Бэк ин Юэсэса!
Сегодня, в этот праздничный день, порадую вас новой серией папиных мемуаров! На этот раз поговорим об удивительном и уникальном советском явлении - дефиците!
Байки с Первомайки
Натюрморт советского сюрреализма
***
Науки логистики, я так подозреваю, в Советском Союзе не было вовсе. За ненадобностью.
Главная задача Госплана и Госснаба была - обеспечить работой железные дороги страны. Можно ли иначе объяснить, что выделенные нашему заводу фонды, на самые разные материалы, «прикреплялись» к совершенно странным, но, обязательно, максимально отдаленным от нас поставщикам. К примеру, материал для шлангов пылесосов (один из главных «товаров народного потребления» агрегатного объединения), сополимер полипропилена АБС, везли с Дальнего Востока. Хотя, основное в СССР производство этого продукта располагалось в башкирском городе Салавате (!). И таких примеров мог бы привести сотни, если не тысячи.
С продовольствием и, т.н., «ширпотребом» поступали ещё проще - свозили все разом в Московские магазины. А оттуда мы, граждане СССР, развозили по своим «малым родинам». И зачем, в таком разе, логистика?
Уфа - до перестройки более или менее не бедствовала. Но вкуснятинку, иногда и не только, да и шмотки везли из Столицы все. Не был исключением и я.
Жизнь «обеспетчера» своей семьи не только хлопотна и трудоемка, но, нередко, забавна.
Собственно, отдельные забавные эпизоды я и хотел бы описать.
Именно эта машина - семейный «Форд кантри сквайр», «убила» Уфу насмерть во время Американской выставки в Зеленой роще. И основательно надломила идейную крепость многих людей, до этого и не подозревавших о своем диссидентстве.
Но, сразу предупреждаю, что на самом деле тема товарного дефицита куда серьезнее и значительнее. По большому счету, именно он погубил страну. После, разумеется, того, как великий и могучий Никита Сергеевич Хрущев взял, да сковырнул бога Сталина со всех его пьедесталов. А взамен - ничего соответствующего предложить не смог. И процесс - пошел. Американские выставки - одна из них, то ли в 1973, то ли в 1974 году, побывала и в Уфе. Фильмы, книги, да и рассказы очевидцев агонии капитализма, лично нюхнувших сладкий запах разложения, все это пере… пере… советских людей. Оказывается, есть на белом свете мода и модная одежда, автомобили удобные не только для автозавода, но и для владельца. Хотелось всего этого, до безумия - практическому большинству советского народонаселения. Т.е., на освобожденные пьедесталы проворно забралось ПОТРЕБЛЕНИЕ.
И, в полном соответствии с единственно верным учением, материя властно отодвинула сознание. Строго указав ему на его вторичность. Сознание обиделось, и объявило ГКЧП… Ну, а все остальное, вы и без меня знаете.
С начала 90-х годов товарные потоки шли уже совсем из других «центров притяжения». И обеспечили товарное изобилие по ВСЕЙ стране.
Так что, помянем негромким и добрым словом ЧЕЛНОКОВ, своим горбом решивших проблемы, недостижимые для Госплана, Госснаба и КПСС в целом!
***
Не больше пяти ананасов в одне руки
Около пяти часов вечера, вдосталь набегавшись намосковским кабинетам, я внезапно нашел себя на Новом Арбате. Максимум через полтора часа надо быть на Центральном аэровокзале. И у меня выбор: либо в «Метелицу» - попить пивка с раками, либо гастроном «Новоарбатский»( он же, «Калининский») - карамельки московские, и всякая другая дребедень. Пустяк, но без этого пустяка домой, как-то, и неудобно заходить. Дети неправильно поймут.
Выбор, что и говорить, тяжкий. На уровне гамлетовского, как минимум.
А ответственность за судьбоносные решения, как известно, очень приятно и полезно перекладывать на других. И милосердная судьба тут же подсуетилась - у входа в «Новоарбатский» я вижу характерный фас - профиль Володи Тромпетта.
Выясняется - ему тоже через полтора часа в Центральный аэровокзал. На мой же рейс. И раздирает его на части, до копеечки, аналогичная дилемма.
Но он, Тромпетт, уже весь наклонился в сторону вкуснятинок для жены (см. часть 3 «Группы народного ликования») и сына.
И пошли мы, калики перехожие, по гастроному «Новоарбатский». В овощном разделе, а он был прямо при входе, нас ожидал «сюрпрайз». Давали ананасы. Мы с Тромпеттом, с криками «Лучшее - враг хорошего!» и «Кто тут крайний?», вклеились в очередь.
Тропические шишки - это здорово! Не был уверен, станут ли они новостью для моей жены ( все таки, её папа - замдиректора по снабжению на Черниковском НПЗ, что, знаете ли, меняет внутренний подход к слову «дефицит»). Но для деток, однозначно, это будет новость. Мите, по ряду основательных причин (см. «Метафизику лопаты»), придется только пощупать и понюхать. А вот Марине - я сразу представил: до ужаса довольная мордочка, перемазанная ананасным соком.
Кусаются, конечно, эти самые шишечки - пять рублей штука. Но удовольствия - на миллион.
Очередь, по московским меркам:тьфу, а не очередь! Я достал припасенную «Вечерку», и начал решать кроссворд. Спокойно, при этом, существуя в недрах очереди.
