! Люба! Люба!» - и это значит, что к тебе летит снаряд. Поневоле начнешь испытывать некоторое предубеждение.
Армия почесала в затылке, полистала словарь и слова изменили на «цева адом», то есть просто «красный цвет». Теперь уже эти слова стали самыми страшными.
Дальше пришла пандемия. И самыми страшными стали слова «Дорогие родители!». Пятеро заболевших детей, семеро зараженных, двадцать восемь трехлеток на одного воспитателя в зуме. Дорогие родители, завидев эти слова, сходу разучивались читать. Некоторые так заново и не научились, теперь им проще всех.
В наше время самые страшные слова - это «в эти тяжелые дни». Ладно бы так обращалась Служба Тыла или там центральное управление бомбоубежищ. Но этими тяжелыми днями, как универсальной отмычкой, сейчас оперируют все - начиная с магазинов и больниц и заканчивая рекламой презервативов (последнюю, впрочем, где-то можно понять). Когда я вижу эти тяжелые дни, сразу точно знаю, что будет дальше. Дорогих родителей призовут всех, как одну, включить красный цвет перед нашествием зла, чтобы ядовитые змеи не одолели добро, как уже не раз случалось в прошлом в эти тяжелые дни.
Впрочем, коллективу в любой ситуации нужны готовые формулы. В день рожденья говорят «с днем рожденья», в новый год говорят «с новым годом», в эти тяжелые дни говорят «зато тогда стоял». Без коммуникационного протокола коллектив становится бродячим цирком: мы к вам заехали на час. А мы не заехали на час, мы блин всегда тут живем. В том числе и в эти тяжелые дни. Все, как одна.
Дорогие родители! В эти тяжелые дни кое у кого еще остались деньги, а некоторые солдаты все еще ходят без трусов. Особенно это касается пехоты - ей отчаянно недостает термобелья. Мы с Витом и Леной в собираемся заехать на час в Ариэль и провести очередной благотворительный концерт. Все деньги со сбора будут переданы безотказным Жене Evgeniya Khaykov и Сигалит סיגלית לחייני , которые пашут все как одна, чтобы как можно больше солдат смогли сохранить фертильность. И через много-много лет сказать про эти тяжелые дни «зато тогда стоял».
Итак. Благотворительный вечер «Я знаю десять».
Вит Гуткин играет на гитаре, Лена Фольк на флейте, я танцую на столе.
Ближайшая пятница, 15 декабря, 19:00
Молодежный центр «Сфина»
Дерех Ха-Нахшоним 31, рова «Алеф»
Ариэль
Запись и информация по телефону 054-5587523, Марина
Отдельно я потом снова повешу реквизиты, по которым можно передать что-нибудь для солдат, если вам сложно вылезти из танка. Но я лично советую все-таки выехать и доехать, можно прямо на танке. Как минимум потому, что кое-где у нас порой еще бывают сирены, а по движущейся мишени куда сложней попасть.
Раньше жизнь была не то что бы лучше, но мы о ней гораздо меньше знали. К тому же, нам было гораздо меньше лет, что отнюдь не делало нас умнее, но нам тогда казалось, что да. Некоторые объясняют это проще: «зато тогда стоял».
В девяностом году самыми страшными словами для израильтян были слова «нахаш цефа», в переводе - «ядовитая змея». Так по радио объявляли бомбардировку иракскими «Скадами». Потом кодовые слова изменили: тревогу стали объявлять выражением «шахар адом» - «алая заря». Весь юг жил под эту зарю.
Позже маленькая девочка по имени Шахар пожаловалась на радио, что в школе ее задразнили. Шахар - еще и красивое женское имя, ну вот представьте себе, как по полям и лесам разносится печальное «Люба! Люба! Люба!» - и это значит, что к тебе летит снаряд. Поневоле начнешь испытывать некоторое предубеждение.
Армия почесала в затылке, полистала словарь и слова изменили на «цева адом», то есть просто «красный цвет». Теперь уже эти слова стали самыми страшными.
Дальше пришла пандемия. И самыми страшными стали слова «Дорогие родители!». Пятеро заболевших детей, семеро зараженных, двадцать восемь трехлеток на одного воспитателя в зуме. Дорогие родители, завидев эти слова, сходу разучивались читать. Некоторые так заново и не научились, теперь им проще всех.
В наше время самые страшные слова - это «в эти тяжелые дни». Ладно бы так обращалась Служба Тыла или там центральное управление бомбоубежищ. Но этими тяжелыми днями, как универсальной отмычкой, сейчас оперируют все - начиная с магазинов и больниц и заканчивая рекламой презервативов (последнюю, впрочем, где-то можно понять). Когда я вижу эти тяжелые дни, сразу точно знаю, что будет дальше. Дорогих родителей призовут всех, как одну, включить красный цвет перед нашествием зла, чтобы ядовитые змеи не одолели добро, как уже не раз случалось в прошлом в эти тяжелые дни.
Впрочем, коллективу в любой ситуации нужны готовые формулы. В день рожденья говорят «с днем рожденья», в новый год говорят «с новым годом», в эти тяжелые дни говорят «зато тогда стоял». Без коммуникационного протокола коллектив становится бродячим цирком: мы к вам заехали на час. А мы не заехали на час, мы блин всегда тут живем. В том числе и в эти тяжелые дни. Все, как одна.
Дорогие родители! В эти тяжелые дни кое у кого еще остались деньги, а некоторые солдаты все еще ходят без трусов. Особенно это касается пехоты - ей отчаянно недостает термобелья. Мы с Витом и Леной в собираемся заехать на час в Ариэль и провести очередной благотворительный концерт. Все деньги со сбора будут переданы безотказным Жене Evgeniya Khaykov и Сигалит סיגלית לחייני , которые пашут все как одна, чтобы как можно больше солдат смогли сохранить фертильность. И через много-много лет сказать про эти тяжелые дни «зато тогда стоял».
Итак. Благотворительный вечер «Я знаю десять».
Вит Гуткин играет на гитаре, Лена Фольк на флейте, я танцую на столе.
Ближайшая пятница, 15 декабря, 19:00
Молодежный центр «Сфина»
Дерех Ха-Нахшоним 31, рова «Алеф»
Ариэль
Запись и информация по телефону 054-5587523, Марина
Отдельно я потом снова повешу реквизиты, по которым можно передать что-нибудь для солдат, если вам сложно вылезти из танка. Но я лично советую все-таки выехать и доехать, можно прямо на танке. Как минимум потому, что кое-где у нас порой еще бывают сирены, а по движущейся мишени куда сложней попасть.