Сущевская полицейская часть
Продолжаю делиться с вами своими впечатлениями от прогулок на прошлой неделе в районе м. Новослободская.
Прямо за станцией метро, на Селезневской улице расположено здание бывшей Сущевской полицейской части. Построенная в 19 веке, она одна из самых старых в городе. Стоит отметить, что часть одновременно решала правоохранительную и противопожарную задачи. При этом собственно здание служило в основном задачам полицейским, а каланча - пожарным.
Полицейская часть существовала здесь с конца восемнадцатого века. В 1817 году действительный статский советник Д.И. Киселев продал казне большой участок земли с каменными и несколькими деревянными строениями для Сущевской полицейской части. Строительство же основного здания, вместе с пожарными службами, производилось по проекту архитектора М.Д. Быковского в начале 1850-х. В те времена, когда с высоты каланчи была видна вся Москва, на балкончике круглосуточно дежурил часовой, который внимательно осматривал окрестности и как только замечал дым - тут же дергал за веревку, привязанной к колоколу во дворе, чтобы звоном разбудить сонных товарищей, и вывешивал шары и флаги, служившие системой опознавательных знаков - по ним судили о месторасположении и силе пожара. Ночью вместо шаров вывешивались фонари. Услышав сигнал тревоги, пожарные выскакивали из здания, натягивали форму и каски, и неслись в обозах по улицам, оглушительно гудя в медные трубы и распугивая прохожих.
Однажды обер-полицмейстер Сущевской части Арапов разрешил своим приятелям из Петровского театра выбрать пожарных для участия в театральных постановках. С этим фактом связана одна забавная история. Как-то раз в театре ставили «Хижину дяди Тома», и всех пожарных загримировали под негров и одели в полосатые куртки. И как раз во время представления брандмейстеру по фамилии Корыто, присматривавшему за подопечными, доставили записку о том, что на Никольской пылает пожар. Пожарные, как были в куртках и гриме, повскакивали с мест и бросились к обозам. На следующий день весь город говорил о скором конце света, припоминая чертей, которые в сверкающих касках мчались по улицам и дудели в трубы. После этого и вышел приказ, запрещающий использовать пожарных в театральных постановках.
Но главное, что именно сотрудники Сущевской части создали прецеденты, ставшие впоследствии серьезнейшими институтами. В частности, в 1911 году купец Николай Алексеев оставил свой автомобиль марки «Бенц» на дороге, перекрыв выход из храма. По окончании службы богомольцы испытывали неудобства при выходе, за что околоточный надзиратель Сущевской полицейской части Дмитрий Быков наложил на нарушителя немалый штраф - видимо, первый в Москве штраф за незаконную парковку.
Здесь же было принято одно из исторических решений: «Городового вице-унтер-офицера Егорова за пьянство и буйство во время несения постовой службы посадить на хлеб и воду на две недели, пожарного служителя Коноплева за небрежное и жестокое обращение с лошадью и оскорбление унтер-офицера наказать 140 ударами розог». Сейчас подобными вещами ведает целое подразделение - служба собственной безопасности ГУВД.
Здесь же в 1898 году по приказу обер-полицмейстера за номером 117 была организована первая в городе станция «Скорой помощи». В распоряжении врачей была всего одна карета (притом в буквальном смысле на гужевой тяге), на которой выезжала бригада, состоящая из трех специалистов - врача, фельдшера и санитара. Правда, вызов принимался только у должностных лиц - у дворника, к примеру, или у ночного сторожа, и только по поводу несчастных случаев на улицах.
Но самая, пожалуй, колоритная работа, выполнявшаяся штатом этой части, - сожжение неблагонадежных книг. Последнее в истории Москвы книжное аутодафе произошло в 1888 году, и это был труд Гиляровского под названием «Трущобные люди». Автор вспоминал: «С заднего двора поднимался дым. Там, около садика, толпа пожарных и мальчишек. Снег кругом был покрыт сажей и клочками бумаги. В печи догорала последняя куча бумаги: ее шевелил кочергой пожарный. Пахло гарью и керосином, которым пропитался снег около печи».
Интересны истории, связанные не только со служивыми части, но и с ее "постояльцами"-заключенными.
Здесь, в Сущевской части в разное время содержались такие знаменитости, как игуменья Митрофания (она обвинялась в мошенничестве) и Владимир Владимирович Маяковский. Впрочем, последний по этому поводу не слишком скорбел. Он сообщал своей сестре на волю: «Дорогая Люда... Сижу опять в Сущевке, в камере нас три человека, кормят или, вернее, кормимся очень хорошо». Для полного счастья юному поэту не хватало только книг и рисовальных принадлежностей. Их-то он и просил передать. Правда, далеко не все узники этих камер относились к заключению столь философски. Многие пытались выбраться отсюда, не брезгуя любыми способами. Раз, например, в газетах появилось вот такое сообщение: «24 февраля в Сущевском полицейском доме трое арестантов, крестьяне Алексей Румянцев, Константин Монахов и Василий Светцов, взломав пол в чулане, спустились через проделанное ими отверстие в выгребную яму, откуда выбрались во двор и скрылись».
Летом здание целиком запечатлеть достаточно сложно - оно утопает в зелени. Поэтому вот зимняя фотография. Кстати, в 1970-80 гг здание отреставрировали и разместили в нем музей МВД.