Тромпетт же, даже в самые покойные минуты передвигавшийся кенгуринымипрыжкошажками, и никогда ни секунды не стоявший на месте, метался по овощному отделу «Новоарбатского» как тигр, как лев. Как, наконец, приболевший волк в клетке. Ему не стоялось, не ходилось, не молчалось.
Спустя пару минут после нашей «постановки в очередь», он примчался ко мне, и трагическим голосом путевого обходчика, только что обнаружившего Анну Каренину на рельсах, возвестил: - Ананасов мало, народу много!
На что, я меланхолично ответил: - Карамелек возьмём. Здесь всегда «Москворецкие» бывают, и «Раковые шейки». И дешевле, и детям очень нравится.
Коллаборационистская позиция Тромпетта явно не устроила. Он побежал в начало очереди, и все тем же трагическим голосом возвестил: - Товарисчи! Не больше двух ананасов в одне руки!
Я стою - решаю кроссворд. Очередь - двигается. Шустро, хорошо бы так всегда! Но ананас, с другой стороны, разных цветов не бывает, примерить его тоже - затруднительно…
И Тромпетт, все это время непрерывно фланировавшийот меня до прилавка, прибежал с новой информацией: - Шишек дофига, а до нас человек десять, не больше!
- Вот, и прекрасно! - оценил я обстановку.
Тромпетт умчался к прилавку, и голосом машиниста, увидевшего свет в конце туннеля, и не знающего ещё, что это фары идущей навстречу по этой же колее электрички, довел до народа новую вводную: - Не больше пяти ананасов в одне руки!
К этому времени,дорешав кроссворд, я стал более внимательно смотреть по сторонам. И обнаружил странный феномен! Все стали покупать точно по пять ананасов. А пять рублей на пять ананасов - это, граждане, двадцать пять рублей. В те далекие времена - СУММА!
По пять ананасов стали брать даже москвичи, легко заметные в любой московской очереди. Их, обыкновенно, бывало очень немного, но они шибко выделялись ярко светящейся надписью «Понаехали тут!» на насупленном лбу.
Эти бы, пожалуй, пять ананасов вряд ли взяли. А вот пять батонов колбасы - запросто!
Пока я подсмеивался над выявленной закономерностью, подошла моя очередь. И я, совершенно от себя того не ожидая, сказал: - Пять штук, пожалуйста.
Тромпетт, как и собирался с самого начала, взял один.
Мы вышли из гастронома. Меня трясло от злобы на себя и этого сволочногомессинга - Вову Тромпетта.
- Тромпетт! Ты чего сотворил? У меня было всего 25 рублей. И я их потратил на эти …… шишки!
А впереди - метро, микроавтобус, автобус от Центрального аэровокзала до Домодедово, и в Уфе - такси до улицы Фрунзе! И никто, заметь, бесплатно не повезет.
Тромпетт, хотя робко, но защищался. Он де меня не гипнотизировал, не заставлял под угрозой кастрации. Пять ананасов - это мой добровольный выбор. Которому он, Тромпетт, побоялся мешать.
В описываемый период, уже имелся документ Уральского государственного университета о том, что я - дипломированный демагог.
И, поэтому, непрофессиональные рассуждения Тромпетта решительно отмел. Заставил его перекупить у меня один ананас. А два ананаса он, уже без особых понуканий, продал самой симпатичной девочке в очереди, умудрившись получить от неё, кроме денег, ещё и телефончик.
Внезапный всплеск стадного чувства настолько меня раздражил и обозлил, что вплоть до Уфы я разыгрывал перед Тромпеттом непрерывную пьесу. О том, как он, вновь оказавшись в Москве, звонит вышеупомянутой девочке. И представляется: - Это Вова! Тот самый, который вам ананасы в «Новоарбатском» продал. Она, довольно холодно - времени -то сколько прошло, отвечает: - Да, припоминаю! Вы по какому вопросу?
И Тромпетт просто обречен на фразу: - Дэвушка! Я Вам хурма привоз! Спэлий! Королёк!
- Почему, «к вам» пишется раздельно, а «квас» - вместе?
- Потому что, «ананас» вместе, а мы её - раздельно.
(Из разговора двух филологов).
… Митька попытался откусить от целого ананаса, уколол губы, заревел, и очень его не залюбил. И слава богу! Представляю, какой бы диатез мы получили на выходе!
А Марина, спокойно дождавшись наглядного показа разделки ананаса, с большим удовольствием его смолотила!
Что и требовалось доказать.
На свадьбу с пустыми руками не ездят
Во время подготовки 50-летия Башкирской Нефти, в Москву я мотался регулярно и раздражающе часто. Ездил я туда, как правило, по поводу книги. Посвященной этому славному юбилею. И близко сошелся с одним из ведущих авторов книги - редактором всесоюзного отраслевого журнала «Нефтяник» Георгием Топуридзе. Потомственный московский грузин, Жора говорил маасковским говорком лучше любой филологини, и обладал изумительным чувством юмора.
Чего стоит одна его фраза из поздравительных праздничных открыток: «Желаю тебе, Дмитрий, большого личного и семейного счастья!». Моя жена готова была его убить за неё. Но хитрый Жора в Уфу упорно не приезжал.
В минуты, когда ему это было выгодно, Жора мгновенно превращался в гордого горского князя, «слючайно» попавшего в «эта Москва». Речь его приобретала сильный акцент, а движения - аффектированную плавность/резкость лезгинки.
В общем, чудо, а не человек.
