Наша блокадница
Это Галина Павловна. Она с 26-го года. Всю жизнь прожила на углу Восстания и Жуковского.
Первые три года жила в квартире напротив. Вот, она видна из её нынешнего окна.
До войны её отец был счастливым владельцам этого дровяного сарая. Когда началась блокада, семье было, чем топить печь и на что выменивать еду. На дрова. Но отец так и не дожил до Нового 1942 года. Видимо сказалась тучность, говорят, толстяки умирали первыми.
Галина Павловна получила эту награду, медаль «В честь 70-летия снятия блокады Ленинграда», я и зашёл её поздравить. Но так и не смог уговорить, чтобы она эту медаль «нацепила» (по её выражению). Зачем, говорит, она мне, у меня и так много медалей. Больше всего она ценит «Почётный донор СССР» - 30 лет донорского стажа. Есть и медаль за труд во время ВОВ…
Снова послушали её скупые рассказы о блокадной жизни, о тогдашних соседях. Ближайшая соседка всю блокаду пробыла в городе. Но (это непременное НО) работала в столовой на Литейном. «Однажды нас угостила… мясом! Правда, маленькие такие четыре кусочка… - с пол-ладошки отмерила, - тоненькие… принесла из столовой… потом призналась, что это кошка». Другой сосед был собаководом, две лягавых. На них давали специальные пайки, но и собачник, и его жена умерли в декабре, а собак забрали в клуб.
«А вот Пётр Петрович принёс как-то мешок костей. Очень пригодились. Откуда кости? Жена у него была немного не того и ещё до войны собирала кости и прятала. Умерла. Он случайно нашёл».
А в остальном всё, как у всех: пайка хлеба да ещё столярный клей варили. «Как раз летом ремонт начали, много клея осталось». И работали. Она в своём техникуме. Сначала окопы там же рыли. Потом что-то чертили. Ходили каждый день. Мимо штабелей возле Лавры, на которые старались даже не коситься.
"Бомбить сразу начали, с первых дней. Сначала уходили в бомбоубежище, потом... Раз чай пили вот здесь же. Каааак тряхануло! Дом и покачнулся". И правда в нашем доме горизонтали с полами не дружат - и без лазерного уровня видно.
В феврале, в канун своего 16-летия Галина Павловна вместе с мамой покинули город по Дороге жизни. Бомбили. Впереди идущая полуторка ушла под лёд. Сразу на том берегу - огромный каравай свежего хлеба. «Но, конечно, по кусочку только…»
На жизнь Галина Павловна не жалуется. Пенсия у неё со всеми надбавками - дай бог каждому. И хоть и передвигается с ходунками, но за собой следит (на фото мы её застали врасплох)) парикмахера на дом заказывает регулярно. Перманент, маникюр… в баню на такси… Квартиру после блокады нашла в полной сохранности - соседка же присматривала. Много, что сохранилось ещё с тех времён.
Вот одна из картин.
Вот бра, до войны ещё встроенная.
Галина Павловна, когда просит её включить, говорит - открой свет. Видимо, этот оборот сохранился ещё со времён газового освещения. Я ни от кого больше не слышал.
И мне кажется, что свет в ней самой всегда открыт.
Первые три года жила в квартире напротив. Вот, она видна из её нынешнего окна.
До войны её отец был счастливым владельцам этого дровяного сарая. Когда началась блокада, семье было, чем топить печь и на что выменивать еду. На дрова. Но отец так и не дожил до Нового 1942 года. Видимо сказалась тучность, говорят, толстяки умирали первыми.
Галина Павловна получила эту награду, медаль «В честь 70-летия снятия блокады Ленинграда», я и зашёл её поздравить. Но так и не смог уговорить, чтобы она эту медаль «нацепила» (по её выражению). Зачем, говорит, она мне, у меня и так много медалей. Больше всего она ценит «Почётный донор СССР» - 30 лет донорского стажа. Есть и медаль за труд во время ВОВ…
Снова послушали её скупые рассказы о блокадной жизни, о тогдашних соседях. Ближайшая соседка всю блокаду пробыла в городе. Но (это непременное НО) работала в столовой на Литейном. «Однажды нас угостила… мясом! Правда, маленькие такие четыре кусочка… - с пол-ладошки отмерила, - тоненькие… принесла из столовой… потом призналась, что это кошка». Другой сосед был собаководом, две лягавых. На них давали специальные пайки, но и собачник, и его жена умерли в декабре, а собак забрали в клуб.
«А вот Пётр Петрович принёс как-то мешок костей. Очень пригодились. Откуда кости? Жена у него была немного не того и ещё до войны собирала кости и прятала. Умерла. Он случайно нашёл».
А в остальном всё, как у всех: пайка хлеба да ещё столярный клей варили. «Как раз летом ремонт начали, много клея осталось». И работали. Она в своём техникуме. Сначала окопы там же рыли. Потом что-то чертили. Ходили каждый день. Мимо штабелей возле Лавры, на которые старались даже не коситься.
"Бомбить сразу начали, с первых дней. Сначала уходили в бомбоубежище, потом... Раз чай пили вот здесь же. Каааак тряхануло! Дом и покачнулся". И правда в нашем доме горизонтали с полами не дружат - и без лазерного уровня видно.
В феврале, в канун своего 16-летия Галина Павловна вместе с мамой покинули город по Дороге жизни. Бомбили. Впереди идущая полуторка ушла под лёд. Сразу на том берегу - огромный каравай свежего хлеба. «Но, конечно, по кусочку только…»
На жизнь Галина Павловна не жалуется. Пенсия у неё со всеми надбавками - дай бог каждому. И хоть и передвигается с ходунками, но за собой следит (на фото мы её застали врасплох)) парикмахера на дом заказывает регулярно. Перманент, маникюр… в баню на такси… Квартиру после блокады нашла в полной сохранности - соседка же присматривала. Много, что сохранилось ещё с тех времён.
Вот одна из картин.
Вот бра, до войны ещё встроенная.
Галина Павловна, когда просит её включить, говорит - открой свет. Видимо, этот оборот сохранился ещё со времён газового освещения. Я ни от кого больше не слышал.
И мне кажется, что свет в ней самой всегда открыт.