"Игра престолов". Глава 61(2). Дэйнерис
"Игра престолов"
Джордж Р.Р. Мартин
Перевод Максима Сороченко
Заценить произведение с самого начала: https://nehoroshy.livejournal.com/179856.html
Смотреть содержание: https://nehoroshy.livejournal.com/89558.html
Глава 61. Дэйнерис (часть вторая)
Читать главу с начала: Глава 61. Дэйнерис (часть первая)
Внутри городских стен оказалось еще хуже. Многие дома были объяты пламенем, и джакка ран усердно занимались своим жутким делом. Узкие извилистые улочки были завалены безголовыми трупами. Кругом насиловали женщин. Каждый раз Дэни натягивала поводья, приказывая кхасу остановить насилие, и требовала отдать ей жертву в качестве рабыни. Одна из спасенных - толстая плосконосая женщина лет сорока - запинаясь, благословила Дэни на Общем Языке, но остальные только бросали в ее сторону хмурые черные взгляды. Они не доверяют ей, с грустью поняла Дэни; они считают, что она спасла их только ради еще более худшей участи.
- Вы не сможете забрать всех, дитя, - сказал сэр Джорах, когда они остановились в четвертый раз.
Воины ее кхала, тем временем, гнали за ней новоприобретенных рабынь.
- Я кхалиси и наследница Семи Королевств от крови дракона, - напомнила Дэни рыцарю. - Не вам указывать мне, что делать.
На другом конце города рухнул дом, взметнув огромный столб огня и дыма. Дэни услышала далекие крики и плач испуганных детей.
Кхала Дрого они обнаружили на площади. Он сидел перед квадратным храмом без окон и с толстыми глинобитными стенами, над которым возвышался круглый купол, похожий на огромную коричневую луковицу. Рядом с кхалом громоздилась пирамида из отрубленных голов, которая была уже выше его роста. Одна из коротких стрел людей-ягнят вонзилась в предплечье Дрого, и вся левая сторона его груди покрылась кровью, словно яркой краской. Возле него стояли три кровных всадника.
Чикви помогла кхалиси спешиться, ибо по мере того, как рос и тяжелел живот, Дэни становилась все более неуклюжей.
Она опустилась перед своим кхалом на колени.
- Мое солнце-и-звезды, тебя ранили?
Порез аракха был широким, но неглубоким. Левый сосок отсутствовал. Окровавленный лоскут кожи свисал с груди подобно мокрой тряпке.
- Эту царапину, луна жизни, оставить аракх кровный всадник Кхала Ого, - ответил Дрого на ломаном Общем Языке. - Я убить его за это. И Ого тоже. - Он повернул голову, тихо звякнув колокольчиками в косе. - Ты слышать Ого и Фого - его кхалакка, ставший кхал перед тем, как я его сразить.
- Ни один воин не устоит перед солнцем моей жизни, - сказала Дэни. - Перед отцом жеребца, который покроет мир.
Подъехавший к ним всадник спрыгнул с седла. Обратившись к Хагго, он исторг из себя целый поток гневных дотракийских слов, пронесшийся так быстро, что Дэни не сумела ничего понять. Огромный кровный всадник бросил на нее тяжелый долгий взгляд, прежде чем повернуться к кхалу.
- Перед тобой Маго, скачущий в кхасе Ко Чако. Он говорит, что кхалиси присвоила себе его добычу - дочь ягнят, которую он собирался покрыть.
Лицо Кхала Дрого оставалось неподвижным и суровым, но черные глаза с любопытством посмотрели на Дэни.
- Скажи мне правду, луна-моей-жизни, - велел он по-дотракийски.
Дэни поведала о том, что случилось, на родном для него языке. А чтобы кхалу было легче ее понять, она старалась говорить просто и прямо.
Когда она закончила, Дрого нахмурился.
- Так всегда на войне. Эти женщины наши рабыни, и мы можем делать с ними все, что захочется.
- Мне захотелось оставить их в целости, - ответила Дэни, гадая, не пересекла ли она запретную черту. - Если твои воины желают покрыть этих женщин, то пусть берут их бережно и делают своими женами. Прими их в кхаласар и позволь родить новых сыновей.
Кото, самый жестокий из кровных всадников, рассмеялся:
- Разве кони спариваются с овцами?