Москва послеолимпийская, а речь идет о второй половине 1981 года, 1982 годе и первой половине года 1983, была «упакована» свыше всяких мер. Было все, и это, отнюдь, не гипербола.
Внешние приметы Олимпийской Москвы довольно быстро исчезли из обихода. Плакат "Мишка с авоськой" продержался дольше всех.
У Жоры в каждой торговой точке были друзья, точнее - подруги. Он охотно знакомил меня с ними. Да так, что моей маме пришлось специально вшить полиэтиленовый мешок, не совру, 200 микронной толщины, в роскошную желтую кожаную сумку невероятной вместимости. Среди «возимого», нередко случалось и подтекающее - мясо, рыба и т.п.
Так, она в нашей семье и называлась - московская сумка.
Сразу после ноябрьских праздников 1982 года, мир потрясла горестная весть о кончине верного ленинца, борца за мир и четырежды Героя Советского Союза Леонида Ильича Брежнева.
Несколько позднее, через пару лет, когда мы проводили в последний и скорбный путь ещё двух Генеральных Секретарей ЦК КПСС, один из ехидных поэтов написал очень вписывающиеся в мое повествование строки (привожу по памяти, возможны ошибки):
«Нам огласили по радио Указ,
Перемежая музыкой и похоронным плачем:
Один светильник разума угас!
Другой светильник разума - назначен!»
Светильником разума был назначен в те траурные дни бывший шеф госбезопасности Юрий Владимирович Андропов.
Который немедленно начал бороться за укрепление дисциплины, повышение производительности труда и наведения ПОРЯДКА в стране.
А разве это порядок, когда из Москвы вывозят невообразимые количества продуктов питания и товаров народного потребления.
Кстати, меня очень раздражает термин «продукты питания». Продукт - по толковому словарю - следствие, результат, порождение чего - нибудь. Следствием, результатом, порождением питания является вполне конкретная субстанция.
Михаил Дудин, в одном своем стихотворении, посвященном хлеборобами подробно описывающем их многострадальный труд, так, собственно, в концовке и сформулировал: « А горожане, всё равно, / Из жита делают г..но!»
Как видите, термин «продукты питания» крайне негативен по сути. Хотя и очень точно подходит к некоторым изделиям пищевой промышленности, и, особенно, былого советского общепита.
Сколько народа стоит в очередях в Москве, вместо того, чтобы вкалывать у станков, к примеру, в Урюпинске!?!
И Юрий Владимирович, в неизъяснимой мудрости своей, послав чекистов выгонять народ из бань, парикмахерских, ресторанов, кинотеатров и др., заодно сказал: «Фас». По поводу московского отоваривания периферийного населения.
Существовал обязательный набор фирменных магазинов стран соцлагеря - «Лейпциг», «Власта», «Варна», «Бухарест», «Балатон», «Ядран» и «Ванда», побывать в которых с длинным списком вожделенного дефицита должен был каждый провинциальный самоснабженец.
Но самой желанной была, безусловно, польская «Ванда» на Большой Полянке.
Маленький флакончик духов «Быть может» за 1 рубль 35 копеек, открывал тогда путь к сердцам, по-эффективнее нынешних французских супер-марок по 250-300 американских рублей за пузырек.
А «Сундучок Белой Горячки»: коробка - чемоданчик с тремя увлекательными компонентами - «Зубровка», «Вишневка», «Выборова»…?!
Всех не перевешаешь! Поэтому, мудро, «понаехавших» заготовителей из градов и весей, не стали отлавливать по очередям, коих тысячи. А завели богатырские заставы в четырех столичных аэропортах и десятке вокзалов.
Кордоны отнимали «награбленное» в Москве. Потраченные деньги, разумеется, не компенсировали. Кроме этого, обязательно шла «телега» на место работы. Для принятия мер. Это было особенно нехорошо - сколько врачей, увы, погорело за липовые больничные, выданные по доброте душевной, и за обещание привезти батон колбасы и «для доктора тоже»!
Информация о мясо-колбасо-шубно-сапожной инквизиции в Домодедово, мгновенно облетела всю Уфу.
… В очередную поездку в Москву, я взял сумку чисто в рамках условного рефлекса.
Как назло, в Уфе, в этот момент, был полный абзац по мясу. Вплоть до того, что руководитель братской Монголии ЮмжагийнЦеденбал, по просьбе башкирского вождя М.З.Шакирова и мадам Цеденбал, имевшей, по слухам, бирские корни, прислал туевухучу конины.
На короткий миг, дав незабываемые гастрономические ощущения, и тут я не шучу, конина заполонила все прилавки - от Центрального рынка до окраинныхмикромагазинчиков. Но закончилась как-то очень быстро, для туевой хучи. Видать, из челябинсков понаехали.
Все вместе, они накормили Уфу в феврале 1983 года.
Моя семья, хотя и не отрицавшая овощей и фруктов, в принципе, была совсем - совсем не вегетарианской.
… Я пожаловался другу Жоре в шашлычной на Пятницкой, что кусок баранины не лезет в рот. Из-за угрызений совести. Как там мои птенчики без мяса? Орлята мои оголодавшие!
Приняли мы на грудь в шашлычной прилично, жаждали продолжения.
На Большой Полянке, рядом с фирменным книжным магазином издательства «Молодая Гвардия», в старинном доме жительствовала известная на всю Москву «Кулинария».
