Ночью выпал снег. Мама, купи мне таблеток от этой боли. Чёртово безумие.
Вчера опять бомбили Одессу. У меня больше нет сил читать эти новости, хотя без них ещё страшнее. Страшнее забыть, что "где-то там" страдают и гибнут люди. Особенно в такой день, как этот, это ещё больше походит на страшный гротескный сюрреализм, похлеще рассказов Стивена Кинга. Фотографии зарева пожаров и раскорёженных конструкций с сайта BBC в очередной раз заставляют чувствовать невыносимую боль, страх и отчаяние. Отчаяние, что ты не можешь ничего с этим поделать. Тот, у кого под рукой кнопка и телефон спецсвязи думает иначе. Его не волнует. Это безумие, которое не опишут нормальные слова и логика. А я пишу, хоть никто и не читает. А если и читает, то это вызывает лишь сочувствие, или дикое отвращение, ибо наша страна теперь полярна.
Ночью, когда я не спал от нервяка и болей, в нашем городе пошёл снег. Он лёг на зелёные берёзы и молодую редкую траву, и я подумал: "это неспроста". Я тогда не знал, что опять летят ракеты. Открыв новости утром, я всё понял. Ничего из этого нельзя принять, как должное. На это всё невозможно смотреть сквозь пальцы. Пока мы спали под "мирным" небом, подаренным нам всеми народами-участниками, не только русскими, внуки тех, кто воевал на фронтах, просыпались от бомбёжек и прятались в подвалах. Кого-то ранило, кого-то убило. Чей-то дом сгорел.
Сколько это будет продолжаться? Насколько далеко зайдёт это безумие?
Мои слова ничего не поменяют. Может быть, от них будет только хуже. Но я хочу извиниться, хотя бы от себя лично, перед теми, кто ни в чём не виноват, но вынужден проходить через этот ад. Я ждал подобных слов вчера от тех, кто должен был их сказать от лица всего народа, но не услышал. Может быть, я наивен и верю в адекватный порядок вещей, но я хочу сохранить эту адекватность, хотя бы в себе. Если её не будет в каждом из нас, тогда мы все пропали. Тогда, будет "победа".
У меня нет близких родственников в Украине (насколько мне известно). Зато есть друзья и знакомые. Их немного, но я до сих пор надеюсь, что мы останемся с ними в нормальных отношениях. Мне теперь стыдно и страшно спрашивать у них "как дела?". Я понимаю, что они в порядке, лишь по косвенным признакам.
Я не знаю, в какие списки нас всех поместят, и что будут с этими списками делать. Теперь будут искать и тех, кто говорит, и тех, кто молчит, но слушает тех, кто говорит. Это всё очень похоже на страшный сон. Но это не сон. И лучше бы помнить об этом, пока ты можешь.
Ночью, когда я не спал от нервяка и болей, в нашем городе пошёл снег. Он лёг на зелёные берёзы и молодую редкую траву, и я подумал: "это неспроста". Я тогда не знал, что опять летят ракеты. Открыв новости утром, я всё понял. Ничего из этого нельзя принять, как должное. На это всё невозможно смотреть сквозь пальцы. Пока мы спали под "мирным" небом, подаренным нам всеми народами-участниками, не только русскими, внуки тех, кто воевал на фронтах, просыпались от бомбёжек и прятались в подвалах. Кого-то ранило, кого-то убило. Чей-то дом сгорел.
Сколько это будет продолжаться? Насколько далеко зайдёт это безумие?
Мои слова ничего не поменяют. Может быть, от них будет только хуже. Но я хочу извиниться, хотя бы от себя лично, перед теми, кто ни в чём не виноват, но вынужден проходить через этот ад. Я ждал подобных слов вчера от тех, кто должен был их сказать от лица всего народа, но не услышал. Может быть, я наивен и верю в адекватный порядок вещей, но я хочу сохранить эту адекватность, хотя бы в себе. Если её не будет в каждом из нас, тогда мы все пропали. Тогда, будет "победа".
У меня нет близких родственников в Украине (насколько мне известно). Зато есть друзья и знакомые. Их немного, но я до сих пор надеюсь, что мы останемся с ними в нормальных отношениях. Мне теперь стыдно и страшно спрашивать у них "как дела?". Я понимаю, что они в порядке, лишь по косвенным признакам.
Я не знаю, в какие списки нас всех поместят, и что будут с этими списками делать. Теперь будут искать и тех, кто говорит, и тех, кто молчит, но слушает тех, кто говорит. Это всё очень похоже на страшный сон. Но это не сон. И лучше бы помнить об этом, пока ты можешь.