Что-то в его тоне напомнило ей Визериса. Дэни с гневом обернулась:
- Дракон поедает и овец, и коней!
Кхал Дрого улыбнулся.
- Видите, какой яростной она стала? - сказал он. - Это мой сын, жеребец, который покроет мир, наполнил ее чрево огнем. Придержи коня, Кото… Если мать не сожжет тебя на месте, то втопчет в грязь ее сын. А ты, Маго, прикуси язык и найди себе другого ягненка. Эти принадлежат моей кхалиси.
Он протянул руку Дэйнерис, но тут же отвернул лицо, скривившись от резкой боли.
Дэни будто сама почувствовала его страдания. Раны оказались серьезнее, чем уверял сэр Джорах.
- А где целители? - требовательно спросила она. В кхаласаре их было два вида: бесплодные женщины-травницы и евнухи-рабы. Знахарки практиковали зелья и заклинания, евнухи лечили ножом, иглой и огнем. - Почему они не занимаются кхалом?
- Кхал отослал безволосых людей прочь, кхалиси, - ответил старый Кохолло.
Дэни заметила, что кровный всадник и сам получил глубокую рану в плечо.
- Многие всадники ранены, - упрямо проговорил Кхал Дрого. - Пусть сначала исцелят их. Эта стрела - все равно, что укус мухи, а маленький порез оставит новый шрам, который я буду показывать сыну.
Дэни видела обнаженные мускулы его груди - в том месте, где была срезана кожа. Из-под стрелы, пронзившей руку, вытекала струйка крови.
- Кхал Дрого не должен ждать! - заявила она. - Чого, найди евнухов и немедленно приведи их сюда.
- Серебряная госпожа, - раздался женский голос за ее спиной. - Я могу излечить раны Великого Всадника.
Дэни повернула голову. Говорившей оказалась одна из спасенных ею рабынь - та самая плосконосая женщина, которая ее благословила.
- Кхалу не нужна помощь от женщин, спящих с ягнятами! - рявкнул Кото. - Агго, отрежь ей язык.
Агго схватил женщину за волосы и приставил нож к ее горлу.
Дэни подняла руку.
- Нет. Она моя. Пусть говорит.
Агго перевел взгляд с нее на Кото. И опустил нож.
- Я не хотела ничего плохого, суровые всадники. - Женщина хорошо говорила по-дотракийски. Платье, которое она носила, когда-то сшили из самой легкой и тонкой шерсти, богато украсив вышивкой, но теперь оно превратилась в заляпанные кровью и грязью лохмотья. К тяжелой груди женщина прижимала оторванную часть корсажа. - Я немного владею искусством врачевания.
- Кто ты? - спросила Дэни.
- Меня зовут Мирри Маз Дуур. Я божья жена этого храма.
- Мэги, - недовольно бросил Хагго, вертя в пальцах аракх. Взгляд его был мрачен.
Дэни помнила это слово по страшной истории, которую однажды вечером у костра рассказала ей Чикви. Мэги - женщина, совокупляющаяся с демонами и практикующая самое черное колдовство. Она мерзкое существо, злое и бездушное, которое приходит к людям ночью и высасывает жизнь и силу из их тел.
- Я целительница, - возразила Мирри Маз Дуур.
- Исцеляющая овец, - фыркнул Кото. - Кровь моей крови, говорю тебе - убей эту мэги и дождись безволосых людей.
Дэни проигнорировала выпад кровного. На ее взгляд, эта старая невзрачная толстая женщина была вовсе не похожа на мэги.
- Где ты обучилась целительству, Мирри Маз Дуур?
- Моя мать была божьей женой до меня. От нее я выучилась песням и заклинаниям, угодным Великому Пастуху, а также тому, как делать священные курения и целебные мази из листьев, корней и ягод. А когда я была моложе и красивее, я отправилась с караваном в Асшай у Тени, чтобы учиться у тамошних магов. В Асшай приходят корабли из многих стран, так что пожив там, я смогла познать способы лечения, которые практикуют далекие народы. Лунная певунья из Джогос Нхай научила меня песням, облегчающим роды, женщина из твоего племени всадников - магии травы, зерна и лошадей, а мейстер из Закатных земель вскрыл для меня человеческое тело и показал секреты, таящиеся под кожей.
- Мейстер? - переспросил сэр Джорах Мормонт.
