Писатель Дмитрий Быков рассуждает об эволюции российского отношения к детям.
Эволюция российского отношения к детям - тема забавная: ни о чем не говорится столько лицемерных глупостей, как о них, цветах жизни и ее смысле. Я, конечно, глубоко ненавижу сообщества чайлдфри в Интернете, но в одном их понять можно: это реакция общества на слишком долгое перегибание палки. Дети - самая неприкосновенная из священных коров российского общества. Дети - идеальная тема для спекуляций, потому что под них подверстывается все. Если кто-то предал, ограбил, даже убил - все это ради детей. Им разрешается все, особенно если это дети родителей, у которых по статусу нет никаких ограничений.
В начале девяностых годов постсоветская Россия унаследовала от СССР культ несколько звероватого материнства. Дети - наше будущее именно потому, что никакого другого будущего (загробного мира, например) мы не признаем, а изменить свою жизнь нам и не дадут. Вся надежда на наших детей, ибо это единственное, что от нас остается, единственный сколько-то осязаемый результат каторжной здешней жизни. Мы для них в лепешку, в плюшку, но если они не соответствуют нашим ожиданиям, мы их кулаком и каблуком. Если они женятся не на тех или поступают не туда, а то и вовсе не поступают, мы им жизнь сломаем, но заставим ехать по накатанному. Мир тотального насилия и тотальной заботы был незыблем, пока вдруг эта парадигма не начала радикально меняться. http://gidepark.ru/community/3607/content/1523441
Эволюция российского отношения к детям - тема забавная: ни о чем не говорится столько лицемерных глупостей, как о них, цветах жизни и ее смысле. Я, конечно, глубоко ненавижу сообщества чайлдфри в Интернете, но в одном их понять можно: это реакция общества на слишком долгое перегибание палки. Дети - самая неприкосновенная из священных коров российского общества. Дети - идеальная тема для спекуляций, потому что под них подверстывается все. Если кто-то предал, ограбил, даже убил - все это ради детей. Им разрешается все, особенно если это дети родителей, у которых по статусу нет никаких ограничений.
В начале девяностых годов постсоветская Россия унаследовала от СССР культ несколько звероватого материнства. Дети - наше будущее именно потому, что никакого другого будущего (загробного мира, например) мы не признаем, а изменить свою жизнь нам и не дадут. Вся надежда на наших детей, ибо это единственное, что от нас остается, единственный сколько-то осязаемый результат каторжной здешней жизни. Мы для них в лепешку, в плюшку, но если они не соответствуют нашим ожиданиям, мы их кулаком и каблуком. Если они женятся не на тех или поступают не туда, а то и вовсе не поступают, мы им жизнь сломаем, но заставим ехать по накатанному. Мир тотального насилия и тотальной заботы был незыблем, пока вдруг эта парадигма не начала радикально меняться. http://gidepark.ru/community/3607/content/1523441
Reply
Leave a comment