Там, мы и продолжили. В кабинете директрисы. Увидев знакомую желтую сумку, она оживилась, и сказала: - Ребята! В этот раз мясо чудесное, давно такого не было! Я, как знала, по коробкевсех видов приберегла.
Я сказал, что грех, так больно ковыряться в чужих стигматах, и сыпать на оные соль.
Тем не менее, мы с Жорой полюбопытствовали, что это за мясо такое особенное? Директриса скомандовала, и принесли поднос.
Да, это была картина! Идеальные, аккуратные, по 150-200 грамм, в пленочной упаковке, куски отборной говядины и свинины, мясной, с нешироким ободком сала.
Называлась вся эта красотень «Антрекот порционный», «Лангет порционный», «Эскалоп порционный».
Увы! Хороша Маша, да не наша.
Надписи крупные, яркие, бьют в глаза. А вокруг какие-то меленькие буковки, невзрачные.
И что это там, интересно, написано? Я же слепенький.Поднес прямо к очкам. Почитал, похмыкал, заржал. Все на меня смотрят, как на идиота.
А я идиотские действия свои упорно продолжаю. Исследовав «Антрекот», перешел к «Лангету». Однако, однако! Ты, смотри, и «Эскалоп» тоже…
- Извините, - говорю, - Галина Павловна, за слова мои, неосторожные и глупые. Нельзя ли вернуться к теме отложенных коробок более подробно. Я бы, вот, к примеру, штук по пятьдесят кажного вида взял с удовольствием.
Столько мне не дали. А по тридцать упаковочек, с довольным урчанием, из указанной «Кулинарии» уволок.
Не стал рисковать с Центральным аэровокзалом. Метро «Каширская». На автобус, и в Домодедово.
Прошел регистрацию. И портфельчик, и сумка желтенькая - ручная кладь. Я - в накопитель, ставлю вещи... прошла сумочка через досмотр. Смотрю, её в сторону отставляют. И уже спешат за добычей «двое из ларца -одинаковых с лица». Это - не по пословице, это - по правде жизни. Хотя один светленький, а другой - смуглый и брюнет.
Меня под белы рученьки, и в комнату, для разговора, заводят. Документы предъявил, командировочное удостоверение. Все чин-чином.
-Вы, что же, гражданин хороший, нарушаете?
- А что я «нарушаете»?
Мне в нос - Постановление Моссовета, в котором - больше двух не собираться, больше килограмма не вывозить.
- Ну, а я здесь причем?
А сумочка замечательная,непромокаблевая моя, уже на весах пристроена.
- Как это: причем - ни причем, гражданин нехороший! Пятнадцать килограмм - это не просто выходит за пределы, это уже наплевательство на все святое. Вместо того, что бы… крепить … повышать…. перевыполнять…вы, понимаешь, из Москвы…
Слава богу, мы с Жорой не стали добавлять. Контролирую себя полностью. И, поэтому, спокойно объясняю товарищам их существенную ошибку.
- В постановлении сказано о том, что нельзя из Москвы вывозить! Но в постановлении отнюдь не запрещается в Москву ввозить.
- Вы это о чем, гражданин?
-А о том, уважаемые охранители, что завез я это мясо в Москву. Для друга, у которого скоро свадьба. Но он благородно отказался, уточнив, что уже все необходимое закупил. В том числе, и мясо. И я, расстроенный, вывожу мясо к себе взад.
Вот мой паспорт. Прошу обратить внимание - прописан я в городе Уфе Башкирской АССР по улице Фрунзе. Таперича, берем «Антрекот порционный», и обращаем внимание на его паспортные данные. Вот, видите, четко написано: «Чишминский холодильник. П.Г.Т. Чишмы Башкирской АССР». И ни слова о Москве, опять же, обратите внимание…
Видели бы вы морды молодцов, одинаковых с окривевшего лица!
Я ещё, рукой аккуратно значочек на лацкане пиджачка протер. Если, значить, товарищи не заметили. «Союз журналистов СССР».
Да-да-да! Писать умею, и писать твердо настроен.
… Недовольно ворча, с очень большой неохотой, выпускали меня из сомкнутых челюстей сторожевые псы Домодедово.
Чишмы - это звучит гордо! Если подать, как надо!
Телегу в «Башнефть», однако, домодедовские молодцы накатали и отправили. Но, при попытке меня повоспитывать, я в лицах изложил ситуацию, и даже продемонстрировал совершенно обессилевшему от смеха руководству, пустую упаковку из-под «Эскалопа порционного». Последними моими словами на эту тему были: «И, вообще, надо написать на этих домодедовских сук, что они нарочно клевещут на нашу страну. Мол, в башкирских магазинах своего мяса нету?!? Ишь, очернители!»
Эта фраза, почему-то, всех участников разговора добила окончательно…
… «мало, до обидного мало проработал на своем посту Юрий Владимирович Андропов».
Смех смехом, но все эти рейды, борьба и т.д., как-то народ подтянули. И в магазинах на закраинах и окраинах нашей страны стало чуть-чуть, но побогаче.
По слухам, он и некоторую свободу для мелкого собственника планировал. Но, увы, у нашего Дэн Сяопина оказались слишком уж больные почки.
А следующим светильником разума стал завканцелярией. И мы, в основном, боролись против перерасходования средств, выделенных по статье «канцпринадлежности».
В мае 1983 года я вернулся на родной завод. «Московская сумка» потеряла актуальность из-за резкого сокращения поездок в столицу. Так что, Чишминскиевкуснятинки, можно сказать, стали лебединой песней этой заслуженной спецконструкции.