- Он сказал, что он Марвин, - ответила женщина на Общем Языке. - Из моря… Из-за моря. «Семь Земель», говорил он. Закатные земли. Где живут железные люди, и правят драконы. Он учил меня этому языку.
- Мейстер в Асшае… - задумчиво проговорил сэр Джорах. - Ответь мне, божья жена, что этот Марвин носил на шее?
- Цепь настолько узкую, железный господин, что она его почти душила. Цепь из многих металлов.
Рыцарь посмотрел на Дэни.
- Такие цепи носят только те, кто обучался в Цитадели Старгорода, - сказал он. - Эти люди знают толк в целительстве.
- Почему ты захотела помочь моему кхалу?
- Все люди - одна отара. Так меня учили, - ответила Мирри Маз Дуур. - Великий Пастух послал меня на землю, чтобы я исцеляла его ягнят, кем бы они ни были.
Кото немедленно отвесил ей жгучую пощечину.
- Мы не овцы, мэги.
- Прекрати! - сердито прикрикнула Дэни. - Она моя. Я не допущу, чтобы ей причинили вред.
Кхал Дрого хмыкнул.
- Стрелу нужно вынуть, Кото.
- Да, Великий Всадник, - ответила Мирри Маз Дуур, коснувшись своего покрытого синяками лица. - А твою грудь следует промыть и зашить, чтобы рана не загноилась.
- Тогда приступай, - приказал Кхал Дрого.
- Великий Всадник, - сказала женщина, - инструменты мои и зелья хранятся в доме бога, где целительные энергии наиболее сильны.
- Я понесу тебя, кровь моей крови, - предложил Хагго.
Кхал Дрого отмахнулся.
- Я не нуждаюсь в помощи мужчины, - ответил он гордо и твердо. Затем самостоятельно встал, возвысившись сразу над всеми. Свежая порция крови стекла по его груди из раны, оставленной аракхом Ого. Дэни быстро подошла к нему сбоку.
- Я не мужчина, - прошептала она. - Значит, ты можешь опереться на меня.
Дрого положил огромную руку ей на плечо. Она приняла на себя часть его веса, и они направились вместе к большому глиняному храму. За ними последовали трое кровных всадников. Дэни приказала сэру Джораху и воинам своего кхаса охранять вход и следить, чтобы никто не поджег здание, пока они будут внутри.
Миновав ряд притворов, они очутились в центральном помещении под высоким луковичным куполом. Через потайные оконца наверху пробивался слабый свет. На стенах чадили несколько факелов. По всему земляному полу были разбросаны овечьи шкуры.
- Сюда, - сказала Мирри Маз Дуур, указав на алтарь - массивный камень с голубыми прожилками, на котором были вырезаны изображения пастухов со стадами.
Кхал Дрого лег. Старуха бросила на жаровню горсть сухих листьев, и помещение наполнилось ароматным дымом.
- Будет лучше, если вы подождете снаружи, - сказала она всадникам.
- Мы одной с ним крови, - возразил Кохолло. - Мы будем ждать здесь.
Кото шагнул к Мирри Маз Дуур.
- Запомни, жена овечьего бога: причинишь вред кхалу, и будешь страдать не меньше.
Он вытащил нож для свежевания туш и показал ей лезвие.
- Она не станет причинять вред.
Дэни ощущала доверие к этой старой некрасивой женщине с плоским носом; в конце концов, она вырвала ее из жестоких рук насильников.
- Хотите остаться? Тогда помогайте, - сказала Мирри кровным. - Великий Всадник слишком силен для меня. Держите его крепко, пока я буду вытаскивать стрелу.
Она открыла резной сундук и принялась рыться среди флакончиков, коробочек, ножей и игл. Драное платье свалилось до пояса, обнажив ее грудь, но она не обращала на это внимания. Подготовившись, она отломила зазубренный наконечник стрелы и вытащила древко, напевая что-то на певучем языке лхазарян. Затем подогрела на жаровне кувшин с вином и вылила его на раны. Кхал Дрого глухо выругался, но не сдвинулся с места. Мирри перевязала ему плечо повязкой с мокрыми листьями, после чего занялась порезом на груди. Наложив на кровавую рану кашицу из бледно-зеленых листьев, она вернула кусок кожи на место. Кхал стиснул зубы, проглотив едва не вырвавшийся крик. Божья жена вытащила серебряную нитку с мотком шелковой нити и принялась зашивать плоть. Закончив, она намазала кожу красной мазью, обильно покрыла грудь листьями и перевязала грудь рваным куском овечьей шкуры.
