У неё был внутренний стержень. Памяти Анны Ш. посвящается
Не должно доверять говорящим худо,
потому что часто бывает клевета по зависти,
но надобно лучше доискиваться истины
(прп.Ефрем Сирин , 30, 208).
Эта статья посвящается рано ушедшей от нас рабе божией Анне. Этот материал изначально планировался как журналистское расследование, чтобы прояснить обстоятельства произошедшей трагедии, случившейся десять лет назад и пресечь клевету, которую один, как выяснилось, недобросовестный фантазёр стал недавно публично распространять. Но после состоявшейся беседы мы совместно с родителями Ани - Виктором и Натальей (имя в крещении) решили, что необходимо сохранить добрую память о светлом человеке.
Корреспондент: Итак, в Таганроге проживает некий гражданин Андрей Возыка, который утверждает на открытом ресурсе в сети Интернет, а значит публично, что была ситуация, когда вы приходили и просили у батюшки (на тот момент настоятеля Георгиевского храма отца Алексея) деньги на операцию для ныне покойной дочери, а в Церкви вам отказали, и она из-за этого умерла. Он так и говорит, цитирую: "на руках ... оборванная жизнь ребёнка". Эта ситуация когда-либо имела место?
Наталья: Нет, этого не было вообще! У нас хорошие отношения и с о. Алексеем и с о. Иосафом. У нашей дочери был рак лимфатических узлов...
Виктор: Мы с этой проблемой ездили спрашивать совет у ныне покойного старца Гавриила на Украину...и он сказал, что можно сделать операцию в Израиле или в Германии. И тогда она, может быть проживёт ещё пять лет максимум. А если операцию не делать, то неизвестно сколько ещё. Она себя чувствовала хорошо, пока жил батюшка. Как только он ушёл от нас 20 января, она сразу стала очень быстро чахнуть. И в декабре уже её не стало. Это была неизлечимая болезнь, мы об этом знали, но, конечно, надеялись... А до этого она даже не ощущала, что у неё есть эта болезнь, и мы никому нигде это не афишировали. Никто не знал, что она болеет. Когда Аня умерла, все были удивлены, думали, что она попала в аварию или что-то такое.
Корреспондент: Когда это произошло?
Виктор: Это случилось в 2010 году. Что касается Возыки, то с ним мы пересекались несколько раз по работе... Из чего он сделал свои умозаключения, что мы к батюшке ходили, зачем он это написал, мы не знаем.
Корреспондент: То есть вы с ним на тот момент не общались?
Наталья: Вообще не общались, и уж тем более не обсуждали болезнь дочери. Мы вообще ни с кем это не обсуждали.
Корреспондент: Соответственно он не приходил, никакой помощи не оказывал и не сопереживал. И даже просто не знал об этой ситуации?
Наталья: Да, об этом вообще никто не знал. Я могу объяснить почему. Это было желание дочки. Она молодая девочка, ей было чуть больше 20 лет. Она говорила, мне ведь всё равно никто не поможет, зачем эти сочувствующие взгляды, мама, я этого не хочу. Она говорила, ни в коем случае никому и никак. Я помню, что уже назначили похороны, муж взял телефон и начал звонить знакомым, а ему не верили, что такое могло произойти.
Корреспондент: То есть такой трактовки ситуации про батюшку, который якобы не дал денег не было и нигде среди знакомых такое не обсуждалось. Он не мог где-то это услышать и повторить, потому как даже не все родственники были в курсе болезни Ани, я правильно понимаю?
Наталья: Да, когда уже полностью болезнь подтвердилась, мы же сначала думали, вдруг это какая-то ошибка, но потом это уже стало видно. Она три с половиной года болела. И уже потом мы сказали родственникам и то не всем, которые часто её видели. А из батюшек - единственный кто знал - это был отец Гавриил. Нашим священникам в Таганроге мы никому не говорили.
Корреспондент: И отец Алексей тоже не знал об этой ситуации?
Наталья: Отец Алексей, я думаю, узнал об этом уже незадолго до её смерти. Но мы ему не говорили. В ноябре, кажется, когда она возле храма сидела на скамеечке... И тогда он понял, что с ней что-то не так. Видимо, поинтересовался, и на исповедь она ходила. Скорее всего так. И тогда меня подозвал поговорить... Но и тогда он был не в курсе всей ситуации.
Виктор: Батюшка Алексей знал её как духовно сильного человека. Он, наверное, понял, что уже скоро... и предложил ей принять монашество. Но мы с дочкой поговорили, она сказала: "Папа, я сделку с Богом заключать не хочу. А если я стану здоровой, и не смогу быть монахиней?" Она была очень взрослая и ответственная не по годам. И больше эта тема не поднималась.