Д.Эйгенсон
Г.Калининград, 2012г.
Байки с Первомайки
Натюрморт советского сюрреализма
***
Науки логистики, я так подозреваю, в Советском Союзе не было вовсе. За ненадобностью.
Главная задача Госплана и Госснаба была - обеспечить работой железные дороги страны. Можно ли иначе объяснить, что выделенные нашему заводу фонды, на самые разные материалы, «прикреплялись» к совершенно странным, но, обязательно, максимально отдаленным от нас поставщикам. К примеру, материал для шлангов пылесосов (один из главных «товаров народного потребления» агрегатного объединения), сополимер полипропилена АБС, везли с Дальнего Востока. Хотя, основное в СССР производство этого продукта располагалось в башкирском городе Салавате (!). И таких примеров мог бы привести сотни, если не тысячи.
С продовольствием и, т.н., «ширпотребом» поступали ещё проще - свозили все разом в Московские магазины. А оттуда мы, граждане СССР, развозили по своим «малым родинам». И зачем, в таком разе, логистика?
Уфа - до перестройки более или менее не бедствовала. Но вкуснятинку, иногда и не только, да и шмотки везли из Столицы все. Не был исключением и я.
Жизнь «обеспетчера» своей семьи не только хлопотна и трудоемка, но, нередко, забавна.
Собственно, отдельные забавные эпизоды я и хотел бы описать.
Именно эта машина - семейный «Форд кантри сквайр», «убила» Уфу насмерть во время Американской выставки в Зеленой роще. И основательно надломила идейную крепость многих людей, до этого и не подозревавших о своем диссидентстве.
Но, сразу предупреждаю, что на самом деле тема товарного дефицита куда серьезнее и значительнее. По большому счету, именно он погубил страну. После, разумеется, того, как великий и могучий Никита Сергеевич Хрущев взял, да сковырнул бога Сталина со всех его пьедесталов. А взамен - ничего соответствующего предложить не смог. И процесс - пошел. Американские выставки - одна из них, то ли в 1973, то ли в 1974 году, побывала и в Уфе. Фильмы, книги, да и рассказы очевидцев агонии капитализма, лично нюхнувших сладкий запах разложения, все это пере… пере… советских людей. Оказывается, есть на белом свете мода и модная одежда, автомобили удобные не только для автозавода, но и для владельца. Хотелось всего этого, до безумия - практическому большинству советского народонаселения. Т.е., на освобожденные пьедесталы проворно забралось ПОТРЕБЛЕНИЕ.
И, в полном соответствии с единственно верным учением, материя властно отодвинула сознание. Строго указав ему на его вторичность. Сознание обиделось, и объявило ГКЧП… Ну, а все остальное, вы и без меня знаете.
С начала 90-х годов товарные потоки шли уже совсем из других «центров притяжения». И обеспечили товарное изобилие по ВСЕЙ стране.
Так что, помянем негромким и добрым словом ЧЕЛНОКОВ, своим горбом решивших проблемы, недостижимые для Госплана, Госснаба и КПСС в целом!
***
Не больше пяти ананасов в одне руки
Около пяти часов вечера, вдосталь набегавшись намосковским кабинетам, я внезапно нашел себя на Новом Арбате. Максимум через полтора часа надо быть на Центральном аэровокзале. И у меня выбор: либо в «Метелицу» - попить пивка с раками, либо гастроном «Новоарбатский»( он же, «Калининский») - карамельки московские, и всякая другая дребедень. Пустяк, но без этого пустяка домой, как-то, и неудобно заходить. Дети неправильно поймут.
Выбор, что и говорить, тяжкий. На уровне гамлетовского, как минимум.
А ответственность за судьбоносные решения, как известно, очень приятно и полезно перекладывать на других. И милосердная судьба тут же подсуетилась - у входа в «Новоарбатский» я вижу характерный фас - профиль Володи Тромпетта.
Выясняется - ему тоже через полтора часа в Центральный аэровокзал. На мой же рейс. И раздирает его на части, до копеечки, аналогичная дилемма.
Но он, Тромпетт, уже весь наклонился в сторону вкуснятинок для жены (см. часть 3 «Группы народного ликования») и сына.
И пошли мы, калики перехожие, по гастроному «Новоарбатский». В овощном разделе, а он был прямо при входе, нас ожидал «сюрпрайз». Давали ананасы. Мы с Тромпеттом, с криками «Лучшее - враг хорошего!» и «Кто тут крайний?», вклеились в очередь.
Тропические шишки - это здорово! Не был уверен, станут ли они новостью для моей жены ( все таки, её папа - замдиректора по снабжению на Черниковском НПЗ, что, знаете ли, меняет внутренний подход к слову «дефицит»). Но для деток, однозначно, это будет новость. Мите, по ряду основательных причин (см. «Метафизику лопаты»), придется только пощупать и понюхать. А вот Марине - я сразу представил: до ужаса довольная мордочка, перемазанная ананасным соком.
Кусаются, конечно, эти самые шишечки - пять рублей штука. Но удовольствия - на миллион.
Очередь, по московским меркам:тьфу, а не очередь! Я достал припасенную «Вечерку», и начал решать кроссворд. Спокойно, при этом, существуя в недрах очереди.
Тромпетт же, даже в самые покойные минуты передвигавшийся кенгуринымипрыжкошажками, и никогда ни секунды не стоявший на месте, метался по овощному отделу «Новоарбатского» как тигр, как лев. Как, наконец, приболевший волк в клетке. Ему не стоялось, не ходилось, не молчалось.