Прямо за станцией метро, на Селезневской улице расположено здание бывшей Сущевской полицейской части. Построенная в 19 веке, она одна из самых старых в городе. Стоит отметить, что часть одновременно решала правоохранительную и противопожарную задачи. При этом собственно здание служило в основном задачам полицейским, а каланча - пожарным.
Полицейская часть существовала здесь с конца восемнадцатого века. В 1817 году действительный статский советник Д.И. Киселев продал казне большой участок земли с каменными и несколькими деревянными строениями для Сущевской полицейской части. Строительство же основного здания, вместе с пожарными службами, производилось по проекту архитектора М.Д. Быковского в начале 1850-х. В те времена, когда с высоты каланчи была видна вся Москва, на балкончике круглосуточно дежурил часовой, который внимательно осматривал окрестности и как только замечал дым - тут же дергал за веревку, привязанной к колоколу во дворе, чтобы звоном разбудить сонных товарищей, и вывешивал шары и флаги, служившие системой опознавательных знаков - по ним судили о месторасположении и силе пожара. Ночью вместо шаров вывешивались фонари. Услышав сигнал тревоги, пожарные выскакивали из здания, натягивали форму и каски, и неслись в обозах по улицам, оглушительно гудя в медные трубы и распугивая прохожих.
Однажды обер-полицмейстер Сущевской части Арапов разрешил своим приятелям из Петровского театра выбрать пожарных для участия в театральных постановках. С этим фактом связана одна забавная история. Как-то раз в театре ставили «Хижину дяди Тома», и всех пожарных загримировали под негров и одели в полосатые куртки. И как раз во время представления брандмейстеру по фамилии Корыто, присматривавшему за подопечными, доставили записку о том, что на Никольской пылает пожар. Пожарные, как были в куртках и гриме, повскакивали с мест и бросились к обозам. На следующий день весь город говорил о скором конце света, припоминая чертей, которые в сверкающих касках мчались по улицам и дудели в трубы. После этого и вышел приказ, запрещающий использовать пожарных в театральных постановках.
Но главное, что именно сотрудники Сущевской части создали прецеденты, ставшие впоследствии серьезнейшими институтами. В частности, в 1911 году купец Николай Алексеев оставил свой автомобиль марки «Бенц» на дороге, перекрыв выход из храма. По окончании службы богомольцы испытывали неудобства при выходе, за что околоточный надзиратель Сущевской полицейской части Дмитрий Быков наложил на нарушителя немалый штраф - видимо, первый в Москве штраф за незаконную парковку.
Здесь же было принято одно из исторических решений: «Городового вице-унтер-офицера Егорова за пьянство и буйство во время несения постовой службы посадить на хлеб и воду на две недели, пожарного служителя Коноплева за небрежное и жестокое обращение с лошадью и оскорбление унтер-офицера наказать 140 ударами розог». Сейчас подобными вещами ведает целое подразделение - служба собственной безопасности ГУВД.
Здесь же в 1898 году по приказу обер-полицмейстера за номером 117 была организована первая в городе станция «Скорой помощи». В распоряжении врачей была всего одна карета (притом в буквальном смысле на гужевой тяге), на которой выезжала бригада, состоящая из трех специалистов - врача, фельдшера и санитара. Правда, вызов принимался только у должностных лиц - у дворника, к примеру, или у ночного сторожа, и только по поводу несчастных случаев на улицах.
Но самая, пожалуй, колоритная работа, выполнявшаяся штатом этой части, - сожжение неблагонадежных книг. Последнее в истории Москвы книжное аутодафе произошло в 1888 году, и это был труд Гиляровского под названием «Трущобные люди». Автор вспоминал: «С заднего двора поднимался дым. Там, около садика, толпа пожарных и мальчишек. Снег кругом был покрыт сажей и клочками бумаги. В печи догорала последняя куча бумаги: ее шевелил кочергой пожарный. Пахло гарью и керосином, которым пропитался снег около печи».
Интересны истории, связанные не только со служивыми части, но и с ее "постояльцами"-заключенными.
Здесь, в Сущевской части в разное время содержались такие знаменитости, как игуменья Митрофания (она обвинялась в мошенничестве) и Владимир Владимирович Маяковский. Впрочем, последний по этому поводу не слишком скорбел. Он сообщал своей сестре на волю: «Дорогая Люда... Сижу опять в Сущевке, в камере нас три человека, кормят или, вернее, кормимся очень хорошо». Для полного счастья юному поэту не хватало только книг и рисовальных принадлежностей. Их-то он и просил передать. Правда, далеко не все узники этих камер относились к заключению столь философски. Многие пытались выбраться отсюда, не брезгуя любыми способами. Раз, например, в газетах появилось вот такое сообщение: «24 февраля в Сущевском полицейском доме трое арестантов, крестьяне Алексей Румянцев, Константин Монахов и Василий Светцов, взломав пол в чулане, спустились через проделанное ими отверстие в выгребную яму, откуда выбрались во двор и скрылись».
Летом здание целиком запечатлеть достаточно сложно - оно утопает в зелени. Поэтому вот зимняя фотография. Кстати, в 1970-80 гг здание отреставрировали и разместили в нем музей МВД.