Корреспондент: Это очень зрелая позиция.(Для понимания темы: Дело в том, что есть множество историй, когда смертельно больной человек принимал монашество, изменял свою жизнь и, выздоравливал. Такое описание чуда встречается и в жизнеописаниях святых. Но после выздоровления человеку нужно посвятить в благодарность жизнь Богу, а это очень серьёзный и сложный подвиг, который не каждый сможет осилить -прим. корр.)
Наталья: Она говорила, что не так страшно умереть. А вот выздороветь, принять монашество и не устоять от соблазнов, это ещё хуже. Она осознанно это сказала, это не было сиюминутное решение.
Корреспондент: Скажите относительно этой истории, которая появилась в Интернете. Вы с этим человеком (Андреем Возыкой) в данный момент общаетесь? Почему он вдруг вспомнил историю десятилетней давности?
Наталья: Нет, мы с ним не общаемся.
Корреспондент: И никаких контактов не поддерживаете?
Наталья: Вот после Аниных похорон не видела ни разу. Да и муж тоже.
Виктор: Был один случай несколько лет назад. Он привёз ко мне на работу свою статью. Я даже не ожидал такого. Говорил, что узнал, что старец Павел - это царь Александр. На, говорит, почитай, статью про это написал. Я взял, открыл, читаю и думаю - какой-то бред. Первые несколько страниц только проглядел и сразу отложил. Жене дал, она правильно сказала, что нечего такое читать, в печку выкинула. Это был единственный с ним контакт за последние десять лет. Больше мы его не видели.
Корреспондент: Я правильно понял, что человек с вами не общается, он вам не родственник, не близкий человек и вдруг он публично зачем-то выложил историю вашей трагедии, переиначил её по-своему, упомянул имя вашей дочери, а с вами ничего не обсуждал и разрешения не спрашивал?
Наталья: Да, он вообще написал так, что будет нашу фамилию публично называть, чтобы осталась память об Анне. Но, честно говоря, нам такая память ненастоящая не нужна. Лучше было вообще не трогать её имя.
Корреспондент: Значит этот человек и Анну близко не знал как человека, не общался с ней и с вами общался поверхностно и никакой памятью о ней он не обладает?
Наталья: Ни памятью, ни знанием. И последние слова, которые он посмел ей приписать, что Аня умерла с такими словами - это вообще ерунда. Понимаете, она была девочка со стержнем. (А. Возыка в своём сочинении приписал ей последние слова "Мама, я жить хочу"примечание корр.)
Корреспондент: С большой вероятностью он это всё сочинил на ровном месте. Ведь он ни от кого такую информацию о последних словах девочки не мог получить?
Наталья: Мы её слова только вдвоём с мужем и слышали. И это было совсем не то, что сочинил этот человек.
Корреспондент: Получается, что не обладая никакой информацией, он просто спекулировал на вашей трагедии в каких-то своих интересах? Я просто пытаюсь докопаться до мотивов. Зачем человек так с вами поступил, чем он руководствовался?
Виктор: Мы не знаем, какие были его мотивы, зачем он это делал. Он к нам не обращался, никаким боком не разговаривал с нами.
Наталья: Вообще не понимаю. Эту тему поднимать про умершего ребёнка...для чего это? Я не знаю.
Корреспондент: А вы знали, что у него была неприязнь к батюшке Алексею?
Наталья: Нет. Откуда нам было знать? Мы с ним как раньше не общались, так и сейчас не общаемся.
Виктор: Мы только сейчас об этом узнали, когда прочли, что он написал.
Наталья: Мы и про то, что в Интернете про Аню написал, узнали от других людей.
Виктор: Понимаете, мне тоже уже родственники говорят - идите судитесь с ним. У меня даже был такой порыв поехать к нему, найти и сказать, зачем вы такое делаете?
Наталья: Зачем надо было так Аню взять и приплести...
Виктор: Да он мог кого угодно взять. Он с пальца высосал. Мне кажется, ему всё равно про кого писать, чтобы доставить неприятности отцу Алексею или что-то там ещё своё. Он же там вообще начинает статью про то, кто на какой машине ездит и почему батюшка не может помочь. А чего батюшка должен помогать? Причём здесь батюшка вообще? А чего ты не помог тогда, если ты такой хороший? Ты же бизнесмен, у тебя деньги есть, а чего ты батюшку обвиняешь тогда? Сколько таких людей умирают. Тем более мы не обращались за деньгами, не ходили ни к кому, потому что знали, что ей ничего не поможет. Да, были мысли, сделать эту операцию в Германии. Думали, это продадим, то сдадим, но сделаем...