Спустя пару минут после нашей «постановки в очередь», он примчался ко мне, и трагическим голосом путевого обходчика, только что обнаружившего Анну Каренину на рельсах, возвестил: - Ананасов мало, народу много!
На что, я меланхолично ответил: - Карамелек возьмём. Здесь всегда «Москворецкие» бывают, и «Раковые шейки». И дешевле, и детям очень нравится.
Коллаборационистская позиция Тромпетта явно не устроила. Он побежал в начало очереди, и все тем же трагическим голосом возвестил: - Товарисчи! Не больше двух ананасов в одне руки!
Я стою - решаю кроссворд. Очередь - двигается. Шустро, хорошо бы так всегда! Но ананас, с другой стороны, разных цветов не бывает, примерить его тоже - затруднительно…
И Тромпетт, все это время непрерывно фланировавшийот меня до прилавка, прибежал с новой информацией: - Шишек дофига, а до нас человек десять, не больше!
- Вот, и прекрасно! - оценил я обстановку.
Тромпетт умчался к прилавку, и голосом машиниста, увидевшего свет в конце туннеля, и не знающего ещё, что это фары идущей навстречу по этой же колее электрички, довел до народа новую вводную: - Не больше пяти ананасов в одне руки!
К этому времени,дорешав кроссворд, я стал более внимательно смотреть по сторонам. И обнаружил странный феномен! Все стали покупать точно по пять ананасов. А пять рублей на пять ананасов - это, граждане, двадцать пять рублей. В те далекие времена - СУММА!
По пять ананасов стали брать даже москвичи, легко заметные в любой московской очереди. Их, обыкновенно, бывало очень немного, но они шибко выделялись ярко светящейся надписью «Понаехали тут!» на насупленном лбу.
Эти бы, пожалуй, пять ананасов вряд ли взяли. А вот пять батонов колбасы - запросто!
Пока я подсмеивался над выявленной закономерностью, подошла моя очередь. И я, совершенно от себя того не ожидая, сказал: - Пять штук, пожалуйста.
Тромпетт, как и собирался с самого начала, взял один.
Мы вышли из гастронома. Меня трясло от злобы на себя и этого сволочногомессинга - Вову Тромпетта.
- Тромпетт! Ты чего сотворил? У меня было всего 25 рублей. И я их потратил на эти …… шишки!
А впереди - метро, микроавтобус, автобус от Центрального аэровокзала до Домодедово, и в Уфе - такси до улицы Фрунзе! И никто, заметь, бесплатно не повезет.
Тромпетт, хотя робко, но защищался. Он де меня не гипнотизировал, не заставлял под угрозой кастрации. Пять ананасов - это мой добровольный выбор. Которому он, Тромпетт, побоялся мешать.
В описываемый период, уже имелся документ Уральского государственного университета о том, что я - дипломированный демагог.
И, поэтому, непрофессиональные рассуждения Тромпетта решительно отмел. Заставил его перекупить у меня один ананас. А два ананаса он, уже без особых понуканий, продал самой симпатичной девочке в очереди, умудрившись получить от неё, кроме денег, ещё и телефончик.
Внезапный всплеск стадного чувства настолько меня раздражил и обозлил, что вплоть до Уфы я разыгрывал перед Тромпеттом непрерывную пьесу. О том, как он, вновь оказавшись в Москве, звонит вышеупомянутой девочке. И представляется: - Это Вова! Тот самый, который вам ананасы в «Новоарбатском» продал. Она, довольно холодно - времени -то сколько прошло, отвечает: - Да, припоминаю! Вы по какому вопросу?
И Тромпетт просто обречен на фразу: - Дэвушка! Я Вам хурма привоз! Спэлий! Королёк!
- Почему, «к вам» пишется раздельно, а «квас» - вместе?
- Потому что, «ананас» вместе, а мы её - раздельно.
(Из разговора двух филологов).
… Митька попытался откусить от целого ананаса, уколол губы, заревел, и очень его не залюбил. И слава богу! Представляю, какой бы диатез мы получили на выходе!
А Марина, спокойно дождавшись наглядного показа разделки ананаса, с большим удовольствием его смолотила!
Что и требовалось доказать.
На свадьбу с пустыми руками не ездят
Во время подготовки 50-летия Башкирской Нефти, в Москву я мотался регулярно и раздражающе часто. Ездил я туда, как правило, по поводу книги. Посвященной этому славному юбилею. И близко сошелся с одним из ведущих авторов книги - редактором всесоюзного отраслевого журнала «Нефтяник» Георгием Топуридзе. Потомственный московский грузин, Жора говорил маасковским говорком лучше любой филологини, и обладал изумительным чувством юмора.
Чего стоит одна его фраза из поздравительных праздничных открыток: «Желаю тебе, Дмитрий, большого личного и семейного счастья!». Моя жена готова была его убить за неё. Но хитрый Жора в Уфу упорно не приезжал.
В минуты, когда ему это было выгодно, Жора мгновенно превращался в гордого горского князя, «слючайно» попавшего в «эта Москва». Речь его приобретала сильный акцент, а движения - аффектированную плавность/резкость лезгинки.
В общем, чудо, а не человек.
Москва послеолимпийская, а речь идет о второй половине 1981 года, 1982 годе и первой половине года 1983, была «упакована» свыше всяких мер. Было все, и это, отнюдь, не гипербола.