- Ты должен произносить молитвы, которым я тебя научу и не снимать овечью шкуру десять дней и десять ночей, - сказала Мирри. - Будет мучить жар и зуд, а когда исцеление завершится, останется большой шрам.
Кхал Дрого сел, звякнув колокольчиками.
- Я прославляю свои шрамы, овечья женщина.
Он согнул руку и нахмурился.
- Не пей ни вина, ни макового молочка, - предупредила знахарка. - Будет больно, но твое тело должно сохранять силу, чтобы одолеть ядовитых духов.
- Я кхал, - ответил Дрого. - Я плюю на боль и пью то, что мне нравится. Кохолло, принеси мой жилет.
Старик поспешил из храма.
- На площади у храма, - обратилась Дэни к уродливой лхазарянской женщине, - ты сказала, что знаешь родовые песни…
- Я знаю все секреты кровавого ложа, серебряная госпожа, и никогда не теряла новорожденных, - ответила Мирри Маз Дуур.
- Мой срок уже близок, - сказала Дэни. - Я бы хотела, чтобы ты была рядом, когда он подойдет… если ты не против.
Кхал Дрого рассмеялся.
- Луна-моей-жизни, рабыню не спрашивают. Рабыне приказывают. Она сделает все, что ты захочешь. - Он спрыгнул с алтаря. - Идемте, кровные. Жеребцы кричат, что это место - пепелище. Пора ехать.
Хагго и кхал вышли из храма, но Кото задержался у порога, чтобы окинуть Мирри Маз Дуур долгим пристальным взглядом.
- Помни, мэги: выживет кхал - выживешь и ты.
- Как скажешь, всадник, - ответила женщина, складывая обратно кувшинчики и флаконы. - Великий Пастух оберегает свою паству.
Читать главу 60. Джон... / Читать главу 62. Тирион... (дальше пока только для друзей)
Узнать про другие замечательные переводы.
Джордж Р.Р. Мартин
Перевод Максима Сороченко
Заценить произведение с самого начала: https://nehoroshy.livejournal.com/179856.html
Смотреть содержание: https://nehoroshy.livejournal.com/89558.html
Глава 61. Дэйнерис (часть вторая)
Читать главу с начала: Глава 61. Дэйнерис (часть первая)
Внутри городских стен оказалось еще хуже. Многие дома были объяты пламенем, и джакка ран усердно занимались своим жутким делом. Узкие извилистые улочки были завалены безголовыми трупами. Кругом насиловали женщин. Каждый раз Дэни натягивала поводья, приказывая кхасу остановить насилие, и требовала отдать ей жертву в качестве рабыни. Одна из спасенных - толстая плосконосая женщина лет сорока - запинаясь, благословила Дэни на Общем Языке, но остальные только бросали в ее сторону хмурые черные взгляды. Они не доверяют ей, с грустью поняла Дэни; они считают, что она спасла их только ради еще более худшей участи.
- Вы не сможете забрать всех, дитя, - сказал сэр Джорах, когда они остановились в четвертый раз.
Воины ее кхала, тем временем, гнали за ней новоприобретенных рабынь.
- Я кхалиси и наследница Семи Королевств от крови дракона, - напомнила Дэни рыцарю. - Не вам указывать мне, что делать.
На другом конце города рухнул дом, взметнув огромный столб огня и дыма. Дэни услышала далекие крики и плач испуганных детей.
Кхала Дрого они обнаружили на площади. Он сидел перед квадратным храмом без окон и с толстыми глинобитными стенами, над которым возвышался круглый купол, похожий на огромную коричневую луковицу. Рядом с кхалом громоздилась пирамида из отрубленных голов, которая была уже выше его роста. Одна из коротких стрел людей-ягнят вонзилась в предплечье Дрого, и вся левая сторона его груди покрылась кровью, словно яркой краской. Возле него стояли три кровных всадника.
Чикви помогла кхалиси спешиться, ибо по мере того, как рос и тяжелел живот, Дэни становилась все более неуклюжей.