Наталья: Она сама сказала, не смейте. Мама, я на пять лет только продлю себе мучения. Мы в самом страшном сне не ожидали, что так можно спустя годы написать про нашу дочь такое.
Виктор: Мы не ожидали, что он нас будет использовать в своих корыстных целях. Это всё притянуто я не знаю за какое место и для чего. Чтобы кому-то сделать больно, можно даже Анину память оболгать? Я хотел поехать и поговорить, но потом думаю, а что я докажу? Для чего разбираться. Если человек умный, то он поймёт, как это не красиво, а если не умный, то бесполезно говорить это всё. Конечно, он подло сделал, это понятно. Просто вот сейчас люди в храме и за пределами церкви прочитают это, будут думать, что так оно и было, а это же ложь. Я считаю, надо написать опровержение. Надо сказать ему, Андрей, для чего ты это написал? Для чего гнусность и грязь такая?
Наталья: Это полный вымысел. Вот вообще действительности и близко нету. Одни фантазии. Он Аню не знал, он не мог её знать. А о том, чтобы просить деньги у отца Алексея не было даже мысли.
Корреспондент: Итак, мы выяснили, что Андрей Возыка написал ложь, скорее всего им же самим сочинённую. Я понимаю, что вам больно, но давайте тогда расскажем правду. Это ведь очень важно, чтобы люди запомнили не ложь, выдуманную с целью кого-то опорочить. Расскажите, какой была Анна?
Наталья: Хорошая, тихая, спокойная. Одним словом, светлый человек. И христианская позиция у неё была непоколебимая.
Виктор: Она много ездила по монастырям, к батюшке Гавриилу. Конечно, мы как родители, для нас это наш ребёнок - он самый лучший, но она действительно была очень хорошая девочка. У неё был внутренний стержень. Она училась в школе очень хорошо. Особенно любила математику, она ей легко давалась. Был один случай, она правильно решила какую-то задачу, и учительница ей поставила двойку, потому что она решила её другим методом. И она стала спорить с учительницей, а потом сказала, папа, я всё поняла, что права, но никогда больше ничего никому доказывать не буду.
Корреспондент: Урок смирения был для неё?
Наталья: Да, она вообще никогда не жаловалась на жизнь. Вот, у людей обычно когда онкология, они это переживают, истерики бывают, плачут. У неё никогда не было подобного.
Виктор: Мы когда думали ей на операцию деньги дать, она сказала, не надо мне операции.
Наталья: И у неё никогда не было каких-то претензий или даже просто жалоб. Никогда! Тихо, спокойно и стойко.
Виктор: Улыбка всегда. Спрашиваешь, Аня, как дела? - Всё хорошо.
Наталья: Она училась и приходила к нам на работу на перерыв, чтобы лекарства выпить, перекусить у нас. И она всегда с улыбкой шла. Никто не знал, что она болеет.
Виктор: Она не по годам спокойная была. И заботливая, умная. Как-то был случай, в наше отсутствие приехал дядя. Ей тогда семь лет было, так она сама поняла, что он с дороги, устал, достала из холодильника борщ, разогрела, на плите и накормила дядю. Он так удивлялся. Вообще у неё математический ум. Логика отлично развита была. Всё умела сопоставить и сделать правильные выводы...
Наталья (смеётся): Если смотрим детектив какой-то, она сразу вычисляла, кто преступник. Наблюдательная была, внимательная очень.
Виктор: А ещё в институте все её конспектами пользовались.
Наталья: Хороший почерк имела, писала быстро. Она давала другим конспекты, а когда самой идти сдавать, всё время шутила, что её конспектов не сыщешь ни у кого. Так по памяти шла и сдавала.
Корреспондент: Вот это добрая память, которая вызывает действительно положительные эмоции.
Наталья: Вы первый, кому мы вообще это говорим.
Виктор: Ну, а кому нам говорить на такую тему... Она не любила, чтобы её жалели. И ещё такой момент - в последний год она училась на водительские права. И мы понимали... она понимала, что права не нужны. И всё таки...
Наталья: Ей идти сдавать на права, она очень переживала. Ей же каждое движение давалось с трудом. И мы ей говорим, Аня, вот зачем тебе эти права? Потом сдашь как вылечишься. А она говорит: "Мама, я привыкла всё доводить до логического конца". Так и сказала. И пошла. Заехала на эстакаду и очень радовалась, что у неё всё получилось. Я помню, какая она счастливая была в тот момент.
Корреспондент: Спасибо вам за это интервью. Низкий поклон, что воспитали такую дочь. Светлая ей память и Царствие Небесное.