Внешние приметы Олимпийской Москвы довольно быстро исчезли из обихода. Плакат "Мишка с авоськой" продержался дольше всех.
У Жоры в каждой торговой точке были друзья, точнее - подруги. Он охотно знакомил меня с ними. Да так, что моей маме пришлось специально вшить полиэтиленовый мешок, не совру, 200 микронной толщины, в роскошную желтую кожаную сумку невероятной вместимости. Среди «возимого», нередко случалось и подтекающее - мясо, рыба и т.п.
Так, она в нашей семье и называлась - московская сумка.
Сразу после ноябрьских праздников 1982 года, мир потрясла горестная весть о кончине верного ленинца, борца за мир и четырежды Героя Советского Союза Леонида Ильича Брежнева.
Несколько позднее, через пару лет, когда мы проводили в последний и скорбный путь ещё двух Генеральных Секретарей ЦК КПСС, один из ехидных поэтов написал очень вписывающиеся в мое повествование строки (привожу по памяти, возможны ошибки):
«Нам огласили по радио Указ,
Перемежая музыкой и похоронным плачем:
Один светильник разума угас!
Другой светильник разума - назначен!»
Светильником разума был назначен в те траурные дни бывший шеф госбезопасности Юрий Владимирович Андропов.
Который немедленно начал бороться за укрепление дисциплины, повышение производительности труда и наведения ПОРЯДКА в стране.
А разве это порядок, когда из Москвы вывозят невообразимые количества продуктов питания и товаров народного потребления.
Кстати, меня очень раздражает термин «продукты питания». Продукт - по толковому словарю - следствие, результат, порождение чего - нибудь. Следствием, результатом, порождением питания является вполне конкретная субстанция.
Михаил Дудин, в одном своем стихотворении, посвященном хлеборобами подробно описывающем их многострадальный труд, так, собственно, в концовке и сформулировал: « А горожане, всё равно, / Из жита делают г..но!»
Как видите, термин «продукты питания» крайне негативен по сути. Хотя и очень точно подходит к некоторым изделиям пищевой промышленности, и, особенно, былого советского общепита.
Сколько народа стоит в очередях в Москве, вместо того, чтобы вкалывать у станков, к примеру, в Урюпинске!?!
И Юрий Владимирович, в неизъяснимой мудрости своей, послав чекистов выгонять народ из бань, парикмахерских, ресторанов, кинотеатров и др., заодно сказал: «Фас». По поводу московского отоваривания периферийного населения.
Существовал обязательный набор фирменных магазинов стран соцлагеря - «Лейпциг», «Власта», «Варна», «Бухарест», «Балатон», «Ядран» и «Ванда», побывать в которых с длинным списком вожделенного дефицита должен был каждый провинциальный самоснабженец.
Но самой желанной была, безусловно, польская «Ванда» на Большой Полянке.
Маленький флакончик духов «Быть может» за 1 рубль 35 копеек, открывал тогда путь к сердцам, по-эффективнее нынешних французских супер-марок по 250-300 американских рублей за пузырек.
А «Сундучок Белой Горячки»: коробка - чемоданчик с тремя увлекательными компонентами - «Зубровка», «Вишневка», «Выборова»…?!
Всех не перевешаешь! Поэтому, мудро, «понаехавших» заготовителей из градов и весей, не стали отлавливать по очередям, коих тысячи. А завели богатырские заставы в четырех столичных аэропортах и десятке вокзалов.
Кордоны отнимали «награбленное» в Москве. Потраченные деньги, разумеется, не компенсировали. Кроме этого, обязательно шла «телега» на место работы. Для принятия мер. Это было особенно нехорошо - сколько врачей, увы, погорело за липовые больничные, выданные по доброте душевной, и за обещание привезти батон колбасы и «для доктора тоже»!
Информация о мясо-колбасо-шубно-сапожной инквизиции в Домодедово, мгновенно облетела всю Уфу.
… В очередную поездку в Москву, я взял сумку чисто в рамках условного рефлекса.
Как назло, в Уфе, в этот момент, был полный абзац по мясу. Вплоть до того, что руководитель братской Монголии ЮмжагийнЦеденбал, по просьбе башкирского вождя М.З.Шакирова и мадам Цеденбал, имевшей, по слухам, бирские корни, прислал туевухучу конины.
На короткий миг, дав незабываемые гастрономические ощущения, и тут я не шучу, конина заполонила все прилавки - от Центрального рынка до окраинныхмикромагазинчиков. Но закончилась как-то очень быстро, для туевой хучи. Видать, из челябинсков понаехали.
Все вместе, они накормили Уфу в феврале 1983 года.
Моя семья, хотя и не отрицавшая овощей и фруктов, в принципе, была совсем - совсем не вегетарианской.
… Я пожаловался другу Жоре в шашлычной на Пятницкой, что кусок баранины не лезет в рот. Из-за угрызений совести. Как там мои птенчики без мяса? Орлята мои оголодавшие!
Приняли мы на грудь в шашлычной прилично, жаждали продолжения.
На Большой Полянке, рядом с фирменным книжным магазином издательства «Молодая Гвардия», в старинном доме жительствовала известная на всю Москву «Кулинария».
Там, мы и продолжили. В кабинете директрисы. Увидев знакомую желтую сумку, она оживилась, и сказала: - Ребята! В этот раз мясо чудесное, давно такого не было! Я, как знала, по коробкевсех видов приберегла.