Она опустилась перед своим кхалом на колени.
- Мое солнце-и-звезды, тебя ранили?
Порез аракха был широким, но неглубоким. Левый сосок отсутствовал. Окровавленный лоскут кожи свисал с груди подобно мокрой тряпке.
- Эту царапину, луна жизни, оставить аракх кровный всадник Кхала Ого, - ответил Дрого на ломаном Общем Языке. - Я убить его за это. И Ого тоже. - Он повернул голову, тихо звякнув колокольчиками в косе. - Ты слышать Ого и Фого - его кхалакка, ставший кхал перед тем, как я его сразить.
- Ни один воин не устоит перед солнцем моей жизни, - сказала Дэни. - Перед отцом жеребца, который покроет мир.
Подъехавший к ним всадник спрыгнул с седла. Обратившись к Хагго, он исторг из себя целый поток гневных дотракийских слов, пронесшийся так быстро, что Дэни не сумела ничего понять. Огромный кровный всадник бросил на нее тяжелый долгий взгляд, прежде чем повернуться к кхалу.
- Перед тобой Маго, скачущий в кхасе Ко Чако. Он говорит, что кхалиси присвоила себе его добычу - дочь ягнят, которую он собирался покрыть.
Лицо Кхала Дрого оставалось неподвижным и суровым, но черные глаза с любопытством посмотрели на Дэни.
- Скажи мне правду, луна-моей-жизни, - велел он по-дотракийски.
Дэни поведала о том, что случилось, на родном для него языке. А чтобы кхалу было легче ее понять, она старалась говорить просто и прямо.
Когда она закончила, Дрого нахмурился.
- Так всегда на войне. Эти женщины наши рабыни, и мы можем делать с ними все, что захочется.
- Мне захотелось оставить их в целости, - ответила Дэни, гадая, не пересекла ли она запретную черту. - Если твои воины желают покрыть этих женщин, то пусть берут их бережно и делают своими женами. Прими их в кхаласар и позволь родить новых сыновей.
Кото, самый жестокий из кровных всадников, рассмеялся:
- Разве кони спариваются с овцами?
Что-то в его тоне напомнило ей Визериса. Дэни с гневом обернулась:
- Дракон поедает и овец, и коней!
Кхал Дрого улыбнулся.
- Видите, какой яростной она стала? - сказал он. - Это мой сын, жеребец, который покроет мир, наполнил ее чрево огнем. Придержи коня, Кото… Если мать не сожжет тебя на месте, то втопчет в грязь ее сын. А ты, Маго, прикуси язык и найди себе другого ягненка. Эти принадлежат моей кхалиси.
Он протянул руку Дэйнерис, но тут же отвернул лицо, скривившись от резкой боли.
Дэни будто сама почувствовала его страдания. Раны оказались серьезнее, чем уверял сэр Джорах.
- А где целители? - требовательно спросила она. В кхаласаре их было два вида: бесплодные женщины-травницы и евнухи-рабы. Знахарки практиковали зелья и заклинания, евнухи лечили ножом, иглой и огнем. - Почему они не занимаются кхалом?
- Кхал отослал безволосых людей прочь, кхалиси, - ответил старый Кохолло.
Дэни заметила, что кровный всадник и сам получил глубокую рану в плечо.
- Многие всадники ранены, - упрямо проговорил Кхал Дрого. - Пусть сначала исцелят их. Эта стрела - все равно, что укус мухи, а маленький порез оставит новый шрам, который я буду показывать сыну.
Дэни видела обнаженные мускулы его груди - в том месте, где была срезана кожа. Из-под стрелы, пронзившей руку, вытекала струйка крови.
- Кхал Дрого не должен ждать! - заявила она. - Чого, найди евнухов и немедленно приведи их сюда.
- Серебряная госпожа, - раздался женский голос за ее спиной. - Я могу излечить раны Великого Всадника.
Дэни повернула голову. Говорившей оказалась одна из спасенных ею рабынь - та самая плосконосая женщина, которая ее благословила.
- Кхалу не нужна помощь от женщин, спящих с ягнятами! - рявкнул Кото. - Агго, отрежь ей язык.
Агго схватил женщину за волосы и приставил нож к ее горлу.
Дэни подняла руку.
- Нет. Она моя. Пусть говорит.