Я сказал, что грех, так больно ковыряться в чужих стигматах, и сыпать на оные соль.
Тем не менее, мы с Жорой полюбопытствовали, что это за мясо такое особенное? Директриса скомандовала, и принесли поднос.
Да, это была картина! Идеальные, аккуратные, по 150-200 грамм, в пленочной упаковке, куски отборной говядины и свинины, мясной, с нешироким ободком сала.
Называлась вся эта красотень «Антрекот порционный», «Лангет порционный», «Эскалоп порционный».
Увы! Хороша Маша, да не наша.
Надписи крупные, яркие, бьют в глаза. А вокруг какие-то меленькие буковки, невзрачные.
И что это там, интересно, написано? Я же слепенький.Поднес прямо к очкам. Почитал, похмыкал, заржал. Все на меня смотрят, как на идиота.
А я идиотские действия свои упорно продолжаю. Исследовав «Антрекот», перешел к «Лангету». Однако, однако! Ты, смотри, и «Эскалоп» тоже…
- Извините, - говорю, - Галина Павловна, за слова мои, неосторожные и глупые. Нельзя ли вернуться к теме отложенных коробок более подробно. Я бы, вот, к примеру, штук по пятьдесят кажного вида взял с удовольствием.
Столько мне не дали. А по тридцать упаковочек, с довольным урчанием, из указанной «Кулинарии» уволок.
Не стал рисковать с Центральным аэровокзалом. Метро «Каширская». На автобус, и в Домодедово.
Прошел регистрацию. И портфельчик, и сумка желтенькая - ручная кладь. Я - в накопитель, ставлю вещи... прошла сумочка через досмотр. Смотрю, её в сторону отставляют. И уже спешат за добычей «двое из ларца -одинаковых с лица». Это - не по пословице, это - по правде жизни. Хотя один светленький, а другой - смуглый и брюнет.
Меня под белы рученьки, и в комнату, для разговора, заводят. Документы предъявил, командировочное удостоверение. Все чин-чином.
-Вы, что же, гражданин хороший, нарушаете?
- А что я «нарушаете»?
Мне в нос - Постановление Моссовета, в котором - больше двух не собираться, больше килограмма не вывозить.
- Ну, а я здесь причем?
А сумочка замечательная,непромокаблевая моя, уже на весах пристроена.
- Как это: причем - ни причем, гражданин нехороший! Пятнадцать килограмм - это не просто выходит за пределы, это уже наплевательство на все святое. Вместо того, что бы… крепить … повышать…. перевыполнять…вы, понимаешь, из Москвы…
Слава богу, мы с Жорой не стали добавлять. Контролирую себя полностью. И, поэтому, спокойно объясняю товарищам их существенную ошибку.
- В постановлении сказано о том, что нельзя из Москвы вывозить! Но в постановлении отнюдь не запрещается в Москву ввозить.
- Вы это о чем, гражданин?
-А о том, уважаемые охранители, что завез я это мясо в Москву. Для друга, у которого скоро свадьба. Но он благородно отказался, уточнив, что уже все необходимое закупил. В том числе, и мясо. И я, расстроенный, вывожу мясо к себе взад.
Вот мой паспорт. Прошу обратить внимание - прописан я в городе Уфе Башкирской АССР по улице Фрунзе. Таперича, берем «Антрекот порционный», и обращаем внимание на его паспортные данные. Вот, видите, четко написано: «Чишминский холодильник. П.Г.Т. Чишмы Башкирской АССР». И ни слова о Москве, опять же, обратите внимание…
Видели бы вы морды молодцов, одинаковых с окривевшего лица!
Я ещё, рукой аккуратно значочек на лацкане пиджачка протер. Если, значить, товарищи не заметили. «Союз журналистов СССР».
Да-да-да! Писать умею, и писать твердо настроен.
… Недовольно ворча, с очень большой неохотой, выпускали меня из сомкнутых челюстей сторожевые псы Домодедово.
Чишмы - это звучит гордо! Если подать, как надо!
Телегу в «Башнефть», однако, домодедовские молодцы накатали и отправили. Но, при попытке меня повоспитывать, я в лицах изложил ситуацию, и даже продемонстрировал совершенно обессилевшему от смеха руководству, пустую упаковку из-под «Эскалопа порционного». Последними моими словами на эту тему были: «И, вообще, надо написать на этих домодедовских сук, что они нарочно клевещут на нашу страну. Мол, в башкирских магазинах своего мяса нету?!? Ишь, очернители!»
Эта фраза, почему-то, всех участников разговора добила окончательно…
… «мало, до обидного мало проработал на своем посту Юрий Владимирович Андропов».
Смех смехом, но все эти рейды, борьба и т.д., как-то народ подтянули. И в магазинах на закраинах и окраинах нашей страны стало чуть-чуть, но побогаче.
По слухам, он и некоторую свободу для мелкого собственника планировал. Но, увы, у нашего Дэн Сяопина оказались слишком уж больные почки.
А следующим светильником разума стал завканцелярией. И мы, в основном, боролись против перерасходования средств, выделенных по статье «канцпринадлежности».
В мае 1983 года я вернулся на родной завод. «Московская сумка» потеряла актуальность из-за резкого сокращения поездок в столицу. Так что, Чишминскиевкуснятинки, можно сказать, стали лебединой песней этой заслуженной спецконструкции.
Д.Эйгенсон
Г.Калининград, 2012г.