Агго перевел взгляд с нее на Кото. И опустил нож.
- Я не хотела ничего плохого, суровые всадники. - Женщина хорошо говорила по-дотракийски. Платье, которое она носила, когда-то сшили из самой легкой и тонкой шерсти, богато украсив вышивкой, но теперь оно превратилась в заляпанные кровью и грязью лохмотья. К тяжелой груди женщина прижимала оторванную часть корсажа. - Я немного владею искусством врачевания.
- Кто ты? - спросила Дэни.
- Меня зовут Мирри Маз Дуур. Я божья жена этого храма.
- Мэги, - недовольно бросил Хагго, вертя в пальцах аракх. Взгляд его был мрачен.
Дэни помнила это слово по страшной истории, которую однажды вечером у костра рассказала ей Чикви. Мэги - женщина, совокупляющаяся с демонами и практикующая самое черное колдовство. Она мерзкое существо, злое и бездушное, которое приходит к людям ночью и высасывает жизнь и силу из их тел.
- Я целительница, - возразила Мирри Маз Дуур.
- Исцеляющая овец, - фыркнул Кото. - Кровь моей крови, говорю тебе - убей эту мэги и дождись безволосых людей.
Дэни проигнорировала выпад кровного. На ее взгляд, эта старая невзрачная толстая женщина была вовсе не похожа на мэги.
- Где ты обучилась целительству, Мирри Маз Дуур?
- Моя мать была божьей женой до меня. От нее я выучилась песням и заклинаниям, угодным Великому Пастуху, а также тому, как делать священные курения и целебные мази из листьев, корней и ягод. А когда я была моложе и красивее, я отправилась с караваном в Асшай у Тени, чтобы учиться у тамошних магов. В Асшай приходят корабли из многих стран, так что пожив там, я смогла познать способы лечения, которые практикуют далекие народы. Лунная певунья из Джогос Нхай научила меня песням, облегчающим роды, женщина из твоего племени всадников - магии травы, зерна и лошадей, а мейстер из Закатных земель вскрыл для меня человеческое тело и показал секреты, таящиеся под кожей.
- Мейстер? - переспросил сэр Джорах Мормонт.
- Он сказал, что он Марвин, - ответила женщина на Общем Языке. - Из моря… Из-за моря. «Семь Земель», говорил он. Закатные земли. Где живут железные люди, и правят драконы. Он учил меня этому языку.
- Мейстер в Асшае… - задумчиво проговорил сэр Джорах. - Ответь мне, божья жена, что этот Марвин носил на шее?
- Цепь настолько узкую, железный господин, что она его почти душила. Цепь из многих металлов.
Рыцарь посмотрел на Дэни.
- Такие цепи носят только те, кто обучался в Цитадели Старгорода, - сказал он. - Эти люди знают толк в целительстве.
- Почему ты захотела помочь моему кхалу?
- Все люди - одна отара. Так меня учили, - ответила Мирри Маз Дуур. - Великий Пастух послал меня на землю, чтобы я исцеляла его ягнят, кем бы они ни были.
Кото немедленно отвесил ей жгучую пощечину.
- Мы не овцы, мэги.
- Прекрати! - сердито прикрикнула Дэни. - Она моя. Я не допущу, чтобы ей причинили вред.
Кхал Дрого хмыкнул.
- Стрелу нужно вынуть, Кото.
- Да, Великий Всадник, - ответила Мирри Маз Дуур, коснувшись своего покрытого синяками лица. - А твою грудь следует промыть и зашить, чтобы рана не загноилась.
- Тогда приступай, - приказал Кхал Дрого.
- Великий Всадник, - сказала женщина, - инструменты мои и зелья хранятся в доме бога, где целительные энергии наиболее сильны.
- Я понесу тебя, кровь моей крови, - предложил Хагго.
Кхал Дрого отмахнулся.
- Я не нуждаюсь в помощи мужчины, - ответил он гордо и твердо. Затем самостоятельно встал, возвысившись сразу над всеми. Свежая порция крови стекла по его груди из раны, оставленной аракхом Ого. Дэни быстро подошла к нему сбоку.
- Я не мужчина, - прошептала она. - Значит, ты можешь опереться на меня.
Дрого положил огромную руку ей на плечо. Она приняла на себя часть его веса, и они направились вместе к большому глиняному храму. За ними последовали трое кровных всадников. Дэни приказала сэру Джораху и воинам своего кхаса охранять вход и следить, чтобы никто не поджег здание, пока они будут внутри.
Миновав ряд притворов, они очутились в центральном помещении под высоким луковичным куполом. Через потайные оконца наверху пробивался слабый свет. На стенах чадили несколько факелов. По всему земляному полу были разбросаны овечьи шкуры.
- Сюда, - сказала Мирри Маз Дуур, указав на алтарь - массивный камень с голубыми прожилками, на котором были вырезаны изображения пастухов со стадами.
Кхал Дрого лег. Старуха бросила на жаровню горсть сухих листьев, и помещение наполнилось ароматным дымом.
- Будет лучше, если вы подождете снаружи, - сказала она всадникам.
- Мы одной с ним крови, - возразил Кохолло. - Мы будем ждать здесь.
Кото шагнул к Мирри Маз Дуур.
- Запомни, жена овечьего бога: причинишь вред кхалу, и будешь страдать не меньше.
Он вытащил нож для свежевания туш и показал ей лезвие.
- Она не станет причинять вред.
Дэни ощущала доверие к этой старой некрасивой женщине с плоским носом; в конце концов, она вырвала ее из жестоких рук насильников.
- Хотите остаться? Тогда помогайте, - сказала Мирри кровным. - Великий Всадник слишком силен для меня. Держите его крепко, пока я буду вытаскивать стрелу.
Она открыла резной сундук и принялась рыться среди флакончиков, коробочек, ножей и игл. Драное платье свалилось до пояса, обнажив ее грудь, но она не обращала на это внимания. Подготовившись, она отломила зазубренный наконечник стрелы и вытащила древко, напевая что-то на певучем языке лхазарян. Затем подогрела на жаровне кувшин с вином и вылила его на раны. Кхал Дрого глухо выругался, но не сдвинулся с места. Мирри перевязала ему плечо повязкой с мокрыми листьями, после чего занялась порезом на груди. Наложив на кровавую рану кашицу из бледно-зеленых листьев, она вернула кусок кожи на место. Кхал стиснул зубы, проглотив едва не вырвавшийся крик. Божья жена вытащила серебряную нитку с мотком шелковой нити и принялась зашивать плоть. Закончив, она намазала кожу красной мазью, обильно покрыла грудь листьями и перевязала грудь рваным куском овечьей шкуры.
- Ты должен произносить молитвы, которым я тебя научу и не снимать овечью шкуру десять дней и десять ночей, - сказала Мирри. - Будет мучить жар и зуд, а когда исцеление завершится, останется большой шрам.
Кхал Дрого сел, звякнув колокольчиками.
- Я прославляю свои шрамы, овечья женщина.
Он согнул руку и нахмурился.
- Не пей ни вина, ни макового молочка, - предупредила знахарка. - Будет больно, но твое тело должно сохранять силу, чтобы одолеть ядовитых духов.
- Я кхал, - ответил Дрого. - Я плюю на боль и пью то, что мне нравится. Кохолло, принеси мой жилет.
Старик поспешил из храма.
- На площади у храма, - обратилась Дэни к уродливой лхазарянской женщине, - ты сказала, что знаешь родовые песни…
- Я знаю все секреты кровавого ложа, серебряная госпожа, и никогда не теряла новорожденных, - ответила Мирри Маз Дуур.
- Мой срок уже близок, - сказала Дэни. - Я бы хотела, чтобы ты была рядом, когда он подойдет… если ты не против.
Кхал Дрого рассмеялся.
- Луна-моей-жизни, рабыню не спрашивают. Рабыне приказывают. Она сделает все, что ты захочешь. - Он спрыгнул с алтаря. - Идемте, кровные. Жеребцы кричат, что это место - пепелище. Пора ехать.
Хагго и кхал вышли из храма, но Кото задержался у порога, чтобы окинуть Мирри Маз Дуур долгим пристальным взглядом.
- Помни, мэги: выживет кхал - выживешь и ты.
- Как скажешь, всадник, - ответила женщина, складывая обратно кувшинчики и флаконы. - Великий Пастух оберегает свою паству.
Читать главу 60. Джон... / Читать главу 62. Тирион... (дальше пока только для друзей)
Узнать про другие замечательные переводы.